— Какое очаровательное зрелище! Но не могу назвать его неожиданным… Моя жена, почти голая, угощает любовника изысканным ужином! Вы меня не ждали, не так ли?
Со сверкающими от ярости глазами, с усами, торчащими в стороны, в шляпе, надвинутой почти на глаза, барон Вальдхаус выглядел практически так же, каким Альдо увидел его первый раз на вокзале в Вене. Он с грохотом ворвался в комнату, потрясая тростью, которой явно намеревался воспользоваться. Но его жену такое появление не удивило, а разгневало. Агата резко встала, швырнула салфетку на стол и заявила:
— Эберхард, вы просто невыносимы! Вы не у себя дома, и вам это отлично известно. С какой стати вы разыгрываете здесь сцены?
— Вы остаетесь моей женой, Агата, и там, где вы, гам и мой дом!
— Да вы не в себе! Когда я иду к парикмахеру, вы полагаете уместным в его салоне надеть домашние тапочки?
— Я неправильно выразился! Я хотел сказать, что могу воспользоваться правами мужа там, где находитесь вы. Что же касается вас, господин…
Скорее изумленный, чем встревоженный, Альдо закурил сигарету и доброжелательно рассматривал незваного гостя. Князь сожалел лишь о том, что барон не появился до того, как он успел отведать взрывоопасного рагу из фазанов.
— Боюсь, вы совершаете ошибку, барон. Я всего лишь гость баронессы…
— Полагаю, вы и в Вене были гостем моей жены, когда обнимали ее на ступеньках вагона? Я видел это своими глазами…
— Ваша супруга могла упасть. Я лишь помог ей подняться на площадку. Любой на моем месте поступил бы так же. Добавлю, что до этой встречи я не имел удовольствия знать баронессу.
— Это еще надо доказать. Вы хорошо известны, господин князь!
— Но я с вами не знаком. И вы не даете мне повода пожалеть об этом. А пока, прошу вас, перестаньте размахивать тростью!
— Она вам мешает? — усмехнулся Вальдхаус.
— Не могу выразить, насколько. Мне бы не хотелось, чтобы наша встреча закончилась дракой…
Альдо сменил тон на более дружелюбный и продолжал:
— Это всего лишь печальное недоразумение. Мы с вами благородные люди, и я надеюсь, что вы окажете мне честь и поверите моему слову…
То, что произошло потом, наверняка не один раз приснится Альдо в кошмарах. Агата не дала ему возможности договорить и, рыдая, воскликнула:
— Не стоит заходить так далеко, дорогой Альдо! Он… никогда не поверит нам… ни мне, ни вам. И в любом случае, это ничего не изменит! Такая любовь, как наша…
Князь едва не задохнулся:
— Любовь? Вы лишились рассудка, баронесса? Я был бы вам признателен, если бы вы взяли себя в руки! Нас едва ли можно назвать даже друзьями… Мы всего лишь попутчики! Попрошу вас вспомнить, что я женат и у меня дети!
— Не будьте столь жестоки без нужды, мой дорогой! — простонала Агата. — Когда-нибудь эта невыносимая ситуация должна была разрешиться! Разве мы мало об этом говорили? Это всего лишь момент, который нужно пережить: мы оба разводимся и…
Альдо в ярости повернулся к ее мужу:
— И вы готовы проглотить эту нелепую ложь?
— А почему нет? Моя жена всегда со мной откровенна… Правда, последнее время она очень изменилась, признаю… Но вам должно быть стыдно: вы не желаете признавать ваши ошибки!
— Мои ошибки? Я совершил единственную ошибку, когда пришел в этот дом сегодня вечером, чтобы поговорить о веере!
Австриец разразился оглушительным хохотом, от которого затряслись его отвислые щеки.
— О веере? Вы бы могли придумать что-нибудь поинтереснее! Веер! Можно прослезиться от смеха!
— Вы можете лить слезы или смеяться, но такова правда. Мы говорили о веере, принадлежавшем императрице Мексики Шарлотте Бельгийской. Он, вероятно, остался лежать на столике в гостиной. Я же антиквар, черт побери!
— А я младенец Иисус! Все, довольно! Я все видел и все слышал! Где вы живете?
— В гостинице «Дворцовая». А в чем дело?
— Завтра утром к вам придут мои секунданты. Мы будем драться!
Пронзительный крик баронессы окончательно вывел Альдо из себя.
— Как вам будет угодно, — ответил он. — Решительно, вам нравится разыгрывать мелодраму! Что ж, я постараюсь не промахнуться… Но позвольте дать вам один совет, поскольку вы живете в Вене. Вам необходимо как можно скорее проконсультировать вашу «половину» у доктора Фрейда. Возможно, вам еще удастся вылечить ее от безудержного желания рассказывать небылицы, пока процесс не зашел слишком далеко!
Рыдания Агаты — Альдо успел заметить, что она в слезах упала на канапе, — проводили его до вестибюля, где Рамон подал ему шляпу, трость и перчатки, а затем проводил до дверей. Князь с наслаждением вдохнул свежий воздух, наполненный запахом водорослей и ветром с моря. Сделав несколько глубоких вдохов, он направился к отелю, когда перед ним из темноты вдруг возник Адальбер.
— Ты был здесь? — удивился Альдо.
— Уже давно. Не мог усидеть на месте от нетерпения! Ты видел веер?
— Да. И футляр тоже! Теперь я не сомневаюсь, что это то, что мы ищем.
— Гениально!
— Но мне не только показали веер, а еще и вызвали на дуэль!
— Дуэль? С кем?
— С мужем баронессы. Если ты здесь с самого начала, то должен был видеть, как он пришел! Высокий тип, плотный, с усами, как у императора Франца Иосифа…
— И он хочет драться с тобой? Или он застал тебя и свою жену в положении… двусмысленном?
— Двусмысленное положение! Мы заканчивали ужинать! Он ворвался в комнату, словно ураган… Но ты еще не слышал самого интересного: эта сумасшедшая стала его уверять, что я ее любовник!
— Странное поведение… Нормальная женщина никогда не спешит признаваться…
— Особенно, если ей признаваться не в чем! Я не понимаю, что такого я сделал этой женщине, раз она решила сыграть со мной такую шутку?
— Возможно, именно потому, что ты ничего не сделал?
— Может быть, и так! В любом случае, его секунданты будут у меня завтра утром. Судя по всему, мы сойдемся в рукопашной на заре.
— Во-первых, дуэли запрещены законом; к тому же, это просто глупо! Над вами будет потешаться весь Биарриц!
— Мы обеспечим себе рекламу, в которой лично я совершенно не нуждаюсь! Разумеется, ты будешь моим секундантом, но мне нужен еще один.
— Этим я сам займусь, — после минутного размышления решил Адальбер. — Думаю, ты останешься доволен. Что будем делать теперь? Пойдем спать?
— Давай выпьем чего-нибудь холодного. Как насчет джин-фриз? Меня до отвала накормили трюфелями и перцем! Надеюсь, напиток освежит мне голову, и я смогу придумать, как нам заполучить футляр от веера. Видишь ли, веер принадлежит матери баронессы, и она им очень дорожит. Знакомая песня, тебе не кажется?
