— Да, а что?
Он положил факс на стол и толкнул его ко мне.
— Тело пропавшего отца двух детей Дэнни Шанса было обнаружено в неглубокой могиле в Савернейкском лесу три года назад. К тому времени от него остался только скелет, и опознание проводилось по карте дантиста.
— Это невозможно, — прошептала я с вескими на то основаниями.
Даже если его не было в доме сегодня днем, я определенно видела его вчера.
— Я знаю, Аид с Феликсом связаны каким-то зловещим и сверхъестественным образом, поэтому не собираюсь утверждать, что вы его не видели, но, по-моему, вам следует это знать.
— Спасибо, офицер, — пробормотала я, читая рапорт, в котором даже было недвусмысленно указано, что кости пролежали в земле добрый десяток лет.
Аорнида была права: Коцит и впрямь прикончил его, как бродячую собаку.
Инспектор Джемисон повернулся к Лондэну.
— Мистер Парк-Лейн, могу я теперь побеседовать с вами?
Наконец в десять вечера они нас покинули, и мы позвонили Майлзу и попросили привезти детей домой. Нам дали добро на уборку, и, честно говоря, непохоже было, чтобы они собирались раздувать из этого дело. По-моему, они и в мыслях не держали затевать расследование; всем было известно про Феликса-8. Он, Аид и Аорнида были такой же частью фольклора, как, например, Робин Гуд. Вот и все. Они забрали у меня девятимиллиметровый «глок», частным образом поблагодарили за честь познакомиться со мной, намекнули, что их рапорт затеряется еще до того, как попадет к прокурору, и ушли.
— Дорогая! — окликнул меня Лондэн, как только дети благополучно вернулись домой.
— Да?
— Тебе что-то не дает покоя.
— Ты имеешь в виду, помимо умершего пятнадцать лет назад безнравственного психа, пытавшегося нас убить?
— Да. У тебя еще что-то на уме.
Черт. Просек. К счастью, на уме у меня было несколько вещей, на которые можно сослаться.
— Я ходила навещать Аорниду.
— Навещать? Зачем?
— Узнать насчет Феликса-восемь. Мне следовало сказать тебе: он ошивался возле дома еще вчера. Мильон засек его, а Кол изловил, но он сбежал. Я думала, Аорнида может знать, с чего это он вдруг возник спустя столько лет.
— А Аорнида… говорила что-нибудь о нас? — спросил Лондэн. — О Пятнице, обо мне, о Вторник, о Дженни?
— Она спросила, как вы все поживаете, но исключительно в ироническом ключе. Не думаю, чтобы ее это хоть в малейшей степени заботило — с точностью до наоборот.
— Она говорила что-нибудь еще?
Я обернулась и посмотрела на него. Он пристально глядел на меня с такой озабоченностью, что я погладила его по щеке.
— Милый, в чем дело? Она больше не может причинить нам вреда.
— Да, — вздохнул, — не может. Мне просто любопытно, не сказала ли она чего-нибудь… вообще. Даже если ты вспомнила это только потом.
Я нахмурилась. Лондэн знал о способностях Аорниды, потому что я ему рассказывала, но этот его специфический интерес казался почему-то неоправданным.
— Ага. Она сказала, что собирается вырваться на волю с помощью кого-то «с воли».
Он взял меня за руки и заглянул мне в глаза.
— Четверг, милая, обещай мне кое-что.
Я рассмеялась над его серьезностью, но осеклась, когда увидела, что он не шутит.
— «Два сердца бьются, как одно, все думы пополам».
— Хорошо. Кто это сказал?
— Майкрофт.
— А! Да, вот что: не выпускай Аорниду.
— Зачем мне это делать?
— Поверь мне, дорогая. Даже если ты забудешь собственное имя, помни это: не выпускай Аорниду.
— Малыш…
Но он прижал пальцы к моим губам, и я замолчала. Аорнида была последней в ряду моих забот. Без Путеводителя я была заперта По Ту Сторону.
Ужинали мы поздно. Даже Пятницу как будто поразили три пулевых отверстия в столе. Они были так близко друг к другу, что почти сливались в одно. Увидев это, он изрек:
— Хорошая кучность, мам.
— С огнестрельным оружием не шутят, молодой человек.
— В этом вся Четверг, — улыбнулся Лондэн. — Когда она стреляет по нашей мебели, то старается попортить ее как можно меньше.
Я оглядела их всех и рассмеялась. Это был эмоциональный отходняк, и на глазах у меня выступили слезы. Я положила себе еще салата и взглянула на Пятницу. Над ним по-прежнему висела вероятность замены на Пятницу, каким он мог бы стать. Беда в том, что я ничего не могла с этим поделать. От Хроностражи не скроешься нигде и никогда. Но другой Пятница сказал мне, что у меня еще сорок восемь часов до того, как они сделают попытку замены, а это не раньше середины послезавтрашнего утра.
— Пяткин, — спросила я, — ты больше не думал про Временную промышленность?
— Еще как думал, и ответ по-прежнему отрицательный.
Мы с Лондэном переглянулись.
— Вам никогда не казалось, — изрек Пятница с монотонной ленцой из-за завесы сальных волос, — будто ностальгия нынче уже не та, что раньше?
Я улыбнулась: вялые потуги на остроумие, по крайней мере, показывали, что он пытается быть умным, даже если большую часть дня спит.
— Да, — отозвалась я, — и воображаю мир, где не бывает гипотетических ситуаций.
— Я не шучу, — ответил он слегка обиженно.
— Извини! — воскликнула я. — Трудно определить, о чем ты думаешь, когда я не вижу твоего лица: с тем же успехом я могла беседовать с боком яка.
Пятница раздвинул волосы, и я увидела его глаза. Он очень походил на своего отца в том же возрасте. То есть я его, конечно, тогда не знала — по фотографиям.
— Ностальгия раньше появлялась лет через двадцать, — произнес он глубокомысленно, — но теперь интервал становится все короче и короче. В конце восьмидесятых люди прикалывались по семидесятым, а в середине девяностых полным ходом шло возрождение восьмидесятых. Сейчас две тысячи второй, а люди уже поговаривают о девяностых. Скоро ностальгия догонит настоящее и больше нам не понадобится.
— И это неплохо, если хотите знать мое мнение. Я избавилась от всего моего семидесятнического мусора, как только смогла, и никогда ни секунды об этом не жалела.
Со стороны Пиквик раздалось возмущенное «плок».
— За исключением присутствующих.
— На мой взгляд, семидесятые недооценены, — вступил Лондэн. — Признаю, мода была ужасающая, но лучшего десятилетия для ситкомов не было.
— А где Дженни?
— Я отнес ей ужин в комнату, — сказал Пятница. — Она сказала, что ей надо делать домашнее задание.
Неясная мысль заставила меня нахмуриться, но тут Лондэн хлопнул в ладоши и сказал:
— Ах да: слышали, что британская команда по бобслею была дисквалифицирована за использование запрещенной силы гравитации для улучшения результатов выступления?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
