Когда солнце выглянуло из-за гор, поместье было уже пусто – ни одного живого человека, кроме кухонного раба, умудрившегося спрятаться под грудой старых кож в углу конюшни. Эти кожи никому не приглянулись, потому парня и не обнаружили. Не будь дураком, раб выбрался из поместья и припустился бежать в сторону трущоб, предварительно натянув на себя старый плащ, найденный там же, в конюшне. В поместье остались лишь голые трупы, освобожденные грабителями от их одежды (зачем мертвому одежда? Голыми пришли в мир, голыми и уйдем!), да стены со следами ударов топора, до потолка забрызганные кровью. Все, что можно разбить и сломать, – разбили и сломали в поисках сокровищ. И нашли. Украшения, сундучки с монетами – все, как мечталось.
Тот, кто это, собственно, и организовал, не участвовал в грабеже. Он сделал все, что хотел. Сокровища его не интересовали. Впрочем, он знал, что все равно получит долю от всей захваченной грабителями добычи. Таков закон…
* * *
– Кто?! – Толстяк осторожно выглянул в окошко калитки, ожидая увидеть что угодно – отряд стражников, случайного попрошайку, молочника, пекаря с булочками и наемного убийцу с арбалетом в руках. Но нет – перед воротами стоял неприметный человек среднего роста, по внешнему виду которого нельзя было определить род его занятий. Человек как человек – одет не броско, не дорого, не дешево, не модно, не архаично. Прохожий, каких много в этом проклятом мире. Мазнул по нему взглядом и забыл – навечно. Вот так и должен выглядеть наемный убийца! – внезапно пришло в голову.
Незнакомец будто услышал мысли хозяина дома и заторопился:
– Не беспокойся! Я не причиню тебе вреда! Мне нужно с тобой поговорить, настоятель!
Атрап вздрогнул, отшатнулся от окошка. Человек дружелюбно улыбнулся и, подняв правую руку, легонько помахал ею перед своим добродушным лицом:
– Да не бойся ты! Я знаю, кто ты такой, почему сбежал из дворца, и знаю даже то, что ты перед побегом ограбил храм! Но я не собираюсь тебя сдавать, мне нужно лишь поговорить! И ты не пожалеешь о своем решении, клянусь Создателем!
Атрап подумал, его глазки, заплывшие от жира и непрерывного возлияния, прищурились, и он принял решение – открыл калитку, а когда незваный посетитель шмыгнул во двор, будто невзначай коснулся его плеча. Посетитель не обратил на жест ровно никакого внимания, а бывший настоятель на миг застыл – озадаченный, ошеломленный, охваченный дурными предчувствиями.
Когда Атрап запер калитку и вернулся в дом, гость уже сидел в хозяйском кресле, стоящем с торца стола, и с интересом обнюхивал здоровенную бутыль из-под старого массурского, содержимое которой исчезло в глотке бывшего настоятеля этим печальным утром. Точнее, остатки содержимого. Завидев хозяина дома, гость весело ухмыльнулся и понимающе кивнул:
– Да, я бы тоже, наверное, расстроился. Безнадега! Что впереди – неизвестно, все планы – прахом, да?!
– Ты кто?! – Атрап протянул руку и схватил чужака за плечо, всей своей магической силой пытаясь ворваться в его ауру. – Как ты смеешь…
Он не договорил – чужак схватил бывшего настоятеля за пухлую ладонь и вывернул ее особым образом так, что у того едва не хрустнула кость. Потом толкнул к стулу и жестко сказал:
– Я бы мог убить тебя одним пальцем. Не вздумай повторять со мной твои штучки. Во-первых, на меня это не действует. Во-вторых, когда какой-нибудь идиот пытается сделать это со мной, я чувствую. У меня есть амулет, не слышал про такие? Ну да, вы в вашей дикой стране о многом не имеете представления, лишенные знаний настоящей цивилизации.
– Ты из Ангира, да?! – скривился Атрап, потирая больную руку. – Откуда ты все про меня знаешь?!
– Чудо, правда?! – ухмыльнулся чужак. – Магия! Колдовство! Хе-хе… Эх, Атрап, Атрап… ты же вроде взрослый человек! Умелый интриган! И не можешь сообразить?
– Это вы стояли у истоков заговора! – выдохнул Атрап, кусая губы. – Заговор – ваших рук дело!
– Да неужели прозрел! Опять чудо! О Создатель! Возрадуемся свидетельству божественного промысла! Славься! – хохотнул незнакомец.
– Хватит ерничать, – рявкнул Атрап, чувствуя себя полным дерьмом. Это надо же быть таким идиотом, как он!
– Хватит – значит хватит, – согласно кивнул человек. – Тогда серьезно: ты всю жизнь будешь сидеть тут? Как крыса на помойке…
– А что мне еще делать? – искренне удивился бывший настоятель. – Заговор провалился, всех схватили – я сам слышал на базарной площади. Глашатай кричал, объявлял. Что еще остается? Когда все успокоится, надо будет уехать подальше и жить, надеясь, что никто обо мне не вспомнит!
– А не хочешь ли короновать нового императора? – задумчиво бросил чужак. – И занять место высшего священника? Или тебе больше нравится должность крысы в этой норе?
– Ты вообще о чем?! – поразился Атрап. – И откуда ты узнал, где я живу?!
– Откуда узнал?! – усмехнулся незнакомец. – Ты что, думаешь, мы упустим из вида такую фигуру, как ты? Ты занимал слишком важное место в нашем заговоре, чтобы так просто уйти из-под надзора! Мы слишком долго готовили этот заговор, и он почти удался… но… в общем, это неважно. Все в силе. Тебя никто пока не отстранял от должности настоятеля и не убирал из священников, так что можешь короновать того, кто наденет на себя императорские знаки. Трон тебя примет. А то, что дело сорвалось с убийцей – ничего особо и не значит. Это было бы слишком хорошо, слишком просто, чтобы… в общем, этой ночью все начнется. Будь готов. Мы за тобой придем.
Чужак встал и, не говоря ни слова, вышел из дверей дома, к калитке, открыл ее и тут же исчез на улице, растворившись среди прохожих, будто тень в углу чулана. Атрап оглядел окрестности дома, не веря своим глазам, прикрыл калитку и вернулся в дом, всей тушей с разбегу плюхнувшись на лежанку в углу гостиной.
Услышанное было слишком неожиданно и дико, чтобы так сразу его переварить. Нужно было подумать.
Неужели все заново? Неужели все-таки есть шанс?
Глава 10
– Заходи! – сухощавый мужчина в возрасте хорошо за пятьдесят махнул рукой, не отрываясь от писанины.
Делия легко впорхнула в комнату, пробежала по полу, как спасающаяся от кота мышь, и забралась в кресло – с ногами, задрав коленки едва не выше головы. Ноги у нее были красивые, но на лодыжке виднелась свежая царапина – красная, едва успевшая затянуться. Скорее даже не царапина, а заживший шрам, и возраста ему было около двух часов. Неудачно сходила в портовый квартал – рикошет арбалетного болта. Хорошо, что не угодил повыше…
– Ты опять за свои штучки? – не поднимая головы, бросил мужчина, аккуратно посыпая только что написанные строки песком из украшенной золотом и серебром песочницы. – Сядь как следует! Разбаловал я тебя! Слишком много тебе позволяю! Другие агенты ведут себя скромнее!
