слышал, земли, которыми вас наградил наш король, находятся в некотором запустении. И чтобы помочь в их развитии, вам требуются значительные вложения. Не так ли?
Похоже, старик весьма живо интересовался моей судьбой. Интересно, зачем?
— Уверен, я смогу с этим справиться, лорд Бристани и давайте уже перейдём к делу. О чём именно вы хотели поговорить?
— Хорошо. К делу, так к делу, я тоже не люблю лирику, — морщится. — Как вы знаете, я весьма богат, и у меня достаточно влияния.
Молча киваю.
— И вы, вероятно, знаете, как я люблю свою дочь.
— Знаю. К чему вы ведёте?
— Видите ли, дорогой лорд Кордэйн, я хочу быть уверен, что моя дочь останется с надёжным, ответственным и неглупым человеком. Как и некоторые мои дела, которые перейдут ей по наследству, — тут он бросает на меня многозначительный взгляд. — Так вот после всего, что я о вас слышал, я думаю, вы именно тот человек, который мне нужен.
— Нет.
— Что значит нет? — лорд Бристани едва не давится воздухом. — Вы же понимаете, что Латарина одна из самых завидных невест? И на ваше счастье, она без ума от рассказов о вашем геройском прошлом.
— По-вашему, я должен этому радоваться?
— А почему нет? Я предлагаю мои деньги, мои связи и мою прекрасную дочь.
— И я весьма благодарен вам, Лорд Бристани, но своё слово я уже сказал.
— При всём моём уважении, дорогой лорд Кордэйн, вы не в тех обстоятельствах, чтобы швыряться подобными предложениями! — в его тоне появляются язвительные нотки. — Я отчётливо понимаю, кому было выгодно подослать к вам убийцу и поверьте, в этом противостоянии без меня у вас будет о-очень мало шансов!
— И всё же я попытаюсь.
Останавливаюсь, не желая более продолжать нашу прогулку.
— Лорд Бристани, если это всё, что вы хотели мне сказать, то на этом мы закончим разговор. Уверен, ваша прекрасная дочь не испытывает недостатка в поклонниках и выберет себе того, кто будет рад вашим деньгам и вашим связям.
Вежливо кланяюсь. Разворачиваюсь и, раздражённо чеканя шаг, направляюсь обратно в сторону бальной залы.
Хруст белой каменной крошки под ногами, мягкий свет фонарей в полутьме, поворот извилистой дорожки, ещё поворот.
Мне хочется хотя бы издали увидеть Тайли. Её присутствие придаёт равновесие любому идиотизму моей жизни.
— Кейн, погоди, — меня догоняет Изабелла, преграждая дорогу. — Да постой же ты!
— Изабелла, нам не о чем разговаривать.
И не думаю останавливаться.
— Кейн, прости меня! Когда мне сказали, что те увечья останутся с тобой навсегда, я просто испугалась. Я… подожди же… пойми, я была убита горем…
— И утешалась в объятиях моего брата, — заканчиваю за неё эту фразу, продолжая шагать в сторону залы.
— Нет же, любимый, всё было не так… — почти натурально всхлипывает. — Я пыталась найти выход! Опрашивала лучших лекарей!
Лгунья.
Я знаю, что мой брат промотал состояние и вот-вот останется без своего столичного особняка. А значит, и Изабелла, которая привыкла к роскошной жизни, теперь вынуждена задуматься о своём будущем. Странно только, что её целью снова стал я, ведь она знает, что у меня тоже проблемы со средствами.
Что-то здесь не сходится.
— Кейн, я так скучаю по тебе… — она всё-таки обгоняет меня, преграждая дорогу.
Раньше дрожащего подбородка и слёз в глазах Изабеллы было достаточно, чтобы мне хотелось бросить к её ногам весь мир. Но сейчас это лишь утомляет. Ровно так же, как и пустые улыбки придворных леди, за которыми они скрывают свои мелкие интрижки.
Хорошо, что всё это осталось в прошлом.
Ухмыляюсь собственным мыслям и пытаюсь обойти Изабеллу, но она вцепляется в манжеты моего камзола.
— Кейн, любимый, я была так глупа и так сожалею об этом… я безумно по тебе скучала…
Её руки привычно обвивают мою шею, она прижимается и тянется к моим губам.
Словно и не было между нами её предательства.
Словно я не остался один доживать свои дни в отравленном ядом теле.
Словно так легко открутить назад время и стереть агонию памяти.
Краем сознания улавливаю движение и шорох у колонны.
Внутренности скручивает холодом, когда я встречаюсь с широко распахнутыми глазами Тайли. Она резко зажмуривается и отворачивается, явно намереваясь сбежать.
Отталкиваю Изабеллу и в несколько шагов оказываюсь рядом.
Перехватываю её тонкую талию.
— Тшш, иди ко мне, — Тайли беззвучно глотает слёзы и вырывается, но я разворачиваю её, обхватываю вздрагивающие плечи и прижимаю её голову к своей груди. — Ничего не было, ясно? Изабелла давно осталась в прошлом.
Я говорю твёрдо и стараюсь контролировать голос, хоть это и даётся непросто. Глубоко внутри я боюсь, что только что разрушил её доверие.
— Почему я должна тебе верить? — шёпотом и тихо шмыгая носом. — Разве ты сам не говорил, что, когда целовал меня впервые, то думал о ней?
Её слова как пощечина, и я хмурюсь, пытаясь понять, откуда в её голове подобные мысли. Я точно помню, что когда целовал её, то сходил с ума от мягкости её губ и от того, как отвечало её хрупкое тело. Тогда, после долгих месяцев одиночества, мне не верилось в то, что происходит… Разве мог я в тот момент думать о ком-то другом?
Память подкидывает обрывки разговора:
— Почему ты оттолкнула меня той ночью?
— Вы думали не обо мне, а о леди Изабелле.
— Твоя проницательность пугает меня, Тайли…
Мне хочется одновременно рассмеяться и ударить себя по лбу.
— Всё не так, Тайли! Когда я сказал, что думал об Изабелле, я не пытался заменить её тобой. Не пытался представить её на твоём месте. Понимаешь? Всё было наоборот — я злился и хотел выкинуть память о ней из своей головы. Мне жаль, что те неосторожные слова до сих пор отравляли твои мысли.
Её плечи всё так же напряжены, но больше она не пытается вырваться.
— О чём ты договаривался с Лайонелом Броднаком? Какое обещание он тебе дал?
— Почему ты спрашиваешь, Тайли?
— Лайонел решил подобрать мне женихов. Если ты хотел избавиться от меня, то достаточно было просто поговорить со мной. Я и не тешила себя особыми надеждами на отношения.
Она храбрится, но я чувствую, что эти слова даются ей нелегко.
“Не тешила себя особыми надеждами” — её слова клинком прожигают внутренности… но это
