Кстати, благодаря мечам у Лизы получилось договориться еще об одном очень важном деле. Когда Бата заказывал себе два меча (на больше у него девочек не хватило, и слава богу), он показал Свете свой, бронзовый. Лера, взглянув на «образец», сообщила что «похоже на римский гладиус, но те вроде покороче были» – и Света с Леной выковали два меча, больше напоминающих римские же, но спаты. То есть они так думали, однако Лера сказала, что девочки выковали классические каролингские «игрушки». Никто со специалистом спорить не стал, ведь в качестве «чертежа» кузнечихи использовали картинку с обложки какой-то фантастической книжки, а там названия меча не было. Что сделали – то и сделали, заказчик доволен – значит всё хорошо…
Но Бата за каким-то лешим поперся в Вырку и там мечом похвастался перед Копотем. А тот изделие оценил. И за два десятка таких мечей пообещал (переговоры велись долго, в ходе них Ира узнала, что Вырка здесь – центр торговли с «западом» и с греками, окопавшимися в Черноморье) двенадцать слитков меди и четыре слитка олова. Каждый слиток по таланту, то есть больше чем по двадцать пять килограмм.
Лена и Света, конечно же, взвыли, ведь на каждый меч для Баты они потратили больше чем по неделе. Да, медь важна, олово еще важнее – однако такой заказ практически выключал кузницу из общественно-полезного производства минимум на полгода. Да и легкодоступная арматура закончилась: короткие обломки балок моста давно уже превратились в щебень, а выбивать арматурину из длинной было работенкой далеко не тривиальной.
Лиза тоже не сомневалась, что для минимального сохранения уровня жизни кузница очень важна – но так же понимала, что и медь важна еще больше, а уж про олово и говорить не приходится. Так что был срочно составлен план по преодолению всех трудностей и те, кого этот план зацепил хоть краем, бросились его выполнять. Те, кого план не зацепил, тоже старались оказать «непосильную помощь»: например, Вовка предложил немного позаниматься читерством и эфесы к лезвиям просто приваривать. Идея оказалась весьма плодотворной, тем более что рукояти и крестовины стали делать из «тонкой» арматуры, то есть из плохонькой (и более доступной) стали.
А сами лезвия… заготовки для них сначала «быстро» ковал Тэрон, а затем Лиза просто откомандировала в поселок шестерых кузнецов из Унды: оказалось, что грек в кузнечном деле понимает более чем (и даже куда как более, чем Света с Леной вместе взятые) и он занялся только финальной ковкой. Долы на лезвиях у него получались такие, что там и шлифовать почти не приходилось, разве что по мелочи – но уже сам Тэрон на шлифовку взял троих школьников-«полонян». В смысле, на шлифовку долов, сами лезвия Света окончательно правила на гриндере. Шкурка для него давно уже закончилась, но вот кожаная лента, намазанная смесью масла, парафина и толченой окиси железа, оказалась немногим хуже полировальной шкурки: в лезвия можно было смотреться как в зеркало, а то что полировка одного меча занимала полдня, было непринципиально.
Чтобы кузнецам сырья хватало, Вера Сергеевна, долго что-то обсуждавшая предварительно с Катей, нахимичила какой-то дряни, а затем вместе с Вовой отправилась на добычу заготовок. Володя насверлил перфоратором дырок в бетонной балке, Вера Сергеевна в дырки запихнула свой химикалий, а затем Лена доказала, что звание КМС по биатлону она в свое время полностью заслужила. С расстояния метров в семьдесят она, по просьбе пожилой химички, выстрелила из маленькой винтовки в установленную Верой Сергеевной металлическую мишеньку, торчащую из одной дырки…
Бабахнуло громко. И в балке образовалась цепочка небольшого размера ямок. Глубиной и диаметром сантиметров по десять. Вот только после этого бетон в балке после несильного удара кувалдой рассыпался в мелкую щебенку: взрыв наделал в монолите кучу мелких трещин и в результате Вова «добыл» за день арматуры гораздо больше, чем нужно было для выделки мечей. Вот только металл требовался не только для мечей, но Вера Сергеевна и сама отказалась еще взрывчатки наделать, и помощницам своим запретила: уж больно это опасно. Так что нужно было или дальше кувалдой махать до потери пульса, или…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Костила уже показал, как можно выплавить железо. То есть не совсем выплавить, а добыть – но этот способ (которым и в Унде железо делалось) никому не понравился. Долго, затратно, трудоемко – а результат у цивилизованного человека вызывает лишь слезы жалости. По сути дела для каждой «плавки» нынешние кузнецы лепили огромный кувшин (обязательно почему-то с круглым дном, и по форме напоминавший греческую амфору без ручек), причем кувшин делался из остатков предыдущего, мелко перемолотого и смешанного со свежей глиной (Оля-маленькая сказала, что это шамотная керамика). Кувшин затем отдельно обжигался (хотя и паршиво), ну а после всего этого его снаружи наполовину засыпали землей, наполняли доверху углем и опять-таки заранее обожженной болотной рудой – и мехами через специально сделанную возле дна дырку качали внутрь воздух пока всё не прогорит. Потом кувшин разбивался и со дна его вынимали крицу килограммов в пять-семь весом – при том, что кувшин этот делался диаметром за полметра и выше человеческого роста…
При этом – что было особенно обидно – в шлак железа перегонялось почти девяносто процентов, к тому же туда же отправлялось и большая часть марганца, которого в болотной руде было около двух процентов. То есть в получаемом железе марганца оставалось хорошо если с четверть процента…
А кроме болотной руды появился еще один довольно «богатый» источник потенциального железа, ведь в кузнице в процессе ковки почти половина исходного метала превращалась в окалину. Легированную окалину – и Света, после долгих разговоров с Верой Сергеевной и еще более долгих копаний в литературе, «придумала» способ вернуть утраченные материалы в производственный процесс. Сначала она сделала небольшой ручной пресс наподобие кирпичного, который выдавал небольшие – сантиметра по три в диаметре – шарики. В пресс засыпалась смесь окалины с молотым углем, известью и глиной, а затем полученные шарики обжигались в горне. Уголь, как и предсказала Вера Сергеевна, железо из окалины восстанавливал…
Ну а чтобы их этого сделать уже годный для работы металл, Света стала строить что-то вроде вагранки. Не совсем уже, конечно, вагранку, но и не совсем еще домну. И строительство началось километрах в трех к северу от поселка, так что в этом направлении сначала была прорублена дорога, по которой могла проехать хотя бы тачка, а затем и поля стали расчищаться именно вдоль этой дороги. И по мере этих полей расчистки на них тут же что-то сеялось или сажалось: как сказала Люда, «хорошо, когда посевная длится с марта по июль: теперь год кормит не день, а четыре месяца».
Однако не только сельское хозяйство развлекало учительниц: занятия в школе не прерывались ни на день, а большое количество школьников привело к тому, что к учительской работе вернулось уже человек двадцать. А кто не «вернулся» – тоже особо не скучал, и второго апреля стартовала новая «экспедиция».
Экспедиция готовилась довольно долго. Хотя большая часть этой подготовки к самой экспедиции отношения вообще не имела. Например, Ксюша существенно доработала изготовленные ею карабины, и теперь у них появились сменные магазины на шестнадцать патронов каждый. Их девушка тоже сделала «с запасом»: к каждому карабину магазинов было изготовлено по десять штук. Когда есть запас хорошего листового металла (например, от кузова того же «Солариса» или «Пассата»), сделать их не очень-то и трудно, хотя времени работа потребовала немалого.
А Леночка потратила почти месяц на изготовление «зарядки для телефонов» специально «под экспедицию», так как дома телефоны и от сети прекрасно заряжались. А чтобы телефоны могли работать там, где сети нет и неизвестно когда будет, она, обложившись справочниками, изготовила преобразователь напряжения, который от китайского фонарика с динамкой выдавал нужное телефону напряжение. И главной проблемой в этом занятии было отсутствие возможности купить в магазине нужные детальки, так что изобретать ей пришлось устройство исходя из наличия деталей, обнаруженных в куче разнообразных плат, сваленных запасливым Михалычем в свой подвал.
