но ничего об устройстве сцен.
— Очень много бумаг, — сказал он. — Слишком много, чтобы я мог просмотреть их всех в одиночку. Все было бы намного проще, если бы мы знали официальное название сцены или хотя бы, период ее создания. Проблема в том, что вся эта информация была утеряна.
Сильвестр был измотан несколькими днями поисков. Было так много записей о ритуалах и магических кругах, что он не мог найти те, которые действительно имели значение. Это был мой шанс. И я торопливо вскинула руку.
— Я помогу тебе, дорогой приемный отец!
— Нет. В этот архив может зайти только ауб, — сказал он, отвергая мой порыв качанием головы. Жизнь слишком жестока.
— Но почему? — спросила я. — Ты хочешь сказать, что я не могу войти, не смотря на то, что я просто хочу помочь?
— Да.
— Значит, ты не можешь попросить Флоренсию помочь тебе?
— Неа.
Архив, в который может войти только ауб, а не его жена или приемная дочь… Только ауб может войти… Только ауб…
— Розмайн, я надеюсь, ты не собираешься становиться следующим аубом только для того, чтобы войти в его архив, — с многозначительным взглядом сказал Фердинанд. И я тотчас дернулась, он словно прочел мои мысли.
— О чем ты, Фердинанд? Я бы никогда…
Охохохохохо… Я пыталась снять напряжение смехом, но его взгляд ни капли не смягчился.
Пожалуйста, не смотри на меня так. Я уже знаю, что не смогу стать аубом. Я не буду делать ничего, чтобы заставило тебя убить меня.
Фердинанд не сводил с меня взгляд до самого конца ужина. Когда мы закончили, в комнату заглянул Мельхиор, чтобы пожелать нам спокойной ночи. Я сделала тоже самое, и уже собиралась уйти, но прежде чем я успела сделать хоть шаг, Фердинанд остановил меня.
— Розмайн, приходи на тренировочную площадку Рыцарского ордена к третьему колоколу, — сказал он. — Я хочу изучить силу твоего нового оружия.
Как мне и было сказано, к третьему колоколу я отправилась на тренировочную площадку рыцарей. Я начала с разминки, а Фердинанд подошел, когда я дошла до комплекса на развитие выносливости. Он был в компании Карстеда, Бонифация и Сильвестра, который никогда не пропускал ничего интересного. Каждый из них был в сопровождении слуг, так что толпа собралась довольно значительная.
— А теперь, Розмайн, покажи нам свое оружие, — сказал Бонифаций.
— Как пожелаешь, дедушка, — я достала штаппе и произнесла “водяной пистолет”, чтобы изменить его.
— Никогда не слышал такого заклинания. И такого оружия тоже никогда не видел… — заметил Сильвестр. Он посмотрел на Фердинанда, чтобы понять, что он думает на этот счет.
Фердинанд кивнул, скрещивая руки на груди, а его взгляд был прикован к моему оружию.
— Мне тоже не знакомо это заклинание, — сказал он. — Как и оружие. Как ты его используешь?
— Насколько я понимаю, внутри него находится мана, — сказала я, встряхивая пистолет в моей руке, чтобы показать содержащуюся в нем жидкость. Должно быть это заинтересовало Фердинанда, потому что он наклонился, приближая свое лицо к пистолету и хмуря брови. — Его нельзя использовать как оружие, если вы действительно не сосредоточитесь на том, чтобы воспринимать это как оружие.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Фердинанд.
— Изначально это была игрушка. Он может брызгать водой, но не причинит никакого вреда, — для демонстрации я выстрелила из водяного пистолета, и небольшая струйка воды выплеснулась из дула и исчезла, когда долетела до земли. Фердинанд кивнул в ответ. Глаза Сильвестра сверкнули, после этой демонстрации.
— Хорошо, а теперь используй его как оружие, Розмайн, — сказал он, указывая в сторону манекена, который выступал в роли мишени. — Я хочу увидеть и эту часть. Ты сказала, что эффект похож на стрелы, которые создает Фердинанд, верно?
Я кивнула и прицелилась в недалеко стоящий манекен. Прикрыв глаза, я представила себе стрелы Фердинанда… и нажала на курок.
— Ооо!
идкость, вылетевшая из моего оружия, разделилась на несколько струй и приняла форму стрел, а затем они пронзили манекен.
— Удивительно! — Карстедт и Бонифаций одобрительно загудели. Темно-зеленые глаза Сильвестра расширились.
— Это уже совсем иное дело… — пробормотал он себе под нос.
Все трое выглядели удивленными, но только Фердинанд подошел ко мне с серьезным видом, и взял меня за руку, внимательно рассматривая водяной пистолет. Похоже он записал его как предмет для исследований.
— Хм. Ясно… Значит, эта часть сдвигается, чтобы выпустить ману? — спросил Фердинанд, выворачивая мою руку, чтобы получше рассмотреть внутреннее строение водяного пистолета. Его настолько захватило это исследование, что он даже не контролировал свои действия.
Ой, ой, ой, ой, ой!
— Фердинанд, ты не мог бы не выкручивать мою руку? — спросила я. — Это действительно больно.
— Ах, прошу прощения. Но что еще более важно, кажется, что количество жидкости определяет, сколько маны тебе доступно для использования за раз. Если бы ты сделала более крупную версию, то смогла бы увеличить мощность выстрела?
Он не слушает! Он вообще меня не слушает!
Фердинанд полностью проигнорировал мою больную руку и просто начал бормотать о том, как повысить огневую мощь оружия и количество маны доступное для выстрела. По своему опыту, за счет наших бесед во время обедов в храме, я знала, что когда он становится таким, то полностью игнорирует свое окружение. Он останется в своем маленьком мирке, пока не придет к выводу, что результат исследования его удовлетворяет. И конечно я не собиралась ждать, пока он будет доволен, поэтому:
— Рухен! — сказала я, быстро отменяя заклинание создания водяного пистолета.
Фердинанд вздрогнул, когда предмет его исследований внезапно исчез.
— Я еще не закончил, — с недовольством сказал он.
Я посмотрела на него с таким же огнем в глазах.
— Обращай внимания на то, что тебе говорят люди.
