— Мысль, вроде ничего, хорошая мысль, надо обмозговать на привале ночью, а ночевать мы будем здесь. Вон, видите, небольшая пещера под камнем, который выходит выступом из скалы. Видите? — Крикнул я в ответ.
— Видим, видим! — Ответил за двоих Алексей, не посмотрев в указанном направлении.
— У нас осталось в запасе несколько минут, если не секунд. Я предлагаю всю нынешнюю ночь и весь завтрашний день провести в пещере. Она выходит к реке, вода там, наверняка есть. Вход мы замаскируем. Димка да и мы отдохнём, отоспимся. Искать нас будут очень интенсивно, но не догадаются о том, что мы скрываемся в двух шагах от места, где они прихватили Димку. Правильно я думаю?
— А что? Предложение толковое! Пошли в пещеру! — поднялся Алексей и первым направился в указанном направлении.
Мы вовремя успели это сделать, потому, что буквально сразу же после того, как мы залезли через узкую дыру в подземелье, в воздухе застрекотали винтокрылые машины. Пещера оказалась довольно просторной.
— Успели! — радостно прошептал Алексей.
— Сейчас завалим вход, и всё будет прекрасно, — тихо сказал я, — отдохнём в спокойной обстановке тридцать шесть часов и завтра ночью двинемся в путь.
— Только они нам не дадут ничего этого сделать, — елё выдавил из себя прапорщик, закашлявшись.
— Почему же такой пессимизм, Дима? — поинтересовался Алексей.
— Это не пессимизм, а констатация факта! — ответил с трудом Дед. — Я встретил там одного нашего общего с Батей знакомого. Саша, ты помнишь, — обратился он ко мне, — в Афганистане я притащил пленного американского инструктора, который свою группу предал, когда мы их с десантниками прижали? В Панджшере это было! Так вот сейчас, тот майор стал полковником. Он старший и всем здесь заправляет. Я так понял, что ему выделили для нашей поимке столько сил и средств, что он будет полным идиотом, если этого не сделает и нас не отловит.
— Помню, помню я того майора! Его звали? Сейчас вспомню, сейчас, сейчас! Кажется, Дантон, Донтон? Нет, нет, нет! Вспомнил! Дантен?
— Почти правильно! Дентен его звали, Чад Дентен! — подсказал Сокольников.
— Точно! — Обрадовался я Димкиной подсказке. — Точно! Чад Дентен!
— А в чём дело, командир? Ты никогда не рассказывал о своём знакомом американском полковнике, — поинтересовался Алексей.
— Да как-то случая не представилось. История длинная, но если в двух словах, то прапорщик Сокольников — это его личный позор. Димка свидетель его трусости и предательства. — Мне пришлось коротко рассказать Алексею историю про Дентена, что произошло с ним в Афганистане. — Он теперь вдвойне будет стараться, чтобы нас не выпустить отсюда. Конечно, у него приказ взять нас живыми, и он его выполнит, но потом пришьёт нас наверняка при попытке к бегству, например, или во время допроса, скажет, что сердце не выдержало перегрузок. — Или от радости встречи с ним, — прокашлял Димка, вставив свою фразу и замолчав. — Думаю, — продолжил я свои рассуждения, — его за это, ну если он нас грохнет, не разжалуют в рядовые? Правильно? Сейчас после получения известия о том, что пленник освобождён, солдаты перебиты, он примчится сюда. Верно? Рвать и метать Дентен будет жутко. Сделает расчёты по времени и прочее, вертолёты вышлет на наши поиски. Ему ведь надо ещё заниматься сейчас эвакуацией своих людей, которых он потерял, а это дополнительный стимул к тому, чтобы добраться до нас. Он как будет думать, что мы постараемся под покровом ночи уйти подальше отсюда, правильно? Вот! А мы останемся у него под самым носом. Поиски завтра перенесут чуть севернее, а мы отсидимся до завтрашней ночи и рванем на юг, — развернув карту, указал я предполагаемое направление нашего отхода на сопредельную территорию.
— Всё верно, — вступил в разговор Алексей, — хотя я вашего американского «друга» и не знаю, но уверен, что сегодня до ночи нас будут искать и завтра с утра он с первыми лучами солнца возобновит поиски. Они ведь понимают, что мы ночью также не сможем идти по горам. Да и отдых нам нужен. Думаю, наши поиски предпримут и в близости от реки.
— Рассуждения верны! А на сколько мы отошли от реки? Вот именно, на полкилометра. Собак у них нет! А вход в пещеру просто так не найдёшь. На всякий случай нужно обработать его аэрозолью.
— А ты всё-таки предлагаешь, командир, ещё и завтра целый день здесь сидеть? — Почти одновременно спросили меня ребята.
— Вот именно. Они сегодня вечером и завтра утром особенно интенсивно будут искать нас в районе реки, примерно, в радиусе одного километра. Если нам удастся отсидеться в этой пещере тихо, то поиски уже днём будут перенесены в другой район, ближе к нашей границе. А мы пойдём на юг, чего они не ожидают. Потом опять отсидимся пару дней в каком-нибудь убежище, сделаем небольшой крюк и вновь ляжем на свой маршрут. У нас ведь нет строго определённого срока возвращения. С генералом я этот вариант, то есть, нашу задержку на неопределённое время по непредвиденным обстоятельствам, обговаривал. Ваше мнение? В Иран мне бы не хотелось идти. Сложности могут возникнуть уже на той территории.
— А что, командир, подходящий план. Сегодня у нас уже двадцать первое августа. К первому сентября, конечно, хотелось бы вернуться, — проговорил прапорщик. — Детишек в школу отправить, да на охоту осеннюю поспеть, на уток и гусей пролётных.
— Успеешь Дима, обязательно успеешь! У меня у самого планов громадьё. — В тон своему другу ответил я.
До наступления ночи вертолёты ещё пару раз пролетали над рекой, кружились где-то вдалеке, но не заходили на наше убежище, где уже целый час спокойно и тихо посапывали два моих лучших друга. Я расположился у входа, дабы вести наблюдение. «Мало ли что произошло за это время? — Думал я, лёжа на камнях и поглядывая в звёздное небо. — Может быть, американцы научились воевать ночью? Ползут сейчас себе по склону к нашему пристанищу, а я их ни хрена не вижу. Контактных линз осталось три пары, как раз на завтрашнюю ночь». Но мои опасения и тревоги были напрасны, кругом стояла полная тишина.
— Нам бы только до своей границы добраться, а там ребята помогут! — Думал с надеждой я, даже не ведая о том, что нашего генерала после известных августовских событий отправят в отставку, а полковника Климов по возвращению в Москву также временно отстранят от должности, как помощник Председателя КГБ, и его вынужденный отпуск продлится довольно долго. Не знали мы об этом, скрываясь и уходя по горным тропам от преследователей, да и не могли знать.
Я тогда об этом не думал, мои мысли были о том, что нам действительно надо выходить в долину, и, если выход к стыку трёх границ не удастся, то надо тогда рвануть через «зелёнку» на сопредельную территорию, а там, как Бог положит. «Алёшка правильно говорит, здесь наверняка всё перекроют, если уже не перекрыли», — вертелось в голове предположение майора, высказанное им накануне.
Время летело быстро. Мы дежурили с Алексеем, меняя друг друга. Сокольникова я освободил от дежурства, не смотря на его протесты.
— Димыч? Нам уже сегодняшней ночью предстоит сделать бросок через горы, поэтому тебе надо быть в форме. Спорить не будем! — категорично заявил я, и Димка понял, что разговоры бессмысленны. Он кивнул головой, мол, всё нормально и стал заниматься своими руками. Сокольников сам обработал их, забинтовал пальцы, после чего попробовал взять автомат. В принципе ему это удалось сделать. «К ночи буду управляться с тобой как раньше — сказал он или самому себе, или своему автомату, после чего лёг и тут же уснул.
Полковник Дентен корректирует план поисков
Вертолёт приземлился на площадку вблизи горной реки буквально через полчаса после того, как мы покинули её. Полковник, ещё находясь в воздухе, почувствовал, что произошли какие-то непредвиденные события. Дентен ожидал всё, что угодно, например, побег русского, его гибель, но не думал увидеть именно такую картину, представшую перед его глазами, когда он вышел из вертолёта. Вначале зрелище обескуражило полковника и не только его, а и всех тех, кто прилетел с ним. Чад Дентен даже немного растерялся. Это было и не удивительно. Ведь вместе с его парнями погибли сотрудники из ЦРУ и офицеры турецкой контрразведки. На берегу реки, ставшей местом побоища, лежали в общей сложности почти тридцать человек, специалистов с богатым оперативным и боевым опытом. Но он быстро взял себя в руки. Полковник обошёл место боя, внимательно осмотрев тела убитых. Чем больше он смотрел на всё произошедшее, тем сильнее его взбесило и злило действие этих неуловимых русских. Дентен не мог даже себе представить в страшном сне, что два его лучших солдата, капитан Джим Шарп и сержант Николас Фрост, так просто будут убиты вместе с остальными, не оказав сопротивления, как овцы, все до единого. «Господи, — прошептал позади полковника один из пилотов, — сколько же их, этих русских диверсантов, сэр? Три человека не смогли бы такого натворить, это же ведь не кино, сэр! Может они не люди?»
