— Тогда твой отец был еще не так долго женат на матери, и ему не нравилось, что до него она была замужем за другим и имела от него детей. Моя мать говорит, что к ней он относился неплохо, но терпеть не мог Шарло. Между ними всегда возникали стычки. Теперь, похоже, все переменилось!
— Знаешь, одно дело жить с человеком под одной крышей и совсем другое, когда он приезжает к тебе в гости! — мудро заметила я.
Итак, Шарло возвращался во Францию, пообещав, что вскоре вновь встретится с нами. Мать возбужденно говорила:
— Как чудесно вновь будет посетить Францию! Как хорошо, что там, наконец, кончились все эти волнения!
Отец заметил, что пока рано делать окончательные выводы, ведь пока Наполеон жив, можно ожидать чего угодно. Мать, конечно, рассчитывала на лучшее. Она вновь встретилась с сыном, которого порой считала навсегда потерянным. Она была просто счастлива!
Я заметила, что отец чем-то озабочен, и вскоре после отъезда Шарло, оставшись наедине с ним, спросила, все ли у него в порядке.
— Ты очень наблюдательная девочка, Джессика!
— Я думаю, все мы достаточно наблюдательны, если речь идет о близких людях!
Отец нежно пожал мою руку. Он был не из тех, кто любит открыто демонстрировать свои чувства, так что я не ошиблась: он был действительно чем-то серьезно озабочен.
— Расскажи мне все, — попросила я. — Я вижу, что тебя что-то беспокоит.
— То, что я старею, дочь.
— Стареешь? Ты? Ты никогда не будешь стариком!
— Увы, я уже приближаюсь к этому возрасту, Джессика! При всем желании я долго не протяну. Ты знаешь, сколько мне лет?
— Количество лет не играет роли!
— Как хорошо, если бы это было так! Но это не так!
— К тебе это не относится: ты всегда отличался от остальных. Ты умрешь тогда, когда захочешь, то есть никогда!
— Какая у меня очаровательная дочь!
— Я рада, что ты сознаешь это.
— Больше всего я жалею о том, что не женился на твоей матери, когда мы были молоды. Если бы нам тогда не помешали, у нас был бы десяток детей, сыновей и дочерей, похожих на мою Джессику!
— Не стоит сожалеть об этом. У тебя есть чудесный сын Дэвид.
— Да, он хороший сын, но какое у него потомство? Одна дочь, да и та тоже родила дочь!
— О, понимаю, мужская тоска по мужчинам в доме!
— У меня самая лучшая в мире дочь, и я не променял бы ее ни на кого. Но как было бы хорошо, если бы ты родилась мальчиком!
— Извини, милый папочка, я готова для тебя на что угодно, но не могу изменить свой пол!
— Я и не хотел бы, даже ради того, чтобы иметь сына!
— Я растрогана, но разве дела обстоят настолько плохо? Разве в семье нет мальчиков?
— У Дэвида и Клодины наверняка не будет, а Дэвид не будет жить вечно.
— Ненавижу разговоры о смерти, это ужасно!
— Я просто думаю о будущем. Увидев Шарло и его сына Пьера — подрастающего и перенимающего дело отца, который наставляет его, да и других мальчиков… Все это заставило меня задуматься: а что же у нас? Дэвид, а что потом? Джессика, мне уже шестьдесят девять!
— А выглядишь так, что дашь фору любому, кто на двадцать лет моложе тебя!
— Даже я не в силах бороться с законами природы, моя милая! Настанет день, когда я умру, а потом за мной последует и Дэвид. А что станет с Эверсли? Ты понимаешь, что наша семья живет в этом доме уже несколько веков?
— Да, я знаю: когда-то существовало семейство Эверсли, а потом они изменили фамилию.
— Мне хотелось бы, чтобы семейство Френшоу жило здесь еще четыре столетия! Видишь ли, ты настояла на своем браке, это был твой выбор, а я возлагал все надежды на тебя! Даже если бы ты родила дочь, я бы сказал, что дочь Джессики ничуть не хуже любого мальчишки! А что теперь? Амарилис родила девочку! Если бы она родила мальчика, все обстояло бы по-другому! Я клоню к тому, что у меня единственный наследник — Джонатан!
— Я понимаю: ты хочешь привезти его в Эверсли?
— Именно это я собираюсь сделать, причем немедленно. Но он неподходящий человек, и это беспокоит меня! Он похож на своего отца, а его отец никогда не стал бы хорошим хозяином имения!
— Тебе повезло с близнецами! Очень похоже на тебя: одного тебе, конечно, было мало!
— С этим мне, действительно, повезло! Джонатан был прекрасным парнем: склонный к риску, храбрый — трудно представить себе человека храбрей. Но с имением ему было бы не управиться. Пришлось этим заниматься Дэвиду, и нужно сказать, он — прирожденный хозяин! Я надеялся, что у Дэвида будут сыновья, но у него родилась Амарилис. В конце концов, остается только Джонатан!
— Он еще молод!
— Но кое-какие склонности уже определились! Я даже не стал пытаться приучать его отца к ведению дел в имении; правда, тогда были другие занятия, в которых он преуспел. При нем хозяйство просто рассыпалось бы в пух и прах, а вот этого я бы и не хотел!
— Значит, ты хочешь заняться Джонатаном?
— Видимо, придется, но мне это не по душе. Уже ясно, что он за человек! Взять хотя бы случай с дочерью фермера! К счастью, никаких последствий не было, но они могли быть, и тогда ему пришлось бы всю жизнь возиться с ребенком, зачатым на сеновале!
— Довольно многим удается остепениться после бестолково проведенной молодости!
— Именно этого я и хочу добиться! Но все-таки нужно иметь склонность к управлению поместьем. У меня это было, хотя я в молодости был похож на Джонатана. Я попадал в переделки, выбирался из них, но главным для меня всегда оставалось имение. Не только, конечно, имение, были и другие дела… Хочу, чтобы Джонатан осознал это! Вот почему я собираюсь привезти его в этот дом.
— Именно поэтому и хмуришься?
— Твоя мать сейчас вся под впечатлением от возвращения Шарло, и с нею просто невозможно говорить о чем-то другом!
— И поэтому ты обращаешься к своему отпрыску, который имел несчастье неправильно выбрать свой пол?
— Мой отпрыск достаточно умен, чтобы понять: он не был бы мне так близок, родись он мальчиком!
— Зато был бы удобен?
— Но в нем не было бы и малой доли твоего очарования!
— Ты старый шестидесятилетний льстец, папа!
— Джессика, дорогое мое дитя, я нечасто напоминаю тебе об этом, но запомни: ты и твоя мать — самое дорогое, что есть в моей жизни!
— Знаешь, дорогой папочка, ты тоже очень нужен нам.
Мы оба помолчали. Наверное, мы оба чувствовали одно и то же, наконец, отец спросил:
— Так ты считаешь, хорошая идея — привезти сюда Джонатана?
— Да, но что скажут Петтигрю? Они могут не отпустить своего дорогого мальчика!
— Его фамилия Френшоу! Он обязан выполнить свой долг перед семьей! Конечно, это будет означать, что здесь же будет и Миллисент… Ладно, посмотрим.
