Фэрфакс моргнула:
– Тут сложнее. Строго говоря, чтобы выполнить пророчество, она должна просто рассказать, писать на самом деле необязательно.
– Все может быть еще сложнее. Что, если она видит, как говорит кому-то, дескать, планирует написать эти слова в «Энциклопедии»?
– И по-твоему, именно таким было видение, из которого исходила леди Калиста: видение высказанного плана.
Тит кивнул. Видения, как и ясновидящие, бывают разные.
– Обсуждение планов в видении совсем не так важно, как действие. Но я беспокоюсь не из-за леди Калисты. – Он с трудом выдавил следующие слова: – Я думаю о видении матери.
Иоланта вскочила с кресла:
– Что?
– Ее пророчества почти всегда связаны с событиями. Моя коронация – событие. Смерть инквизитора – событие. Она сама, записывающая слова, которые однажды заставят тебя вызвать молнию – череда действий, составляющих событие. – Тит положил руки на дневник, так долго бывший его спасательным плотом в море неопределенности. – Но сейчас я понимаю, что некоторые из самых важных предположений моей матери опираются на видение не дел, а речей.
«Значит, вероятнее всего, именно это мой сын и наблюдает – проявление великого мага стихий, который станет, как сказал Тит в другом видении, партнером в его миссии».
Сказал в другом видении.
– Ты можешь попросить дневник показать тебе то пророчество, чтобы так или иначе все узнать?
– Могу, но боюсь. – Он взглянул на Фэрфакс. – Я говорил тебе, что она предвидела смерть барона Уинтервейла? Но неправильно истолковала и сочла, что за заклятием казни стоит Атлантида. Мама была безупречной ясновидящей, но ошибалась в интерпретациях.
И эти интерпретации определяли весь ход его жизни.
Фэрфакс обогнула стол, подошла к Титу и сжала его плечо.
Он накрыл ее ладонь своей.
– Я трус?
– Потому что боишься? Нет. Никогда не боятся только глупцы.
Тит смотрел на позолоченный срез страниц дневника.
– А если все изменится?
– Иногда так бывает.
– Ненавижу подобное.
– Знаю, – мягко сказала Фэрфакс. – Я тоже.
Тит глубоко вздохнул и открыл дневник, молчаливо прося показать видение, где говорил о великом маге стихий, который должен стать его партнером в миссии.
«24 апреля 1021 державного года».
Всего за несколько дней до смерти принцессы Ариадны.
«Это Тит – по крайней мере, я думаю, что это Тит – возможно, лет на десять старше, чем сейчас: мальчик лет шестнадцати-семнадцати, худощавый и симпатичный. Рядом с ним другой мальчик примерно того же возраста, приятный, едва ли не слишком хорошенький для юноши. Похоже, они стоят на берегу то ли озера, то ли реки, бросая камешки, но я не узнаю места.
– Я собираюсь свергнуть Лиходея, – говорит Тит.
Мне пришлось на мгновение отступить от стола, чтобы собраться с духом. Так вот к чему вели все остальные видения. В тысячный раз я пожалела, что проклята этим «даром».
– Почему? – спрашивает другой мальчик с теми же страхом и изумлением, которые чувствую я.
– Потому что это мое предназначение, – отвечает Тит с непоколебимой уверенностью».
Он резко захлопнул дневник. Он действительно произнес это на берегу Темзы, когда говорил Фэрфакс об их судьбе.
– Помни, это не уменьшает силы твоей матери как провидицы, – заметила Фэрфакс.
Нет, но вызывает сомнение в ее интерпретации всего. Принцесса Ариадна написала, что у Тита будет партнер, потому что в будущем он так сказал. Но будущий Тит сказал это, потому что принцесса Ариадна так написала. Явный и жестокий парадокс.
– Защити меня Фортуна, что это значит? – услышал Тит собственное бормотание. – Избранный существует или нет?
Ему стоило сильнейшей душевной боли сказать Фэрфакс, что она не часть его судьбы. Но Тит сделал это не колеблясь, потому что, как он ей и объяснил, с предназначением не спорят. Сейчас, однако, предназначение оказалось просто шаткой головоломкой.
– А это имеет значение?
– Как это может не иметь значения? Если Избранного не существует, что делать мне, чья задача – обучать и направлять его?
Фэрфакс развернула стул так, что теперь Тит видел ее лицо.
– Послушай меня. Забудь, как она все интерпретировала – видения всегда были странной штукой. Но взгляни, к чему привели ее пророчества: ты дважды спас меня и уничтожил инквизитора – самого способного помощника Лиходея. Твоя мать умерла, потому что Атлантида хотела ее смерти. Тебе в любом случае предстояло стать непримиримым врагом Атлантиды. И в любом случае ты бы сделал все возможное, чтобы оборвать правление Лиходея. Единственное отличие в том, что принцесса Ариадна подготовила тебя к этому гораздо быстрее. Уинтервейл не обязан быть Избранным, чтобы поднять свою палочку против Атлантиды – он и сам желает стать частью чего-то большего. И я не должна быть Избранной – если я могу что-то изменить, то хочу сделать все возможное. Но нам нужен ты. Ты лучше любого из земных магов подготовлен к свержению Лиходея. И не говори мне, что не знаешь, как должен поступать дальше. Твоя роль совсем не изменилась. Встряхнись и возвращайся к делам.
Он взглянул ей в глаза и почувствовал, как уходит отчаяние.
– Значит, ты не думаешь, что все мои деяния напрасны?
– Нет, я не думаю, что ты когда-либо что-либо делал напрасно. Однажды все это даст плоды. Более того: я убеждена, что ты доживешь и увидишь этот день.
Тит взял руки Фэрфакс в свои:
– Когда придет время, ты отправишься в Атлантиду со мной и Уинтервейлом?
– Да. – Она поцеловала его в волосы. – А теперь давай поспим. Впереди долгая дорога.
* * *
– Не могу поверить. – Купер уставился на визитную карточку. – Ранчо «Лоу Крик», Вайоминг. Ты действительно нас покидаешь?
– Осталось уже недолго. И я правда буду скучать по этой легкой жизни.
Он присоединился к Иоланте у окна:
– Знаешь что? Возможно, однажды я сбегу к тебе в Вайоминг. По крайней мере, если превращусь в пастуха, не придется становиться адвокатом.
– Тебе очень повезет, если сможешь меня найти. Уверен, это богоспасаемое ранчо в трехстах милях бездорожья от ближайшей железнодорожной станции. Лучше уж попросись в секретари к принцу.
– Знаешь, чего бы я хотел? Увидеть свое будущее, чтобы перестать о нем беспокоиться.
Иоланта фыркнула и покачала головой.
– О, взгляни, вот и Уэст. Думаю, он идет к миссис Долиш. – Купер открыл окно, моментально позабыв о своем страшном будущем адвоката поневоле. – Уэст, зайдешь? Видел, как слетевшая черепица разбила мне голову?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
