Первыми катались Белоусова – Протопопов. Кто-то прибежал в раздевалку и сообщил, что они сорвали один из прыжков… Затем свою программу откатала немецкая пара Хаусс – Хефнер. Публика восторженно приветствовала своих соотечественников, так что Тамара Москвина и Алексей Мишин, вторая советская пара, долго не могли выйти на лед. А после них выступали Роднина – Уланов…
Публика «завелась» почти с самого начала их выступления. К середине программы в зале стоял сплошной рев, сквозь который с трудом можно было расслышать музыку. Когда Роднина и Уланов закончили, их бросились обнимать, поздравляли и что-то кричали о медалях. Но Ирина в тот момент ничего не соображала, в голове вертелась только одна мысль: «Мы справились – одни, без тренера, а справились».
Безусловно, это был потрясающий успех. От Родниной и Уланова ждали хорошего выступления, ждали медалей, однако скорее бронзовых, в лучшем случае серебряных. Но чтобы они смогли обыграть всех, смогли превзойти казавшихся непобедимыми Белоусову и Протопопова, – этого не ожидал никто. Их завалили цветами, различными сувенирами, Ире дарили шоколадки и игрушки. На пресс-конференции интерес журналистов к Ирине и Алексею был просто невероятный, поток вопросов длился бесконечно. Их поздравляли все… кроме членов советской сборной. «Мы открыли дверь в нашу раздевалку и из шумного теплого мира попали в тихий и холодный. В раздевалке сидели несколько человек, подписавших те статьи, направленные против нашего тренера, и Олег Алексеевич Протопопов. Они сидели и молчали». И только после того, как пришла телеграмма за подписью недавно назначенного председателя Спорткомитета СССР Сергея Павлова, в которой сообщалось, что Родниной и Уланову присвоены звания заслуженных мастеров спорта СССР, поздравлять начали и свои.
В аэропорту Ирину встречали родители и тренер. Реакция мамы и папы была вполне понятной – они были на седьмом небе от счастья, искренне радуясь успеху дочери. Реакция Станислава Жука тоже была вполне «естественной» – он потребовал у Ирины дневник с отчетом о чемпионате и сказал, что завтра в восемь утра она должна быть на тренировке. Правда, тренировка так и не состоялась. На следующий день Ирину и Алексея ждал торжественный прием в Спорткомитете, затем в Моссовете, потом еще где-то, в общем, им приходилось привыкать к тому, что принято называть расхожим термином «бремя славы». А привыкнуть к этому самому «бремени» оказалось нелегко. Болельщики, особенно те, кто смотрит соревнования только по телевизору, обычно создают себе определенный образ любимого спортсмена, естественно, положительный, без каких-либо отрицательных черт. А ведь спортсмены, как это ни банально, тоже живые люди… «Публика видит нас не такими, какими мы бываем бо́льшую часть нашей жизни, – писала великая фигуристка. – Во время соревнований, на телеэкране, мы перед ней, так сказать, в наши звездные часы – в праздники, а не в будни. У меня иногда спрашивают, почему я не улыбаюсь, но я улыбаюсь столько же, сколько все люди, то есть далеко не всегда, а на экране меня привыкли видеть улыбающейся и хотят видеть такой постоянно. Получается какой-то типичный положительный бодрячок. А потом глянут на живую: «Ах, да почему она такая хмурая, неразговорчивая, да какая маленькая… Конечно, я еще меньше ростом, когда без коньков…»
– Ну что, Ира, на что рассчитываешь, какую медаль привезем с чемпионата?
– Хотелось бы «серебро».
– Это почему же «серебро»?
– Ну как же… «Бронза» чемпионата Союза у нас есть, «золото» на Европе мы взяли, теперь для полной коллекции нужно «серебро».
– Странная у тебя логика… Нет, дорогая моя, надо вам с Лешей первыми быть. Обязательно первыми…
Этот разговор между Родниной и Станиславом Жуком произошел в самолете, летевшем в Соединенные Штаты. У фигуристов сезон очень насыщенный, после чемпионата Европы в Гармиш-Партенкирхене спортсмены практически сразу отправились на первенство мира в Колорадо-Спрингс. Этот центр зимних видов спорта расположен на приличной высоте и, естественно, советские тренеры и спортсмены всерьез опасались этой высоты, а точнее, кислородной недостаточности. Опасения оказались не напрасными – после одной из тренировок Ирина три часа не могла прийти в себя, ее тошнило, буквально выворачивало наизнанку. Правда, потом она акклиматизировалась, и подобное больше не повторялось. Но другим советским спортсменам пришлось еще труднее, некоторых после тренировок выносили с катка. Непосвященным людям может показаться, что фигуристы не затрачивают особых усилий во время выступлений. Ну покатались пять минут, ну попрыгали, покрутились, в общем, ничего сложного. На самом деле спортсмены переносят колоссальные нагрузки. Как говорили сами фигуристы, иногда после выступлений им хотелось одного – тихо умереть.
А завоевать «серебро» на том чемпионате так и не получилось. Роднина и Уланов вновь стали первыми. Вообще, 1969 год – суперудачный для этой пары. Фигуристы выиграли чемпионат Европы и мира, обошли Белоусову и Протопопова, и не просто обошли, они сменили моду в фигурном катании. Теперь в моде был не «стиль Протопопова», а «стиль Родниной». Постепенно Ирина стала не просто известной спортсменкой, а «лицом советского спорта». Ее любили не только обычные болельщики, среди почитателей было немало «сильных мира сего»: «Конечно, это вызывало больше приятных эмоций, – рассказывала Роднина в интервью газете «Новые Известия». – Но с другой стороны – накладывало определенные обязательства, требовало все больших усилий. По большому счету никого не интересовало, как и чем ты живешь, какие у тебя проблемы. Я ни о чем не жалею, но ведь многое приходилось делать в ущерб личной жизни, здоровью. От меня ждали только победы. И не дай бог было проиграть. Однажды я даже дома почувствовала, что являюсь лицом советского спорта. Помню, в 1969 году мы приехали из турне по Европе и Америке, и в первый же вечер за ужином я стала делиться впечатлениями. Эмоции, естественно, через край. Но папа меня вдруг одернул: «Ир, угомонись, это же американская пропаганда!» Для меня это был шок. Какая пропаганда? Я ведь тогда даже слова по-английски не знала. Родители, конечно, никогда на меня в этом смысле не давили, но чувство патриотизма было у них, что называется, в крови».
«Парное катание – это когда надо каждый раз заставлять друг друга начинать работу и заставлять ее заканчивать, – говорила Ирина Роднина. – Парное катание – это оба вместе, каждый за себя и каждый за двоих. Я сказала, что характеры должны быть достойны друг друга и, значит, принадлежать сильным людям. Но оба сразу, оба постоянно не могут быть сильными – это невозможно и даже противоестественно, и природа подобного не создает. Поэтому спортивная пара должна быть таким коллективом, такой командой, где каждый постоянно начеку, чтобы оказаться сильнее в тот момент, когда другой слабее. Один оступился, другой поддержал, один ошибся – не в ту сторону поехал, другой – тоже, но сознательно, чтобы сохранить синхронность. Один внутренне дрогнул, другой – словом или взглядом – пришел ему на помощь. Вот это – взаимная страховка во время соревнований и взаимная борьба на тренировках – и есть психологическая особенность парного катания».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
