Затем прижал ее к себе и поцеловал в щеку, ухо и губы.
– Прими средство для скачков. Я отведу тебя в Париж прямо сейчас. Не надо собирать вещи. Все, что понадобится, купишь там.
– Что? – вскрикнула она. – Что происходит? Ты дрожишь, как лист на ветру.
Преувеличение, но кончики пальцев Тита действительно дрожали.
– Уэст может быть Лиходеем.
Иоланта уставилась на него:
– Ничего не понимаю. Уэст может быть Лиходеем?
– Я видел Лиходея вблизи, помнишь? Поверь, когда я говорю, что Уэст почти в точности он, если вычесть эффект старения.
– Но Уэст не появился из ниоткуда. Он учится в Итоне столько же, сколько и ты. Сложновато поверить, что Лиходей четыре года разгуливал среди студентов немагической школы.
– Я не знаю, как это объяснить. Знаю лишь, что ты не можешь здесь оставаться ни секундой дольше.
– Но я стояла рядом с ним два часа, и ничего не случилось.
– Пока. В любую минуту может случиться что угодно.
В этом Иола не сомневалась, хотя и не убедилась до конца, что Тит прав в отношении Уэста.
– Я не против осторожности. Но если исчезнуть без единого слова, оставив все свои вещи, разве это не будет выглядеть подозрительно?
Принц нахмурился, но не ответил.
– И потом, если для меня слишком опасно оставаться в школе, то слишком опасно и для тебя и для Уинтервейла. И, возможно, для Кашкари.
Он потер виски:
– Что ты предлагаешь?
– Мы должны поговорить с Кашкари и Уинтервейлом.
– Только не с Уинтервейлом. Пока нет.
– Уверен, что не перестраховываешься?
– Не больше, чем его мать.
С таким не поспоришь.
– Тогда ладно. Поговорим с Кашкари. Он прекрасно хранит секреты. И что-то мне подсказывает, у него уже есть план, как быстро покинуть школу при необходимости.
Кашкари, однако, найти не удалось. Он не появился даже на ужине. Спуститься в столовую Уинтервейлу помог Сазерленд.
– Где Кашкари? – спросила у него Иоланта.
– Постится. И должен соблюдать в это время какие-то ритуалы. Он получил разрешение остаться сегодня вечером в комнате.
Она переглянулась с Титом. Родное королевство Кашкари не относилось к тем, что встали под знамена ангельского воинства. И все же немногие маги видели в посте средство приблизиться к божественному.
Миссис Хэнкок также не пришла, что вызвало большее возбуждение, чем отсутствие индийца – миссис Хэнкок никогда не пропускала ужин.
– Я знаю, это необычно, но миссис Хэнкок нездоровится, – объяснила миссис Долиш.
Иоланта не слишком встревожилась, когда Тит оказался вне себя из-за предположения, что Уэст – это Лиходей. Но неожиданное и одновременное отсутствие двух магов настораживало. Она мало говорила и лишь вполуха слушала Купера.
Тот, как часто бывало после трапезы, отправился в комнату Иоланты, чтобы попросить помощи с домашним заданием. Он открыл тетрадь и перелистал страницы.
– А, вот. Это слово на греческом означает «стремительный»?
Иоланта посмотрела:
– Окейа? Да.
– Но когда Афродиту описывали как стремительную?
Она не сразу поняла, о чем речь, так как внимательно прислушивалась к звуку шагов в коридоре: ждала возвращения Тита, который вновь пошел искать Кашкари, и уже начинала беспокоиться о последнем.
– Подожди минутку. Я посмотрю свои записи. – Иоланта открыла одну из своих тетрадей. – Думаю, ты неправильно переписал. На самом деле, это «океанис», «из океана», что верно для Афродиты.
На греческом оба слова выглядели похоже, так что ошибка была вполне объяснима.
– А, так гораздо лучше. – Купер закрыл тетрадь. – Ты уверен, что должен уезжать в Вайоминг?
– К сожалению, да. И, боюсь, довольно скоро.
Тут вошел принц. Он бросил взгляд на Купера и велел:
– Оставь нас.
Тот, привычно польщенный личным обращением к нему его высочества, скрылся. Принц посмотрел на закрывшуюся за ним дверь:
– Когда-нибудь я и правда буду скучать по этому идиоту.
– Ты нашел Кашкари?
– Нет, не см...
Послышался стук – не к Фэрфакс, а в дверь принца, а затем:
– Вы здесь, принц?
Кашкари.
Тит мгновенно оказался у входа:
– Да?
– На одно слово, ваше высочество?
– Заходи.
– Мои извинения Фэрфакс, – сказал Кашкари, шагнув в комнату и глядя на Тита, – но могу я поговорить с вами наедине?
– Я личный телохранитель его высочества, – влезла Иоланта. Едва узнав, что индиец давно подозревает неладное с Арчером Фэрфаксом, она начала придумывать, как бы все объяснить, но при этом сохранить свою тайну. – В этом здании и вокруг школы есть другие люди, занятые его охраной, но в начале года, вследствие растущей опасности для его высочества, было решено, что я должен принять на себя личность, созданную гораздо раньше на случай, если ему понадобится защита вблизи.
– Понятно, – медленно произнес Кашкари. – Теперь я понял.
Тит подыграл:
– Если бы не Фэрфакс, меня бы уже не было в живых. Все, что хочешь сказать, можешь говорить при нем. Кстати, он уже знает о тебе и твоих намерениях.
Кашкари недолго разглядывал Иоланту, потом достал из кармана блокнот и что-то черкнул. Буквально через секунду в комнате материализовалась миссис Хэнкок. Иоланта настолько поразилась, что отступила на шаг и врезалась в край стола.
Тит заслонил ее собой:
– Что это значит, Кашкари?
– Позвольте, я очерчу непроницаемый круг, – ответил тот. А закончив, повернулся к миссис Хэнкок: – Фэрфакс – личный телохранитель его высочества. При нем можно говорить свободно.
– А, вот в чем дело, – проговорила миссис Хенкок. – Я всегда думала, что в тебе есть что-то необъяснимое, Фэрфакс.
– Кашкари, что ты делаешь со специальным агентом министерства управления заморскими владениями Атлантиды?
– Сегодня я пришла в своем истинном облике – заклятого врага Лиходея, – сказала миссис Хэнкок.
Тит фыркнул:
– Сомневаюсь, что в этом здании, населенном в основном немагами, которые никогда не слышали об Атлантиде, не считая древних преданий, может быть столько заклятых врагов Лиходея. Это статистически невозможно.
– Но мы все оказались здесь не случайно, – пояснила миссис Хэнкок. – Кашкари увидел свое будущее. Уинтервейла мать отправила в Итон из-за вас, ваше высочество. А мы с вами здесь из-за человека по имени Икар Халкедон.
Иоланта прежде не слышала этого имени, но Тит, похоже, его знал.
– Вы имеете в виду бывшего провидца Лиходея?
– Бывшего оракула Лиходея.
Тит с Иолантой обменялись пораженными взглядами. Считалось, что ясновидящие обладают редким даром, но они лишь получали информацию и ограничивались тем, что вселенная сочла нужным им открыть. Оракулы же, с другой стороны, могли отвечать на поставленные вопросы. Большинство оракулов в магическом мире были неживыми предметами, которые ревностно охранялись почитателями. Паломники могли пройти тысячи миль, но так и не получить шанс задать животрепещущий вопрос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
