Так почему же вы проигнорировали изменение символики на кнопках? Уж волшебник-то должен обращать внимание на такие мелочи — от этого вообще зависит наша жизнь.
— Но это же просто маггловское устройство.
— И это очередная ваша ошибка. Вы думаете, что раз у магглов символы, их порядок и расположение не влияют на магию, то их можно игнорировать? Это столь же важно, как и остальное. Различные символы, сокращения слов и другие обозначения играют огромную роль в маггловской технике. Но что самое страшное — они могут разительно отличаться, обозначая одно и то же. У одного и того же устройства, но созданного разными мануфактурами и в разное время, могут быть входу обозначения совершенно различные, но одинаковые по смыслу. Учить их — бесполезно. Совершенно.
Профессор строго взглянул на всех нас.
— Более того, одни и те же символы на разной технике могут означать разные вещи. Но обычный маггл очень быстро сориентировался бы за счёт опыта, ассоциаций и прочего. За счёт понимания, что на одном типе устройств символ может значить одно, а на другом устройстве такой же символ значит совсем-совсем другое. Но что ещё более пугающее, десять лет назад такого устройства не было, а то, что было, имело совсем иные формы. Более того, через десять лет устройство с таким же назначением может оказаться вообще совсем иным на вид. Совершенно бесполезное занятие.
Взглянув на гриффиндорку, профессор кивнул ей.
— Садитесь, мисс Патил. Один балл Гриффиндору.
Девушка немного удивилась, ведь фактически поставленную задачу не выполнила, но всё же кивнула и быстро заняла своё место.
— Хочу, чтобы до вас дошло предельно ясно несколько моментов, — продолжил профессор, садясь за свой стол. — В чём, по-вашему, суть предмета «маггловедение»? А я вам отвечу, но издалека. За моей спиной — семьдесят лет работы непосредственно в структурах, взаимодействующих с магглами. Не как министр с их премьер-министром — пришел, уведомил, ушёл. Не как отдел по борьбе с незаконным зачарованием маггловских вещей, в котором хохмы ради гадают о принципах работы телефонов.
Сидеть, похоже, не было в привычке этого старца, а потому он вновь встал из-за стола, и, чуть ссутулившись, заложив руки за спину, начал медленно ходить перед нами.
— Суть предмета «маггловедение», его изначальная задача, состоит в простой вещи — подготовить юных волшебников к сосуществованию с магглами.
Некоторые чистокровные, особенно слизеринцы, насмешливо фыркнули, но тихо.
— И не надо фыркать. Чтоб вы знали — больше четырёх пятых магического населения в Англии живут непосредственно в маггловских городах или в их пределах. Хотим мы этого, или нет. А в Японии так вообще практически все так живут. Вопреки расхожим мыслям, вскоре волшебники не смогут скрывать себя от магглов. Статут Секретности был в своё время хорошим решением, но тогда было намного больше свободных территорий. С тех пор, маггловское население выросло больше, чем в десять раз. Но даже это не такая уж и проблема.
Профессор наткнулся взглядом на блендер на своём столе, и, взмахнув палочкой, развеял его.
— Я семьдесят лет наблюдал и изучал то, как магглы стремительно развиваются, познавая тайны мироустройства. Уже сейчас их передовые исследователи задаются вопросом: «Почему существуют явления и процессы, которые существовать не могут?». Уже сейчас они понимают, что есть силы в мире, во вселенной и мироздании, которые они не могут увидеть, уловить, засечь, а значит и просчитать. Вы думаете, это долго продлится? Сто лет назад они только смогли, и то случайно, зафиксировать вредоносное излучение некоторых тяжелых металлов. А мы могли его фиксировать ещё лет восемьсот назад определёнными чарами, избегая, но не придавая значения. Сейчас же магглы фиксируют и изучают практически весь спектр возможных излучений.
Профессору явно надоело ходить перед нами, и он пошёл между рядами.
— Уверен, что ещё лет сорок-пятьдесят, и магглы смогут фиксировать магию. Не видеть, не понимать, нет. Именно фиксировать. Своими устройствами и приборами. С текущими мощностями — десять лет изучения, и они будут чуть ли не видеть нас. К чему я это всё? А к тому, что нам нужно прекрасно понимать — скоро мы не сможем скрываться. И что же нам делать?
Нотт, кажется, фыркнул и решил тихо высказаться, воспользовавшись всеобщим молчанием.
— Да уничтожить, и делов-то…
— Логика глупых идиотов и идеалистов, — парировал профессор, даже не оборачиваясь на Нотта, продолжая ходить между рядов столов. — И да, предупреждая удивление некоторых учеников — я не являюсь любителем магглов или чем-то подобным. Но риторика, основанная на войне с магглами — глупа. У них есть возможность уничтожить нас, себя и всё живое на планете несколько десятков раз. Ни одно магическое государство не обладает подобной ударной мощью, и даже все мы вместе взятые. Нам нужно уметь скрываться среди них средь бела дня, без магии, чар и прочего.
Профессор замер, задумался на миг, а потом ухмыльнулся.
— Хотя, некоторые знающие волшебники могли бы предложить иной вариант. Вы знаете, чем занимаются некоторые из гнёзд вампиров?
Большинство вздрогнули от упоминания этих существ, при этом даже толком не понимая степени опасности, исходящей от них.
— А я вам расскажу. Вампиры, может, и являются вечно голодными опасными кровососущими тварями с неодолимой жаждой оторвать голову человеку и нахлебаться крови, но у них вполне человеческое мышление. Их мало, и они уязвимы. И они пошли интересным путём. Они романтизируют образ вампира среди магглов. Книги, эти их фильмы, образы. Они всё активнее добавляют образ вампира в культуру. Не образ хищной твари, абсолютно всегда жаждущей устроить кровавую баню, а этакий… Образ томного принца с лёгким наносом тьмы на образе. Своеобразные романтики от вечной жизни. Все красавцы, как на подбор, и красавицы, вынужденные от безысходности питаться кровью. Чушь какая.
Усмехнувшись, профессор вернулся за свой стол.
— Вот только когда магглы смогут фиксировать магию, они обнаружат вампиров. А те, пользуясь подобным, лишь расширят свой ареал обитания, ведь статут падёт. Немного воспитания, более жесткое. Показательное неприятие неспособных себя контролировать, и вот, в глобальном масштабе вампиров все любят.
Выдохнув, профессор покачал головой.
— В связи с начинающим появляться в среде волшебников видением на будущее, или хотя бы в целях лучшего сохранения Статута Секретности, уроки по маггловедению будут нести свой изначальный, первоначальный смысл. Вы больше не увидите фанатичного восторга преподавателя перед очередным изобретением магглов, одним из многих миллионов. Не будете заучивать расположения кнопок, — профессор усмехнулся, — как не будет и прочей ерунды. Вы не будете изучать то, чем магглы отличаются от нас, волшебников.
Обведя всех суровых взглядом, профессор продолжил:
— Вы будете изучать то, в чём мы, как бы неприятно мне не было это говорить, одинаковы с магглами. Различия вы увидите и без меня. Если будет так уж сильно нужно, то освоитесь с техникой. Чтобы прятаться среди них, нужно не одну из сотен актуальных моделей блендеров уметь
