серьёзное выражение лица, я присел на кресло возле стола большого начальника.
— Ну, рассказывайте, — сказал он и скрестил руки в замок перед собой.
Я уже знал, что в подобных помещениях установлены артефакты правды. Поэтому следил за своим языком.
— У меня есть достоверные сведения, что некий французский министр по делам колоний замыслил план по ослаблению Российской империи. Конкретно: он хочет украсть родовой артефакт Акулиных, благодаря которым мой клан контролирует аномальную зону на побережье Камчатки. И для этого министр Голубье вступил в заговор с княжеским родом Черепаховых.
Хамелеонов остался спокоен. Но не спешил отвечать.
— Вы понимаете всю серьёзность этого обвинения? — спустя минуту тишины, спросил Степан Платонович.
— Более чем, — сухо ответил я. — Любое ваше решение может привести к международному скандалу. Но и проигнорировать вы не можете, в таком случае полуостров Камчатка может вообще превратиться в спорную территорию.
— Граф, у вас доказательства? — строго спросил Хамелеонов.
Да, я понимал, что с доказательствами дело пошло бы куда быстрее. Но мне нечего было предоставить, кроме того, что я, видел.
— Нет. Но разве ваши артефакты правды молчат?
— Молчат. Это меня и смущает.
Видимо, я не до конца понимал принцип их работы, поэтому оговорился. Молчат, значит, лжи не замечено.
— Так вы мне поможете? — прямо спросил я. — Прошу понять, граф, что я в первую очередь пришёл к вам, чтобы избежать этой войны.
— У меня есть полномочия на решение международного вопроса. Но, в ваши клановые разборки я лезть не собираюсь.
О, это можно считать за положительный ответ?
— Тут всё взаимосвязано. Но, заметьте, я не прошу вас лезть в дела кланов. С Черепаховыми мы справимся, если у них не будет международной поддержки.
Хамелеонов хмыкнул. Задумчиво потёр подбородок.
— Хорошо, юный граф, давайте наведаемся к вашим и нашим недоброжелателям. Будьте готовы через три часа.
— Быть готовым к чему? — спросил я, опасаясь, что снова придётся использовать одноразовые свитки.
До сих пор от них голова кружилась.
— К путешествию на Камчатку, — усмехнулся министр.
— Папа, можно мне с вами? — робко спросила Мария Степанова.
— Нет, Машенька, — ласково, но чётко ответил Хамелеонов и встал из-за стола. — Сергей, через три часа машина заберёт вас у здания министерства. Пока можете быть свободны.
* * *
Имперская канцелярия. Зал для переговоров.
— Ваше императорское величество, господа, благодарю, что собрались в столь короткое время.
— Мне пришлось отложить две важных встречи, надеюсь, мы быстро разберёмся, — прокомментировал граф Мышкин.
Степан Платонович недобро покосился на графа. У них сложились довольно натянутые отношения из-за того, что он отказался выдать свою дочь за сына Мышкина.
Хамелеонов начал рассказ. Передал всё, что ему поведал юный граф Акулин и обрисовал свой план действий во всех подробностях. А в конце добавил:
— Во избежание международного скандала я принял решение собрать вас и обсудить дальнейший план действий. Ясно только одно — действовать следует быстро.
Император поднял взгляд на Хамелеонова. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Пётр Алексеевич Кречет прекрасно умел сохранять самообладание.
— У нас и без того натянутые отношения с Французской Республикой. И ваши действия могут стать поводом для войны. Причём с обеих сторон.
— Отнюдь, ваше императорское величие. Пока не начались боевые действия между обозначенными мною кланами, мы можем вмешаться и предотвратить дальнейшие покушения на артефакт. Замять конфликт до его начала, так сказать.
— Но как французы вообще о нём узнали? — задумчиво спросил ранее молчавший граф Орлов.
— Утечка информации, — предположил Хамелеонов. — Я уже подал запрос для проведения внутриведомственного расследования. Учитывая, что данные об артефакте Акулиных и их сделке с имперским родом, имеют высший уровень секретности, это не займёт много времени. За последние триста лет доступ имели не больше двадцати человек. И то под клятвой.
— Вы же знаете, что есть разные способы обойти клятву, — подметил Мышкин.
— Да, но виновника мы найдём, и он предстанет перед судом. Это я вам гарантирую.
— Степан Платонович, — обратился к министру император, — мне не понятно лишь одно. Почему к вам явился некий Сергей Акулин, а не глава его клана? Александр Борисович в курсе, что происходит?
— Судя по моим данным, частично в курсе, и он не ограничивал свободу действий своего наследника. Да, он с неделю назад наконец-то прислал документы, где обозначил Сергея своим наследником. Как понимаю, юноша готовится стать главой клана.
— Как здоровье Александра Борисовича? Долго ему осталось? — уточнил Орлов.
— У клана хорошие целители, поэтому течение смертельной болезни удалось замедлить. Но, вы же знаете, как действуют подобные проклятья. В течение пяти лет глава Акулиных, скорее всего, передаст свои полномочия.
— Он по-прежнему это скрывает?
— Да, — ответил Степан Платонович. — И наследник не в курсе, как я понимаю.
— Что вы думаете о Сергее? Он станет достойным преемником? — обратился к Хамелеонову император.
— У меня было мало времени, чтобы узнать его. Но на первое впечатление парень серьёзный. В первую очередь думает о клане. Больше выводов смогу сделать после проведения специальной операции.
— Хорошо, не забудьте предоставить отчёт. И сделайте так, чтобы мне не пришлось разбираться с международным скандалом.
— Конечно, ваше величество. Как только у меня будут доказательства заговора, у нас появится прекрасный рычаг давления на французов.
Император кивнул. Он чувствовал уверенность, исходящую от министра, и у него не было повода усомниться в плане Хамелеонова. Но вот внезапное появление наследника изгнанного клана его по-прежнему смущало.
— Что Акулин просит за содействие империи? — спросил Пётр Алексеевич.
— Ничего, — пожал плечами Степан Платонович. — Даже о возвращении родовых земель не заикался. Хотя его отец упоминал их при каждом удобном случае все те разы, что нам довелось встречаться.
— Это странно. Организуйте пристальное наблюдение за юным графом. Каждый понедельник отчёт должен быть у меня на столе.
— Да, ваше величество!
* * *
Пока выдалось свободное время, я засел в коридоре министерства вместе со своим трактатом. Живая книга открыла для меня три новых смертельных проклятия, которые действовали также эффективно, как и те, что я принёс из своего мира. Только вот расход маны был в два раза меньше.
И скоро у меня появится возможность опробовать их на практике.
Но улыбка от предвкушения быстро исчезла с моего лица, когда в голове раздался знакомый божественный голос:
— Ты осквернил мой дар.
— Не осквернил, а модернизировал, — мысленно ответил я Акуле. — Или ты имеешь что-то против ведьмаков?
— Мой дар — дар воды. Дар жизни. А ты посмел добавить в него смерть, — продолжила обвинения богиня.
— Да. И тем самым увеличил свои возможности в два раза. Или ты не хочешь, чтобы я стал сильнейшим магом в империи? — усмехнулся я про себя.
— Я хочу, чтобы о тебе говорили, как о водном маге. А не о ведьмаке.
— Ну, свои пожелания надо было высказывать раньше.
