Почему же так? Иногда мне казалось, я знаю, как ответить на этот вопрос. Все дело в том, что Глеб совершенно лишен воли — главного свойства человеческого и особенно мужского характера. Он пытался разыгрывать из себя волевого:
— Ты должна во всем соглашаться со мной!
Но в такие минуты отсутствие воли особенно бросалось в, глаза. Потому что воля — это не стремление подчинять себе окружающих. Это потребность делать добро, поддерживать, защищать и, в конце концов, изменять мир к лучшему! А без воли, как без стержня, все, даже самые замечательные, достоинства перемешиваются и получится ровный серый цвет.
В действительности Глеб был не ярким, а серым. Подвергнув его своему заветному тесту, я опрометчиво решила, что результаты могут быть положительными. Просто в душе я мечтала о положительных результатах и приняла желаемое за действительное.
Поэтому, думала я, не увидев своего отца, мой мальчик много не потеряет. Я буду любить его, заботиться о нем, но воспитать постараюсь настоящим мужчиной. Любящая мать может очень много! Материнское чувство станет для меня лучшим проводником в этом сложном деле… Ведь наша мама, даже ослепленная душевной болезнью, все очень точно знала про нас — Лешка и в самом деле находился в те дни на волоске от гибели, а я собиралась выйти замуж не за того человека… Слава богу, что не вышла!
Впрочем, подолгу раздумывать на эти темы мне теперь было некогда. Нескончаемые хлопоты с новой квартирой плюс работа — обязанности заместителя начальника подразделения, а потом и заместителя директора предприятия… Да, вот такую должность пришлось мне занять почти накануне декретного отпуска! Никто нас ни о чем не спрашивал, просто в один прекрасный день Варенова сообщила, что отныне мы не структурное подразделение ларионовской конторы, а независимая компания — «Financinal elefant». Учредители — супруги Вареновы.
— Как так? Почему? — в голос воскликнули Валерия Викторовна и Анатолий Иванович. Они вообще теперь многие вещи делали синхронно.
Александра только пожала плечами. Но вечером я узнала, как так. Мне позвонила Таня.
Таня разыскала меня с большим трудом. С момента нашего последнего разговора я сменила и городской, и мобильный телефоны. Пришлось Тане звонить по нашему старому адресу, добывать координаты риелторской фирмы, выходить на Лешку, да еще подробно объяснять ему, кто она такая.
— Вот молодец, что все-таки дозвонилась. — Я искренне обрадовалась Таниному звонку.
— Да… — протянула Татьяна. — Такая настырность не от хорошей жизни.
— Что-то не так?
— Ты еще не знаешь, что Ларионов прикрыл наш офис?
— Зачем? Что его не устраивало?
— Его-то как раз устраивало все. Налоговой не понравилось только, что Катя часть договоров не проводит через бухгалтерию, а получает за них черным налом.
— К вам налоговая приходила?
— Угу! И застукала нас в лучшем виде!
— А теперь что?
— Как тебе сказать? В принципе страшного ничего нет. Все претензии у них к Ларионову. Они его вроде бы оштрафовали на большую сумму, какие-то деньги Кате пришлось вносить. Она с шефом в пух и прах разругалась. Ларионов кричал, что деньги еще не все, что сейчас они начнут копать, и от греха подальше решил прикрыть наш офис.
Я сообразила, что Вареновы удачно воспользовались ларионовскими неприятностями и буквально из-под носа стянули у него целое структурное подразделение. Структурное подразделение — это не ластик и не карандаш. Оно значительные деньги приносит! И значит, Вареновы на крупную сумму обворовали нашего прежнего владельца. Только это недоказуемо. У «Financinal elefant» все документы в идеальном порядке, все договора перезаключены, лицензии получены. Работай в свое удовольствие!
— Катерина уже ездила куда-то на собеседование. Не взяли! Она думает, ларионовские происки. А Любаша, ты не слышала? Ушла из главного офиса и открыла собственный ресторан.
— Вот это да! Настоящий ресторан?
— Нет, вроде не ресторан — кафе в русском вкусе. У них даже живая музыка есть — балалайки!
— Ну а ты что делать собираешься?
— А как ты думаешь? Работу искать. Ты мне не поможешь?
Я, конечно, была бы рада ей помочь, тем более что и Варенова очень оживилась, услышав о Тане. Молодое предприятие быстро набирало обороты, а среди стажеров иногда попадались такие одиозные личности… Тот же Анатолий Иванович…
— Мы его в завхозы переведем, — вздохнула Александра Николаевна. — У него с хозяйством лучше получится, он сам как тряпка половая!
Анатолия Ивановича в завхозы, на его место Таню, Лейлу с Настей на повышение. И все равно с работой мы пока не справлялись.
— Наталья Павловна, вы не подготовите приказы? У вас такой хороший русский язык…
Мне еще и за секретаря приходилось работать…
Выходные я теперь проводила за городом, уезжала на дачу или в подмосковный пансионат «Сойкино». И в первом и во втором случае были свои минусы и плюсы. В «Сойкине» не надо было беспокоиться о насущном хлебе, а на даче — тихо, пустынно…
По утрам я любила прогуливаться по пока еще заснеженному саду, вечерами забиралась на второй этаж и слушала старые пластинки. Еще летом я предусмотрительно выпросила их у Ольги Константиновны, которая считала пластинки хламом и подумывала избавиться от них.
Однажды, собираясь за город и уже выходя из квартиры, я лицом к лицу столкнулась с Иринкой.
— Кругом! — скомандовала она мне. — Домой ша-а-гом марш!
Пришлось разворачиваться и идти в квартиру.
— Слушай! Как мне надоело тебя разыскивать! Ты это понимаешь, а? Ну что, трудно позвонить сказать, у меня новый номер телефона, новый адрес…
— Прости, Ириш, — оправдывалась я. — Этот переезд, знаешь ли, все так быстро, так внезапно…
— Внезапно! — не сдавалась Иринка. — Пришлось мне тебя по базе данных искать, Лешку твоего дергать! Получается, только я заинтересована в нашей дружбе, а тебе на меня плевать!
— Зачем ты такие слова говоришь — плевать? — Я устало вздохнула. — Столько лет дружим…
— То-то и оно! Дружим столько лет, а ты даже не хочешь позвонить, спросить, как у меня дела?
— Как у тебя, Ир, дела?
— Плохо, ужасно! Хоть ложись и умирай!
— С Николаем?
— Да! Да! С Николаем! Я с ним больше не могу жить! Даже в одной комнате находиться!
— Вы что, поссорились? — спросила я вяло.
— Мы не ссорились и не мирились! С ним это невозможно. С ним вообще невозможно!
— То есть раньше было все нормально, а теперь стало невозможно?
— Раньше мне было все равно!
— Как это все равно?
