– Я не тот, каким был, – закончил он. – Иногда я благодарю Бога за это. Большая часть моего я осталась в тех пещерах. Мне не известен тот, кто вышел оттуда на волю.
– Ты – Эллиот, – сказала она. – Мой Эллиот.
– Только не такой, какого ты рассчитывала получить, да, детка?
Джулиана подняла голову. Ее глаза оставались влажными.
– Ты жесток к себе. Ты как раз такой, какого я хотела.
– Мне казалось, что, если я поселюсь в этом доме и женюсь на тебе, я выздоровею. – Эллиот все знал наперед. – Но из этого ничего не выйдет. Я уже не приду в норму.
– Нет, выздоровеешь, – уверенно возразила Джулиана. – Я знаю это.
Эллиот не разделял ее уверенности. Рассказ опустошил его. Не осталось даже надежд на будущее. Может, завтра все будет по-другому. Но сегодня…
Сегодня ему надо сыграть роль хозяина поместья, ввести в дом несколько дюжин гостей, чтобы они оценили, что он сотворил из него. Сегодня он будет танцевать со своей женой и представит всему миру женщину, которой владеет.
Эллиот приподнял ей лицо за подбородок и поцеловал.
Она встала на цыпочки, потянулась к нему всем телом. Все, что рассказал Эллиот, легло на нее черной ядовитой пеленой. Как человек мог пережить столько всего и остаться спокойным, вернуться к повседневной жизни – для нее это было непостижимо.
Если бы было можно избавить его от этого груза, она не задумываясь сделала бы это. Джулиана целовала его в губы, гладила по широким плечам. У такого сильного человека вообще не может быть изъянов. Он целиком придет в норму, и все станет на свои места. Она не могла представить его слабым.
Только такой сильный человек, как Эллиот, смог бы выжить в суровых испытаниях. Десять месяцев, проведенные в плену, забрали у него молодость, но не сломили его окончательно.
Ей вдруг отчаянно захотелось его. Она испытала прилив страсти не потому, что хотела насладиться им. Ей захотелось отдать ему себя, чтобы излечить. Она этого страстно желала.
Джулиана почувствовала его отчаяние, его боль, его страсть, когда он в ответ накинулся на нее с поцелуями. Он слишком долго пробыл один в темноте.
Сняв с нее шелковый шарф, Эллиот затем освободил Джулиану от шали, в которую она была укутана. Легкая ткань соскользнула на пол, едва коснувшись рук.
Он продолжил раздевать жену, каждый раз целуя ту часть тела, которая освобождалась от лифа, от юбок, от корсета. Он коснулся губами шеи, плеч, запястий, грудей, затем живота, когда спустил с нее комбинацию. А когда спустил с нее панталоны, наклонился и поцеловал в лобок.
Эллиот не задержался здесь, чтобы поласкать тайное место, но опять выпрямился, к ее вящему неудовольствию, и поднял с пола шелковый шарф. Джулиана думала, что он перенесет ее на кровать, но вместо этого Эллиот прикрыл ей шарфом голые ягодицы и спину.
Прохладная ткань коснулась тела, и по спине побежали мурашки. Потом, играя этим куском ткани, он провел им по ее груди и, не отрываясь, глядел, как от возбуждения у нее твердеют соски.
Спиной вперед он подвел ее к кровати и уложил на нее. Теперь шарф, играя, соскользнул вниз, коснулся живота, пощекотал волосы на лобке.
Поднеся шарф к губам, Эллиот поцеловал его, затем накрыл ее им, а сам принялся сбрасывать с себя одежду.
Вмиг сорочка и сапоги оказались на полу, и Джулиана с удовольствием разглядывала его, пока он шел к постели в одном килте. Подойдя, Эллиот отколол булавку на поясе и, распустив шотландку, кинул ее на кровать.
Наклонившись над Джулианой, поцеловал ее. Всем телом она потянулась к нему, но Эллиот отстранился. Вместо этого стал целовать ей шею, потом заведя ее руки за голову, лизнул один сосок, взял его в рот, зажав зубами и губами. То же самое сделал и с другим, не торопясь, потратив на этот больше времени. Слегка прикусил, вытянул его, потом отпустил и лизнул еще раз.
Он покрыл ей поцелуями живот, спустился вниз, поцеловал между ног. Джулиана с готовностью вскинула бедра, рассчитывая на большее, и удивилась, когда Эллиот перевернул ее на живот и поставил на локти и колени. Теперь она опиралась на шелк и шерсть. Оказавшись у нее за спиной, Эллиот раздвинул ей бедра, еще больше возбудив ее.
Джулиана почувствовала, как он прижался к ней. Ощутила грубую силу его желания. Она напряглась, не зная, как реагировать, и задохнулась, когда Эллиот резко вошел в нее.
Но не от боли, а от какой-то немыслимой радости. Его член был толст и огромен. Ощущение было запредельным. Джулиана подавила рвавшийся из нее крик. Все, она достигла пика наслаждения, а Эллиот еще только начал любить ее.
Он замер в ней на миг, давая возможность приноровиться к нему, к этой ее позиции, а потом начал двигаться вперед и назад. Все мысли вылетели у нее из головы. Джулиана полностью отдалась ощущениям – тому, с какой неистовостью и страстью Эллиот овладевает ею, как он бедрами хлопает ее по ягодицам, как решительно удерживает ее за талию. Жесткий килт и нежный шелк, на которых она стояла, натирали ей колени.
И дополнительное ощущение: пот с Эллиота капал ей на спину. Он издавал какие-то звуки. Не слова, а просто звуки, которые может издавать только мужчина в экстазе.
У нее засаднило горло, и Джулиана поняла, что это от ее собственных криков. Она подалась немного назад, чтобы быть еще ближе к нему, и услышала свой умоляющий голос:
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Эллиот задвигался быстрее, еще быстрее, и ей показалась, что она сейчас умрет. Он должен остановиться… Но она надеялась, что он все-таки никогда этого не сделает.
От пота их тела стали скользкими. Неопределенные звуки перешли в стоны. Затрещала кровать. Эллиот с силой навалился на нее, и Джулиана, всхлипнув, втянула в себя воздух.
В таком занятии любовью не было ничего ласкового и нежного. Но была грубая и брутальная страсть.
– О Господи! Джулиана! – Он вошел в нее в последний раз и разразился какими-то словами, которые прозвучали восхитительно и музыкально и которые она совершенно не поняла.
Потом он содрогнулся, содрогнулся всем телом.
Джулиана рухнула на постель. Колени горели огнем. Эллиот вышел из нее и рухнул рядом, дрожавшими руками прижимая ее к себе спиной.
Убрав волосы с ее раскрасневшегося лица, он поцеловал жену. Джулиана слышала, как громко колотится его сердце. Руки, обнимавшие ее, были горячими.
Легкий ветерок из окна обвевал их, остужая тела. Снизу доносились звуки продолжавшегося праздника. Она было задремала, это короткое занятие любовью оставило ее без сил. Ей еще не доводилось переживать такого быстрого подъема к пику наслаждения.
