и он смог вдохнуть и посмотреть на того, кто на него напал. Люк Миллер стоял над ним, улыбаясь и качая головой.
Его брат Карл подошел к Тому сзади.
Трабер огляделся. Все исчезло: развешенная для сушки марихуана и громоздкие черные мешки, сложенные в углу; запечатанные картонные коробки с травой и все остальное. Все - даже весы и банка самогона.
- Ты не мог оставить ее в покое, да? – зловеще пробормотал Люк.
- Что? О чем ты говоришь?
- Что случилось, он поймал вас, двух хуесосов, застрелил Лори, а ты застрелил его?
- О чем ты, блядь, говоришь? – закричал полицейских, продолжая сохранять мину при плохой игре, поняв, что ублюдочные братья уже обнаружили своих мертвых родственничков.
- Завязывай с этим дерьмом, Трабер.
Карл засмеялся.
- Да, - поддакнул он. - Завязывай, Трабер. Ты прекрасно знаешь, о чем речь. И понимаешь, что для тебя все кончено.
Да, все было кончено, петля на шее, и эти ублюдки... Но он не собирался признавать это. Он не собирался доставлять им удовольствие. Если они убьют его, он хотел, чтобы они всю жизнь себя спрашивали, а точно ли Трабер виновен в смерти их брата и его шлюхи-женушки? Если они убьют его, мысли о нем будут преследовать их жалкие задницы из самой смерти.
- Слушай, какого хрена мне нужно было делать что-то подобное?
- Я не знаю, - сказал Люк. - Может, потому что ты трахал ее во все дырки, а он поймал тебя за этим занятием?
Карл засмеялся, а Люк продолжил:
- Может быть, потому что единственным выходом было разнести его дерьмо. Потому что, судя по всему, это был единственный способ тебе выбраться оттуда.
- Слушай, меня и близко не было рядом с их домом. Я клянусь.
- Ты клянешься?! Это смешно, не так ли, Карл? Он клянется!
- Да пиздит, как дышит, - сказал тот.
Люк рассмеялся, заведя руку за спину, а Трабер почувствовал, как его желудок сжался в ледяной шарик размером с кулак, когда тот вытащил из-за спины нож. Он был длинный, широкий и острый, как бритва, и пугал своими размерами.
- Держи его крепче, Карл.
Карл поставил ногу на руку Трабера, чуть ниже плеча, и надавил всем своим весом.
- Черт побери, Карл, - воскликнул Трабер, оскалившись, когда боль пронзила его плечо, спустились по руке и впилась в запястье.
- Не слишком сильно, брат, - сказал Люк, и Карл немного ослабил давление.
Боль утихла, и Трабер пробормотал:
- Иисус, да вы спятили, что вы задумали?
Люк схватил указательный палец Трабера и крепко сжал его, потянув вверх.
- Иисус тебе точно не поможет, приятель. Если только ты не скажешь правду.
- Я говорю правду.
Люк приставил лезвие к основанию пальца Трабера и сделал надрез. Трабер, пытаясь освободиться, закричал, и Карл сильнее надавил на его руку, грозя сломать ее.
- Ладно, Трабер, последний шанс! Правду, Трабер! Скажи ее!
- Меня там не было! - заорал он, скривив лицо в болезненной гримасе.
- Ты был там, не пизди нам.
- Не был. Клянусь!
Карл хохотнул.
- Ну вот, опять, - сказал он, а затем достал что-то из кармана и бросил это на грудь Трабера. Это была сплющенная пуля. - Я выковырял это из дверного косяка в спальне Рэнса. Ты ведь знаешь, что это такое, мистер Кольт 45-го калибра?
- Хорошо, хорошо! – пошел на попятную Трабер. - Я был там, но я не убивал...
- Вот, ты уже начал говорить правду, - сказал Люк, а затем прижал нож к кровоточащему пальцу. – Но опять все испортил, засранец.
- Хорошо, хорошо! - закричал Трабер. - Я расскажу...
- Слишком поздно! - засмеялся Люк, пиля палец шерифа, пока тот не отделился от ладони и кровь фонтаном брызнула из обрубка.
Трабер завопил во всю мощь легких:
- ТЫ ГРЕБАННАЯ СУКА! Я УБЬЮ ТЕБЯ!
- Забавно, - сказал Люк, убирая нож в ножны. Карл продолжал удерживать шерифа на полу, не убирая ногу с его руки. - Именно это я и собирался тебе сказать. - Он достал из кармана куртки пакет зип-лок, выгреб из него горсть травки и набил ею полный рот Трабера. - Подними его, брат, - кивнул мужчина Карлу.
Карл потянул его вверх за удавку, которая по-прежнему была на шее шерифа, затянув ее. Трабер схватился за нее, пытаясь просунуть пальцы между петлей и горлом, кровь хлестала из обрубка пальца, окрашивая его лицо в багровый цвет, когда он беспомощно дергался за веревку. Карл закинул Тома за спину, как мешок, удерживая веревку двумя руками. Тот повис у него за спиной, задыхаясь в петле и трепыхая ногами в воздухе, из последних сил пытаясь вырваться из удавки.
- Полегче, брат, - сказал Люк. - Мы же не хотим, чтобы он умер... сразу.
Карл скинул его на пол, и Трабер захрипел, схватившись за горло, когда братья снова схватили его, Люк за одну руку, Карл - за другую; веревка волочилась за ним, как змея, когда они волокли Трабера через дверь, вокруг сарая и на задний двор, к пикапу Люка, который стоял за сараем. В багажнике пикапа лежали полные черные пластиковые пакеты, заклеенные картонные коробки и прочий скарб Бутчи с его наркофермы. Люк схватил молоток, а Карл – мешочек с гвоздями. Он вытащил один из них и, смеясь, помахал им перед лицом Трабера. Гроздь был длинный и толстый, с круглой, как четвертак, шляпкой.
Трабер попытался закричать, но его рот был набит марихуаной, и получился лишь низкий приглушенный вой, который никто никогда не услышит. Он закричал, когда братья Миллер поволокли его от грузовика, и продолжал кричать всю дорогу до глухого леса, где они выполнили свое обещание, данное ему в баре Фарли.
Глава 33
Оранжевые полосы рассвета пробивались над горизонтом, когда они вышли из леса. Эдди нес свою гитару, как третьесортная рок-звезда, уставшая от слишком долгих ночей на концертных подмостках. Он устал, хотел пить, есть и отоспаться. А еще хотел вычеркнуть из памяти все, что произошло этой ночью. Кроме Бренды. Ему было больно вспоминать ее. Ее и Тельму, которая, как он полагал, лежал мертвым в холодной, темной пещере. Больно и грустно.
Они спустились вниз через участок Бутчи Уокера, пройдя мимо тела Джерри Маркхэма, по-прежнему лежащего на склоне со снесенной
