Ожоги и волдыри
О силе влияния внушения говорил П. П. Подъяпольский: «Слово имеет настоящую „силу“ и действительный „вес“, это не „звук пустой“, — этот вещный прибой воздушной волны производит механическую работу: и „глаголом“ можно „жечь“ не только „сердца людей“, и не только иносказательно, но в истинном смысле — словом можно обжечь человека!» (Подъяпольский, 1905, с. 15).
Оснований у врача-дерматолога, доцента Саратовского университета Петра Павловича Подъяпольского (1863–1930) было достаточно. Он проводил опыты по вызыванию ожогов, причем в условиях строжайшего контроля. Так, он вызвал ожоги второй степени с явлениями отслойки эпидермиса и образования пузырей с серозным содержимым у одной крестьянки, лечившейся у него от истерического мутизма (Подъяпольский, 1903, с. 179–281).
Прежде чем продолжить тему, просто необходимо сказать несколько слов о самом Петре Павловиче, который активно занимался гипнотерапией и добился на этом поприще замечательных результатов. Он состоял сотрудником ведущего французского гипнотического журнала «Revue de l'hypnotisme», немецкого «Zeitschrift Psychotherapie» и др. Очень трогательно, что Петр Павлович проявил уважение к заслугам Льебо (см. ниже) и основал в Саратове психобиологический кружок его имени. С 1920 года и вплоть до самой кончины, последовавшей 17 июня 1930 года, Петр Павлович читал курс гипнологии в Саратовском университете. Подъяпольский является российским пионером применения гип-ноаналгезии в хирургии. В период Первой мировой войны с его участием было произведено около 30 хирургических операций: иссечение венозных узлов вдоль всей нижней конечности, резекция ребра, носовой перегородки, удаление пули из пяточной кости и т. д. (Подъяпольский, 1915).
Отдавая дань хронологии, следует сказать, что впервые в России опыты по вызыванию ожогов провел психоневролог Я. В. Рыбалкин. Яков Васильевич был вторым, кто читал курс гипнотерапии и физиологической психологии (далее называемой психофизиологией) в Московском университете, первым этот курс начал читать профессор А. А. Токарский. В 1890 году Рыбалкин внушил шестнадцатилетнему юноше, что тот прислонился правым плечом к раскаленной плите и что у него возникнут ощущение боли, краснота и пузырь на коже. Спустя несколько минут после внушения появилась краснота; через три с половиной часа — припухлость и гнойная эритема. В довершение всего на следующий день обнаружились два пузыря (Рыбалкин, 1890).
Аптекарь Гастон Фокашон из города Шарм на Мозеле (Воз) в 1884 году лечил Элизу Ф., которая 15 лет из своих 47 лет страдала болезненными приступами. Эти истероэпилептические припадки повторялись от одного до пяти раз в месяц. Фокашону удалось посредством животного магнетизма замедлить кризисы и наконец совсем их уничтожить. Элиза, благодаря частому магнетизированию при лечении, достигла высокой степени восприимчивости к внушению. Однажды, когда она почувствовала боль над левым пахом, аптекарь решил произвести с ней эксперимент. Он замагнитизировал ее и внушил, что на болезненном месте образуется нарыв. Спустя два часа после внушения появились жжение, зуд и краснота. На следующий день в этом месте возникла везикулярная эритема с гнойной жидкостью. Этот эксперимент датирован 10 ноября 1884 года.
По прошествии нескольких дней, чтобы прекратить невралгические боли в области правой ключицы, Фокашон сделал Элизе аналогичное внушение. Но на этот раз вместо нарыва был внушен ожог. Фокашон сообщил эти факты знаменитому доктору О. А. Льебо, но последнему это показалось невероятным. По просьбе Льебо 2 декабря 1884 года аптекарь привез к нему Элизу. Для проведения эксперимента собралась чуть ли не вся Нансийская школа: Льебо, Бернгейм, Дюмон и Льежуа.
После того как Фокашон внушил Элизе, что в межлопаточной области возникнет нарыв, в течение пяти с половиной часов мэтры не спускали с нее глаз. Вскоре была обнаружена краснота, и Элиза стала жаловаться, что на этом месте ее беспокоят зуд и жжение. На следующий день у девушки образовалась экссудативная эритема. Эксперимент дал такие потрясающие результаты, что в это отказывались верить. Было принято решение повторить опыт в присутствии профессора А. Бони.
12 мая 1885 года в 11 часов утра Фокашон замагнетизировал Элизу в присутствии Льебо, Бернгейма, Льежуа, Бони и Ренэ. К левому плечу девушки приложили восемь почтовых марок, покрытых клеем, внушив, что прикладывают нарывной пластырь. Спустя некоторое время возник ожог. Протокол подписали: Бони, Бернгейм, Льебо, Льежуа, Симон[99], Лоран и другие. Сообщение об этом эксперименте было опубликовано в журнале «Les Debats». Присутствующие на этом опыте врачи повторили его со своими больными. Действительно, кожа краснела, пузырилась, затем покрывалась корочкой, как при физических ожогах. 29 июля 1885 года профессор Бони предъявил эти факты заседанию Общества физиологической психологии. «Посредством внушения, — говорил Бони, — может быть вызвано отделение мочи, пота, слез, молока; при менструации может регулироваться приток крови (больше — меньше); можно даже вызвать слезу из одного глаза. То есть нет физиологической функции, которая не подчинялась бы гипнотическому внушению» (Бони, 1888, с. 40).
Любопытного аптекаря Фокашона заботил вопрос, нельзя ли сделать обратный опыт, то есть воспрепятствовать действию нарывного вещества. Для строгости опыта кусок нарывного пластыря был разделен на три части. Первая часть была приложена на левое предплечье Элизы, вторая — на правое, третья — на грудь одного молодого человека, которому по предписанию лечащего врача необходимо было приложить нарывной пластырь. Замагнетизировав Элизу и приложив пластыри, Фокашон внушил ей, что на левом предплечье пластырь не произведет никакого действия. Это случилось в 10 часов 25 минут утра. Чтобы соблюсти корректность эксперимента, Элизу до восьми часов вечера ни на минуту не оставляли одну. В назначенный час повязка была снята после предварительной проверки ее целостности. Эта предосторожность была нелишней. Как показала практика, иногда испытуемые «шли навстречу» экспериментатору, расчесывая скрытое пластырем место, чем нарушали чистоту опыта.
На левом предплечье кожный покров оказался неизмененным, на правом — был красный. Нарыв был неизбежен. Чтобы в этом убедиться, оба пластыря вновь вернули на место.
Спустя 45 минут на правом предплечье зафиксировали два пузыря, на левом — кожа по-прежнему оставалась чистой. Что касается той части пластыря, которая для контроля его качества была приложена к больному, то она через 8 часов вызвала классический нарыв. Провоцирование ожогов — это слишком важный вопрос, чтобы говорить о нем мимоходом. Для большей убедительности приведем дополнительно еще несколько примеров. 5 марта 1887 года венгерский невролог Эрно Л. Ендрашик (Jendrassik, 1858–1921) показал в Будапештском медицинском обществе свою больную. Погрузив ее в гипносомнамбулизм, он положил ей на кожу кусок обыкновенной бумаги, говоря, что это горчичник; вскоре на этом месте появилась краснота. Когда же он внушил, что это раскаленное железо, то через пару часов на этом месте появились пузыри, как от ожога.
Выдающийся австрийский психиатр Рихард фон Крафт-Эбинг (1840–1902) привязывал лист писчей бумаги к голени 29-летней венгерской девушки Ирмы Цандер и внушал, что это горчичник. Утром на этом месте появлялись краснота и небольшие пузыри. Прикладывая к телу Ирмы различные предметы и внушая, что они раскалены, он каждый раз обнаруживал ожоговый пузырь в форме прикладываемых предметов. Примечательно, что рубцы со временем не проходили. Подключившийся к экспериментам Эрно Ендрашик нарисовал на бумаге букву J и приложил к предплечью Ирмы, внушая: «Горячо». Через сутки на этом месте буква оказалась выжженной.
В харьковской больнице Медицинского общества находилась на излечении Марта Э. На левой руке больной профессор Э. Ф. Беллин написал пером, смоченным водой, ее имя, внушив, что пишет нарывным коллодием[100]. Не успел он вывести последнюю букву слова, как первые буквы начали резко проявляться, и в следующий момент вполне ясно проступило слово «Марта», состоявшее из пузырьков. «Через час воспаление спало, из пузырьков ушел воздух», — сообщает Беллин (Протоколы. СПб., 1902).
Знаменитые австрийские дерматологи К. Крейбих и Д. Досвальд провели опыт на своем коллеге. Загипнотизировав его, они внушили молодому врачу, что спичкой прижгут ему предплечье. Стоило им прикоснуться к нему пальцем, как он отдернул руку и с перекошенным от боли лицом заявил, что чувствует запах горелого мяса. После дегипнотизации он сообщил, что ощущает, будто у него ожог. Через полчаса после дегипнотизации появились эритемы, а на следующий день-два пузыря (Kreibich, 1906, р. 508). Загипнотизированному — приводит пример Н. Е. Введенский — ланцетом рисуют на руке восьмерку и сообщают: «Вам прижгли руку». Вскоре на этом месте развивается воспалительный процесс как раз по линии прикосновения холодного ланцета к коже (Введенский, 1954).
