Прежнюю Брайсон уже не вернуть – она влюблялась в эту женщину все сильнее и сильнее, сначала очарованная ее красотой и ранимостью, а после, сраженная ее чувством юмора, открытостью и силой. Нужно было обладать большой смелостью, чтобы справиться со всем, что навалилось на Карлу, и она выдержала это испытание спокойно и решительно.
Сейчас Брайсон хотела, чтобы этот момент длился вечно. Все, о чем она мечтала, сбылось. Та самая искра внутри нее разгорелась и превратилась в настоящее пламя любви, которую она так ждала. Почему сейчас? Почему Карла? Это казалось таким несправедливым. Брайсон запомнила все до мельчайшей детали: нежность кожи и мягкость волос, аромат парфюма, смешанного с запахом страсти, стон, который она издала в момент высшего наслаждения, и напряжение во всем ее теле.
Карла вырвалась из оков своей апатии и чуть-чуть отодвинулась от Брайсон, ровно настолько, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на ее шее, а потом еще один чуть ниже уха.
– Моя очередь. – Шепнула она хриплым и многообещающим голосом.
Разместившись сверху на Брайсон, Карла продолжила покрывать ее поцелуями, постепенно уходя все ниже и ниже. Добравшись до живота, она положила руки на груди Брайсон и начала дразнить большими пальцами ее возбужденные соски.
Сердце Брайсон часто забилось в груди, ускоряя и без того порывистое дыхание, а давление, нараставшее между ее бедер, стало просто невероятным. Когда губы Карлы сомкнулись на ее соске, бедра Брайсон инстинктивно подались вверх, а хватка в волосах Карлы усилилась.
– Еще. Прошу тебя.
Карла ласкала и дразнила ее сосок языком, слегка покусывая его. Брайсон издала стон. За ним последовал еще один, когда Карла позволила и другой стороне Брайсон получить свою долю удовольствия.
– Я чувствую, как ты близко, – спускаясь ниже, прошептала Карла.
Брайсон извивалась под ней, едва не умоляя о пощаде.
– Да, – срывающимся голосом подтвердила она. – Готова, не то слово. – Она почувствовала улыбку Карлы и услышала ее короткий вдох.
– Я обожаю твой запах, – сказала Карла за мгновение до того, как ее губы коснулись центра Брайсон.
При первых же сладостных ударах оргазма все тело Брайсон напряглось и окаменело. Стиснув зубы, она уперлась затылком в подушку и полностью отдалась нахлынувшей волне наслаждения, выгибаясь все сильнее и сильнее, пока не достигла высшей точки и не рухнула на постель, совершенно лишенная сил.
Женщины долго лежали в объятиях друг друга обмениваясь нежными поцелуями и делясь своими сексуальными фантазиями и предпочтениями. Раскрытые секреты привели к нескольким часам занятий любовью. Сначала игриво и нежно, потом грубо и неистово они дарили друг другу оргазм за оргазмом.
Единственный раз в своей жизни Брайсон была благодарна долгим зимним ночам. Первые лучи солнца положат конец их великолепному соитию и послужат началом недолгой, но невыносимой разлуки.
Глава двадцать третья
14-е декабря.
– Такое чувство, что кто-то наверху смеется над нами и желает нашей долгой разлуки.
Брайсон рассеянно отковыривала этикетку со своей, второй за этот вечер, бутылки «Черного Когтя». Она едва прикоснулась к тарелке с копченым лососем в лаваше.
– Таких оттепелей я не припомню с восемьдесят восьмого года, – сказал Гриз, наливая себе двойной виски. – В Фейрбенксе температура до +5, и это в середине декабря. По той же причине, наверное, над Сиэтлом какой-то странный антициклон.
– Это все глобальное потепление, вот что я вам скажу, – заявил Скитер, сидевший с сердитым видом на соседнем стуле.
Брайсон как будто не слышала их обоих:
– Я не смогла встретить с ними День Благодарения.
В этом году выдался самый теплый ноябрь за последние двадцать лет, и декабрь, судя по всему, будет таким же. За все это время случилось лишь несколько морозных дней. Слишком мало для тою, чтобы лед на реках и озерах стал прочным и мог выдержать вес самолета.
Весь месяц Брайсон провела в Беттлсе, летая между городами, с оборудованными взлетными полосами, а спутниковый телефон был единственной возможностью пообщаться с семейством Расмуссенов.
Время Карлы истекало капля за каплей, и Матушка Природа, похоже, решила лишить Брайсон шанса почувствовать вкус счастья.
– Не вешай нос, – Гриз положил ей на плечо свою огромную ладонь. – По сегодняшнему прогнозу нас ожидают продолжительные заморозки.
– Интересно, Карла знает, как ты без нее страдаешь? – поддразнил ее Скитер.
Брайсон пожала плечами.
– Мы без ума друг от друга, и в этом нет никаких сомнений. Что я могу сказать сверх этого? Мы обе понимаем что наши отношения не могут быть долгими. Чем больше мы будем говорить об этом, тем труднее будет расстаться.
– Если вы будете говорить об этом, то сможете найти причину видеться почаще, – вставил свои пять копеек Гриз.
– У нее и без того уже достаточно поводов приезжать сюда, благодаря Мэгги. Ларсу и их ребенку. Вряд ли стоит вопрос, что она не хочет возвращаться сюда.
Брайсон сделала глоток из своей уже порядком нагретой в ладонях бутылки.
– Карла работает медсестрой, и все, на что она может рассчитывать это две-три недели отпуска в год. И, наверняка, добираться сюда из Атланты недешевое удовольствие. Если рассуждать реалистично, то я вряд ли смогу видеть ее дольше, чем одну неделю. И то только раз в пару лет.
– Это очень грустно.
– И не говори.
– А если тебе самой летать к ней? – предположил Гриз.
– Я уже думала об этом. Для Пайпера это чертовски длинный путь. И нельзя сказать, что я горю желанием летать в таком воздушном движении, как в Хартсфилде, или еще хуже… Но если Карла не будет против, то я могла бы прилетать к ней раз или два в год.
В этот момент, рядом материализовалась Дженева с пустым подносом.
– Белое вино, коктейль Лукаут Стаут и Джек Дэниелс живо, – сказала она Гризу и обернулась к Брайсон.
– Почему Карла может быть против твоих визитов к ней? Судя по выражению ее лица тем утром, ты ей нравишься ничуть не меньше чем, она тебе.
В словах Дженевы не было ни злобы, ни зависти. Честно говоря, девушка сильно удивила Брайсон свое искренней поддержкой в течение всего времени, с момента, как Брайсон отвезла домой Расмуссенов.
– Она наверняка встретит кого-нибудь еще. А как же иначе? Она красивая, веселая, умная. Уверена, в Атланте у нее будет полно возможностей начать отношения с кем-нибудь.
Кажущаяся неизбежность этого сценария подавляла Брайсон еще сильнее. Она практически видела Карлу в клубе, танцующую с симпатичной незнакомкой, и от этой картины у нее возникало ощущение, будто ее с размаху ударили кулаком в живот. Неудивительно, что она не могла понять, как можно радоваться чужому счастью, но у Джен это, судя по всему, получалось с завидным успехом.
