— Что это ты морщишься? — спросила Михея, заметившая, что Локи не очень охотно принимает участие в разговоре с ней и морщится из — за мучавшей его головной боли.
— Да так, голова разболелась, — ответил Локи.
— Ты что тренировался? Тебе же запретили! — возмутилась Михея. Она мгновенно догадалась из — за чего у Локи разболелась голова.
Локи решил не отпираться и не лгать ей, поскольку она хоть и была крайне легкомысленной, но уж точно не глупой, поэтому он, оправдываясь, ответил:
— Ну не могу я находится без дела. Мне скучно лежать в постели. Поэтому я немного потренировался и посовершенствовал умение рисовать мысленно уже изученные визуальные образы, для того чтобы они не стали расплывчатыми и нечеткими.
— Так и знала. Дорогой, тебя же предупреждали, чтобы ты прервал все свои тренировки на время своего выздоровления. Рихтор предупреждал, что раны, полученные тобой, могут быть гораздо глубже и не столь явными, но всё также серьезными.
— Знаю, знаю, что мне говорили. Но мне скучно и тем более я не хочу, чтобы из — за моего перерыва в тренировках все мои старания обратились в ничто.
— Но тебе же говорили.
— Но ничего же не случилось, у меня всего лишь слегка болит голова от тренировки.
— Всего лишь⁉ Всего лишь⁉ Я же вижу это не просто легкая головная боль! — возмутилась Михея.
— Ну может быть ты и права, я перестарался, но и прекращать я не собираюсь. Просто в свой первый раз я слегка переусердствовал. Только не рассказывай никому о том, что я тренируюсь. Хорошо? — попросил Локи.
— Но… — попробовала возразить Михея.
— Миха, пожалуйста, — Локи сжал её ладонь.
— Хорошо, но пообещай мне, что ты не переусердствуешь и не навредишь себе в процессе тренировок, — умоляюще попросила Михея.
— Хорошо, обещаю — буду сразу прекращать тренировки, как только буду чувствовать недомогание.
— Тогда давай пойдем на завтрак, время как раз подходит.
— Давай ещё полежим, — попросил Локи.
— Ну хорошо, давай ещё немного полежим, — согласилась Михея…
Локи, как и обычно с утра пораньше занялся своей умственной тренировкой. Спустя полсотни упражнений его опять начало немного подташнивать. Когда у него начала кружиться голова, он решил прекратить тренировку и просто полежать в кровати, поразмышлять о том о сём, но это ему не удалось, так как через небольшой промежуток времени в комнату без стука вошла Михея.
— Ну как твои умственные тренировки? — с порога спросила Михея, едва зайдя в комнату.
— Тяжело тренироваться, когда мысли разбегаются в стороны, а от попыток собрать их вместе начинает гудеть и кружиться голова, — ответил Локи.
— Может не нужно так уж усердно тренироваться, пробуя пересилить себя. Прислушаться к совету Рихтора и отложить тренировки? — спросила Михея.
— Нет! — ответил Локи. — Я думаю именно эта тренировка может быть полезной.
— Это чем же подобная тренировка по самоистязанию себя может быть полезной? — спросила Михея.
— Вдруг я также окажусь оглушен в бою, а мое сознание окажется в смятении и мне может понадобиться магия в этот момент. Вот почему лучше всё — таки научиться, пересиливая себя, приводить мысли в порядок. Хоть меня и мутит от этого.
— Ну если тебя мутит от этого, может и не стоит. Может лучше подождать, когда тебе станет лучше? — спросила Михея. — Зачем насиловать себя столь бессмысленной тренировкой?
— Миха, в бою враг не будет услужливо ждать пока я приду в себя, — напомнил ей Локи. — Поэтому я, пожалуй, превозмогая себя, буду стараться собрать мысли воедино. Для того, чтобы я защитить и себя и тебя, я должен преодолеть это.
Михея покачала головой:
— Не знаю радоваться тому, что ты так решительно настроен стать сильнее ради меня или расстраиваться от того, что ты насилуешь своё тело и разум, пытаясь превозмочь себя.
— Ммм… наверное, радоваться? Всё — таки я это делаю ради тебя?
— Но также мне приходится видеть, как ты страдаешь из — за того, что у тебя болит голова и путаются мысли и понимать то, что это боль вызвана тренировками ради, как ты говоришь, того, чтобы быть готовым защитить меня, — ответила Михея.
— Вся наша жизнь боль, — ответил Локи. — Зато если что, я буду готов защитить тебя даже в столь плачевном состоянии.
— Надеюсь подобный опыт тебе никогда не пригодится, — ответила Михея.
— Я тоже надеюсь, — согласился Локи. — Но кто знает, кто знает, может подобный опыт создания визуального образа в ситуациях подобной этой, когда мои мысли разрознены, вполне может пригодиться.
Михея, поглядев в сторону окна, спросила:
— Может быть пойдём на завтрак?
— Хорошо, пойдем, — сказал Локи и вскочил с кровати. — Подожди, я только оденусь, приведу себя в порядок…
Глава 54
Серьезный разговор Архимага и ученицы
Глава 54.
Серьезный разговор Архимага и ученицы.
Интерлюдия
Выслушав рассказ своей ученицы, архимаг Кэрл, огладив длинную седую бороду, сказал:
— Ничего не поделаешь, у неопытных учеников порой случаются ошибки. Но разве мы производим все практические занятия на тренировочной площадке не для того, чтобы свести к минимуму ущерб от подобных ошибок?
— Это была не ошибка, — с недовольством в голосе произнесла Меллисия. — Так как он сам желал создать этот взрыв, хотя я его предупреждала.
— Он же использовал магию непосредственно на тренировочной площадке? — спросил архимаг Кэрл.
— Да, — подтвердила Меллисия сказанное.
— И не нарушал правило о неиспользовании магии вне тренировочной площадки? — продолжил задавать вопросы архимаг
— Нет, но все жё он са… — хотела возразить Меллисия.
— Всё! Я не хочу спорить с тобой! Если я сказал, что это ошибка, значит это ошибка и он её совершил непосредственно на тренировочной площадке, то есть там, где полагается! — повысив голос, прервал архимаг свою ученицу. После чего спокойным голосом продолжил:
— А если он совершает ошибки, значит это Ты плохой учитель и это лично Твоя и ничья больше вина: ни его, никого-нибудь ещё, а именно твоя.
— Но почему это моя ошибка⁈ Если он сам, по своему легкомыслию её совершил⁈ — возмутилась магистр.
— Потому! И вообще, ты ему говорила, о том, чтобы он пытался сотворить на тренировочной площадке только то, что ты ему сказала и ничего другого.
— Мм… я…
— Не изворачивайся, а говори как есть. Я всё равно узнаю правду.
— Нет, учитель. Я сказала ему только о том, чтобы он не пробовал ничего сотворить вне тренировочной площадки, — виноватым голосом произнесла Меллисия, которая и вправду не предупреждала.
— То есть ты предупредила его только о том, чтобы он не пытался хоть что — нибудь сотворить вне площадки, но не предупредила его о том, чтобы он не пытался сотворить ничего иного во время тренировки? — утвердительно спросил архимаг.
— Да, учитель, так всё и было, — пробормотала виновато Меллисия.
— Вот раз ты ему об этом не сказала, значит это твоя и ничья больше вина, — нравоучительным тоном заявил архимаг Кэрл.
— Но, учитель, я думала, что хватит предосторожности просто не показывать ему никаких опасных явлений и не просила его их учить, — оправдываясь, ответила Меллисия.
— И ты думала этого хватит? — спросил архимаг Кэрл.
— Да, я думала, что этих мер должно хватить, чтобы он не сотворил ничего опасного.
— А ты не подумала, что он уже мог иметь определенный опыт и лицезреть некие явления и при этом у него будет отличное воображение и то, что возможно он попробует воплотить ранее увиденное? — спросил архимаг.
— Простите, учитель… Я… я не подумала об этом, — смотря в пол, пробормотала Меллисия.
— Не подумала… Хотя я предупреждал тебя, что он занимался ранее алхимией, — ответил Кэрл. — Как я понимаю этот образ он видел ранее, когда занимался этим ремеслом? Ведь я прав?
— Да он сказал, что наблюдал взрыв при неудачном опыте с маслом, — ответила Меллисия.
