— Слетаем. Но у нас скалы красивые. Просто ты к ним уже привыкла, — улыбнулся Дейке.
Ее дыхание перехватило от этих простых слов — это ошеломляло, но она действительно привыкла. К его дому, к месту, где они жили, к новому укладу, даже к горианскому языку — иногда она еще уставала и включала переводчик на уроках, но уже никогда не говорила с Дейке через эту машину. Послав мужу мягкую улыбку, Лиска кивнула:
— Наверное, ты прав.
Дейке потер рукой щеку, и ее взгляд упал на тонкий шрам под его скулой. Лиска открыла рот, чтобы спросить, но тут же закрыла, сообразив, что грустных воспоминаний на сегодня и без того достаточно. Вот только внимательные глаза ее мужа все заметили и сверкнули любопытством:
— Что такое, маленькая? — тепло спросил он.
— Неважно.
— Я хочу знать.
Лиска тяжело вздохнула:
— Ладно. Я просто давно хотела тебя спросить об этом шраме, но подумала, что это что-то неприятное.
— А-а.
Его губы неожиданно разошлись в легкой улыбке:
— Еще какое неприятное. Надо мной три года все офицеры издевались после этого. Хорошо, что сейчас мало кто помнит.
Заинтригованная, она устремила на него полный любопытства взгляд:
— О чем?
— О том, как я сам себе порезал лицо на первой же тренировке с ножами, — произнес Дейке, понизив голос. — Ты никому не должна об этом рассказывать, ясно?
Лиска весело рассмеялась, запрокинув голову:
— Этого не может быть!
— Еще как может. Мне было шестнадцать, и я был сплошная самоуверенность. В итоге нож просто сорвался с руки и попал в лицо вместо мишени. Мне крупно повезло, что не вырезал себе глаз и не повредил нервы.
В глубине глаз Дейке плясали смешинки, и Лиска снова подумала о том, как сильно его любит: ну какой еще мужчина мог бы получать такое удовольствие, посмеиваясь над самим собой?
— Я тебя тоже люблю, маленькая, — внезапно сказал он, послав ей полный нежности взгляд, и ее щеки порозовели.
* * *
Неделю спустя, за день до свадебной вечеринки, Лиска прилетела на «Черную звезду» на спине Меркеса. Небо еще наполовину было темным, рассвет только занимался: единственное время, когда они могли ускользнуть из дома без ведома Дейке. Осторожно приземлившись на площадку, Мерк отстегнул ремни, и, держась за его руку, она впервые за два месяца ступила на подъемный механизм корабля, на котором прилетела с Земли.
У самого входа их встречал Тхорн. Увидев его, Меркес резко выпрямился, словно притворялся деревянной доской, и поприветствовал поклоном, на который командир не глядя отреагировал легким кивком. Зеленые глаза впились в нее, бесцеремонно сканируя.
— И тебе доброго утра, — съязвила Лиска.
— Не передумала? — спросил командир корабля, пожевав нижнюю губу, словно пребывал в серьезных сомнениях.
— Нет. И не передумаю, — с напором заявила она, делая несколько шагов вперед, пока Тхорн не отступил, пропуская ее внутрь.
В раскосых кошачьих глазах отразилось удовлетворенное выражение:
— Я не ждал от тебя другого. Ты боец.
Он вытянул вниз руку с раскрытой ладонью, и Лиска со вздохом волнения вложила в нее свою ладонь.
— Эмм, командир, вы ведь не забудете сказать папе, что это была не моя идея? — с долей шутки осведомился Меркес, идущий рядом.
— Смотря как будешь сегодня тренироваться, — также полушуткой отреагировал Тхорн.
Лиске очень нравилось идти по коридору вдоль круглого корпуса корабля, за руку с командиром, и чувствовать себя, хотя бы в воображении, частью команды.
Но они очень быстро пришли: узкий коридор метров через пятьдесят расширился, превратившись в широкое помещение, из которого они попали в комнату еще больших размеров, полную офицеров — спортивный зал. Она его помнила, хотя и немного не таким. В этот раз все тренажеры сдвинули по углам, чтобы помещение могло вместить всю команду. И офицеры надели не спортивную одежду, а в парадную форму.
Смущенная таким количеством народа, Лиска опустила глаза, но Тхорн ободряюще сжал плечо и вывел ее на середину.
— Команда, внимание. Как все вы, конечно, уже знаете, капитан эс-Хэште использовал отпуск с умом и женился на этой прекрасной девушке.
Лиска невольно улыбнулась — настолько весело звучал голос Тхорна. Она и не подозревала, что он может так разговаривать со своими подчиненными — в прошлую поездку ей доводилось слышать лишь жесткие отрывистые приказы. Впрочем, в прошлый раз и повода такого не было, подумала она, оглядывая такие же расслабленные, веселые лица офицеров. И поняла, что за два месяца ее жизни на Горре действительно многое изменилось.
Раньше она не видела эмоций за холодным выражением лиц горианцев — они казались мертвыми или даже злыми, напряженными и чопорными. Теперь же без малейшего труда она могла различать в их глазах искорки любопытства, радости, сомнения, опаски — при том, что на корабле, конечно, не было и не могло быть ни единого телепата слабее, чем она сама. И все их эмоции оставались заблокированы.
Тем не менее, даже блоки не могли скрыть их реакции на объявление Тхорна о ее желании пройти старинный ритуал. Многие переглянулись, и она даже разобрала шепоток, что-то про Дейке. И догадалась, что офицеры обсуждают его возможную реакцию на такой сюрприз. Их лица теперь отражали явное возбуждение и любопытство сверх всякой меры, и Лиска внезапно оробела. Что, если Дейке это и вправду не понравится? Не зря же Тхорн и Меркес шутили на эту тему вчера полдня, когда они обсуждали все детали.
Но, с другой стороны, это традиция — ему не могло это не импонировать. Она узнала об этом из того же кино, в котором узнала про воинские «татуировки». Некоторые жены офицеров, в основном, командиров и капитанов, делали такие подарки мужьям после слияния. Это была демонстрация любви, и желания помогать во всем, и смиряться со всеми тяготами службы мужа. А, кроме того, символичное вступление в команду в качестве одного из невидимых ее членов.
Но современные горианки крайне редко такое делали, и традиция была почти забыта. Да и современные мужья, как правило, выступали резко против того, чтобы причинять любимой женщине такую боль. Поэтому-то Тхорн и предложил сделать это в отсутствии Дейке, справедливо предположив, что если он узнает — просто не допустит этого. И тогда Лиска уговорила Меркеса поучаствовать в авантюре, доставив ее на корабль.
— Идем, — негромко сказал Тхорн, и его здоровенная лапища на ее плече развернула, указывая путь. Офицеры расступились, откуда-то оперативно появилась деревянная лавка, явно больше предназначенная для упражнений, чем для сидения. Кто-то спешно протер ее перед тем, как Лиска села. За ее спиной, оседлав скамейку верхом, опустился Тхорн, и ему подали миску с какой-то темной водой, в которой отмокал нож. Клинок выглядел так, что даже непосвященный сразу понимал — этот нож не для кулинарии. Ослепительный блеск на лезвии не оставлял сомнений в остроте и смертоносности оружия.
