27/ IX, 1924
Видения будущего
I. «Я шла мимо ярких витрин…»
Я шла мимо ярких витрин,Морозному вечеру рада.Со мною мой мальчик, мой сын,Весёлый, как май, и нарядный.
За ручку вела я его,Бросала весёлые шутки.Всё в звёздах, сошло РождествоВ раскрытую душу малютки.
Скрипели полозья саней,Блестели вдоль улиц витрины,Мы шли мимо ярких огнейВ игрушечные магазины.
Дрожал несмолкаемый гулТрескучих трамваев и конок.Он ручки свои протянул —Весёлый и ясный ребёнок.
Я в вечность его привела,Нарядного первенца сына.Игрушки ему я далаКрасивей, чем в ярких витринах.
Живых набросала цветовВ нарядном глазетовом гробе,Накрыла парчовый покров,Венок положила на лобик.
Затеплила тихо огниУ белого гробика сына.(Стояли морозные дни,И ветер свирепствовал сильно)
И в белые руки егоВложила я маленький крестик,Так шёл он справлять Рождество,Мой первенец, мой буревестник.
II. «Я прошла, на других не похожая…»
Я прошла, на других не похожая,С белой прядью на впалом виске.И дивились, дивились прохожиеНебывалой моей тоске.
В мокром воздухе вечера синегоСтыли мёртвые взгляды чужихИ сверкали промёрзшие линииТротуаров и мостовых.
Ветер бил меня снежными хлопьями,Диким вихрем срывая вуаль.Шли трамваи с визгливыми воплямиИ срывались в мглистую даль.
И прошла я бульварами гулкимиНеуверенным шагом туда,Где чуть искрилась за переулкамиЗамерзающая вода.
Мне светили, на вечность похожие,Искры мелких, мерцающих звёзд…И меня сторонились прохожие,Как взошла я на чёрный мост…
29/ IX, 1924
«Я нашла осеннюю отраву…»
Я нашла осеннюю отравуУ стола в двенадцатом часу.Смотрит холодно и величавоПрофиль женщины на медном су.
Чуть сверкает стёртая монеткаВ золотистых, солнечных лучах.Эти яркие лучи так редкоПрикасаются к моим плечам.
Потому — без смысла и без целиЯ устала молча тосковать.Ведь недаром целых три неделиЯ не трогала мою тетрадь.
А теперь, слегка открыв окошко,Я за каждым облаком слежу.На столе колышется немножкоМой цветной, бумажный абажур.
19/ X, 1924
«Слушай, сердце глупое моё!..»
Слушай, сердце глупое моё!Ты о чём так неутешно плачешь?Ты зачем так бьёшься и поёшь,Как на теннисной площадке мячик?
Ведь ещё сплетаются лучиДля тебя невидимого света…Ты от злой обиды не скачи,Словно от натянутой ракеты.
И над чем так горько стонешь ты,Маленький, уродливый комочек!Есть ещё ведь у тебя мечтыВ самой глубине осенней ночи.
И с тобой осуждена во мглеПод удар последний умереть я…По ошибке ты досталось мне,Достоянье прошлого столетья!
Ты устало плакать и тужить?Счёт вести моим часам свободным?Ах, давно ты перестало бытьМаятником верным и холодным!
19/ X, 1924
«Опять дожди по ночам начались…»
Опять дожди по ночам начались,Яркие грозы опять…Я нашла в тетради сухой нарцисс,Чтобы поцеловать.
Сильней и тесней, замыкаясь кольцом,К ночи ползёт гроза…Если войдёшь — я спрячу лицоИ опущу глаза.
Миг моей радости — он далёк.Мучает день за днём…Мне хотелось найти ещё цветок,И ночью плакать о нём,
24/ X, 1924
«Весна в том году ничего не дала мне…»
Весна в том году ничего не дала мне,И жду я другой весны.А в сердце давно уж на острые камниРассыпались нежные сны.
Покорствовать? Ждать? По ночам молиться?И думать, думать вновь?Мне кажется — сердце расхочет биться,Похолодеет кровь.
И может — в волос моих светлые прядиВплетётся белая прядь, —Когда на моём холодном закатеМне нечего будет ждать.
24/ X, 1924
Вечера
Наташе
«Я одна в моей маленькой келье…»
Я одна в моей маленькой келье,Где всегда молчаливый покой.Мне не надо другого веселья,Мне привольней и легче одной.
На меня недовольные взглядыУстремлялись из тёмных углов.И теперь ничего мне не надо,Кроме ясных и сильных стихов.
Всюду пыль и хаос. ПаутинаЛёгкой тканью висит по углам.Скучный вечер, томительно-длинныйЯ сама для себя создала.
Каждый вечер грустней и печальней.А когда я устану молчать,То тебе, моей милой и дальней,Буду длинные письма писать.
Я не стану сметать паутины,Пусть под ней моё время ползёт!А потом я из памяти вынуЭтот лишний, потерянный год.
«С неразгаданным именем Блока…»
С неразгаданным именем БлокаНа неловко-дрожащих губахЯ останусь совсем одинокойВ четырёх деревянных стенах.
С каждым днём — молчаливей и суше,И люблю только крылья стихов.Но теперь уж ничто не нарушитКрасоту моих девичьих снов.
А душа — всё темнее и шире,Будто в лунную ночь облака…— То тоска о неведомом мире,По не начатой жизни тоска.
27/ X, 1924
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
