— Мэвен уже не вернешь, что толку переживать, — прервала наши печальные мысли Бесталл. — Давайте лучше про посвящение в студенты поговорим.
— А что о нем говорить?
— Ну не знаю, когда начнется, как будет проходить, сколько мужчин будет на танцах. Говорят, мужчин всегда меньше и не каждой студентке удается даже один танец станцевать.
Интересно, это на что она намекает? Что меня не пригласят танцевать?
Бесталл ошиблась. Как и я, как и все остальные. Торжественная церемония посвящения в студенты оказалась скучнющей.
С небольшого наспех сооруженного помоста выступил толье инт Вентори. В своей речи поздравил нас, студенток, и дал разрешение тольене Ламентии выдать каждой студенческий артефакт.
Едва это было сделано, как Айлон отбыл в неизвестном направлении. Чтобы появиться через час в торжественной зале, подготовленной специально для танцев.
Постоять у стены мне не удалось ни минутки. Едва одна мелодия заканчивалась и начиналась другая, как меня приглашали на очередной танец.
Если танцевать с Айлоном мне было тревожно — наша первая встреча в парке наложила неизгладимый отпечаток на мое отношение к толье инт Вентори, — то приглашениям Ивиса и Одэна, следовавшим друг за другом, я была рада. После ехидных слов Бесталл я была очень рада, что смогла утереть ей нос. Поэтому принимала все приглашения, но в душе ожидала одного-единственного — от Аравелла.
И пока Одэн в очередной раз кружил меня по зале, а в перерывах подносил вино, я незаметно оглядывалась по сторонам: не мелькнет ли знакомая мне фигура в темно-синем кителе.
Но никто похожий не появлялся, и я раз за разом принимала приглашения от других участников бала.
Когда я наконец устала и поняла, что больше не могу танцевать и очередной бокал вина, протянутый для разнообразия Ивисом, лишний, совсем лишний, махнула рукой и отошла к стене подальше от танцующих, знакомый голос с выразительной хрипотцой заставил мое сердце забиться сильнее.
— А я думал, так и не смогу дождаться своей очереди, — и протянул руку в белой перчатке. Я взглянула в его глаза и молча положила свою руку в протянутую ладонь.
Не показывая эмоций, я прошла с ним в танцевальную часть зала, а в душе моей клокотала досада. Я все время высматривала синий китель, а Аравелл по случаю торжества нарядился в парадную форму серого цвета.
— Я вас искала, — решила я сказать правду.
— Неужели? — брови Аравелла недоверчиво сошлись на переносице. И, не дожидаясь ответа, повел меня в танце.
— Именно. Но в этой форме я вас не узнала!
— Досадно!
— Еще бы! — резкий поворот, несколько шагов друг к другу, и вот мы стоим лицом к лицу.
— Но теперь вы меня не потеряете? — еще один поворот, прикосновение и дурманящий аромат накрыл меня с головой. Кажется, Аравелл подготовился к балу.
— И не надейтесь! — шаг, другой, Аравелл ведет безукоризненно, и я легко отзеркаливаю его движения.
Музыка стихает как раз, когда мы оказываемся лицом к лицу. Внезапно приходит осознание, что я чувствую огонь, разгорающийся у него внутри. И сама тоже состою из пламени.
Надо охладиться! Поклон, забираю свою руку и нарочито ровной походкой иду в дамскую комнату. Шаги становятся все неустойчивее, а тело все больше теряется в пространстве. Кажется, последние два бокала вина были лишними.
Открываю дверь и, не глядя захлопнув ее за собой, направляюсь прямо к умывальнику. Холодная вода будет очень кстати.
Но до умывальника не дохожу. Крадущиеся шаги раздаются за моей спиной, и не успеваю я испугаться, как на мое лицо падает платок. Наполненный сильным ароматом, в котором растворяется мое сознание. Глаза закрываются сами собой, ноги подкашиваются.
Последнее, что я помню, — как падаю и меня подхватывают на лету крепкие мужские руки.
Ненавижу просыпаться в темноте. И уже который раз за последнее время я прихожу в себя именно в ней.
Я лежала на холодной твердой поверхности и боялась пошевелиться. Открывать глаза тоже было страшно. Неужели я снова оказалась в пространственно-временной ловушке?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От одной мысли о безвременьи, в котором я провела долгие часы, тело бросило в дрожь. А мозг принялся анализировать ситуацию и выяснять текущее положение дел.
В ловушке мне не было холодно… А здесь… Спина, на которой я лежу, заледенела от холода.
Я вяло шевельнулась, но тело поддалось на усилие с трудом. В ловушке не было таких ощущений. В ней ничего не было.
Я осторожно пошарила рукой около себя. Поверхность казалась твердой. Нет, это не пространственно-временная ловушка. Это нечто другое.
Не дыша, я открыла глаза. И ничего не увидела. Вокруг была полная темнота.
Сколько времени я здесь нахожусь? Меня хватились? Ищут?
Я растерянно пошевелилась, и миг спустя до меня дошла простая мысль. Я ведь сама могу с помощью метки связаться с Массиусом!
Потерла руку. Ничего. Ни электрического разряда, ни даже пощипывания. Словно метки нет или она деактивирована.
Сердце начало стучать сильнее. Где же я нахожусь? Кто меня похитил?
В том, что меня похитили, я ни минуты не сомневалась. В памяти до сих пор осталось воспоминание, как чьи-то руки подхватывают меня, проваливающуюся в небытие.
Я снова и снова терла метку, но ничего не происходило. Может, артефакт Массиуса или переговорное устройство, которое дал мне Аравелл, сработает?
Хлопнула себя по карманам, чтобы осознание ледяной змеей проползло по позвоночнику: артефакты, способные привести помощь остались в моей старой одежде. И сейчас я здесь нахожусь все в том же зеленом платье, надетом по случаю танцев.
Цвет платья в темноте я не видела, но ткань чувствовала четко. Это оно, сомнений нет.
Ну почему я такая безалаберная! Все у меня получается не так, как надо.
Невыносимо захотелось заплакать. Что я и сделала.
Но долго плакать не пришлось.
Не успели первые слезы скатиться по щекам из глаз, как в полной темноте меня по глазам резанул яркий зеленоватый свет. И он медленно приближался!
Смахнув слезы, я уставилась на светящийся продолговатый овал с тонкими нитями по бокам, который становился все ближе и ближе.
Вдруг это нечто опасное? Может, это змея?
Я присмотрелась. Не, на змею не похоже. Ни на что не похоже. Кажется, я схожу с ума.
И я снова уставилась на приблизившийся вплотную незнакомый объект.
Чем ближе он подбирался ко мне, тем ярче светился в темноте. Несколько минут я не сводила взгляд с тонких нитей, тянущихся ко мне. Пока узнавание не наполнило ужасом.
Крибс!
Господи, это крибс!
В ужасе я отшатнулась, и голова ударилась о твердую стену… или нечто, ее заменяющее.
В глубине души мне показалось это важным уточнением, но крибс приблизился вплотную и вдруг стал двоиться, троиться в глазах.
Я, оцепенев, смотрела, как все окружающее пространство начинает наполняться и светиться зелеными шарами.
Я схожу с ума. Других объяснений нет.
Или есть? Мысль мелькнула и почти исчезла, когда я успела за нее ухватиться.
Иллюзия! Это может быть иллюзия.
Мне вспомнился первый день отбора и иллюзия, которую я разбила. А что если сейчас попробовать повторить?
И я, затаив дыхание, представила горящий в груди шар. Схватила его и изо всех сил запустила в пространство, рябящее от зеленых шаров.
Миг.
Другой.
Тишину сотряс скрежет, словно кто-то разбил зеркало. А пространство всколыхнулось рябью. Когда рябь схлынула, меня снова окружала полная темнота. И ни одного живого или иллюзорного крибса вокруг не наблюдалось.
Я перевела дыхание и на ослабевших ногах привались к более теплой и менее твердой поверхности, о которую совсем недавно ударилась.
Руки сами потянулись ощупывать непонятный объект. Доски, плотно прилегающие друг к другу. Колеса. Когда вспыхнуло узнавание, если бы я не сидела, то в этот раз точно упала бы на пол.
Это ведь тот самый злополучный ящик, который я видела в тайнике контрабандистов!
