в шесть метров, Антинори, откинув автомат, рванул старческой рукой и тяжело, хватаясь обеими руками за серебристый корпус, вытащил массивное оружие и спустил курок.
– Огонь! – приказал Флорентин воинам, и «Стража» заволок плащ из стрекочущих пуль.
Оружие оказалось похоже на длинное ружьё, дуло которого было представлено огромным и толстым пламегасителем, выполненным в круглую дырочку.
– Сгинь! – крикнул старик и из дула оттуда с рёвом рванул поток опаляющей энергии.
Масса заряженных частиц ударила белым слепящим потоком в Стража Шпиля, окутав его сиятельным ореолом и в эту же секунду доспехи «рыцаря» обратились в расплавленный металл, шипящий под дождём, а самого «Стража» откинуло на два метра.
– А-а-а-а!!! – раздался на всё поле боя протяжный крик.
Все со страхом и жалостью смотрели, как могучий воин, истинный рыцарь Империи буквально жарится в доспехе, ставшим для него гробом из расплавленного металла. Несколько секунд он истерически агонизировал, пока передатчик звука не расплавился и не залился текучим металлом в горло. И прежде чем раствориться системы жизнеобеспечения засекли боль на коже и в теле и ввели специальные растворы, притупляющие все негативные ощущения и сдерживающие болевой шок. Это обеспечило Стражу Шпиля ещё более мучительную смерть.
Флорентин развернулся к своим воинам. Перед ним, вокруг и повсюду, ширились пейзажи войны: перепаханная скально-земляная порода, пляшущие огни и саван дождя, накрывший холодной рукой остров. Он всё сжимал в обожжённых ладонях термо-ружьё, его лик был покрыт чёрной сажей и ожогами, а седая борода и волосы опалились во многих местах. С исстовым рвением и глубиной голоса Антинори обратился к солдатам ордена:
– Воители Лампады, мои братья, поднимайтесь! Восстаньте из пепла позора, в который нас старались обратить и сокрушить противника! Уподобимся же славному фениксу и сожжём врага в пламени нашей ярости! – Флорентин поднял свой автомат и пламенно воскликнул. – Во имя ордена и будущего, мы воспарим на пылающих крыльях!
– И пускай рука Его направит нас к свету! – Хором ответили солдаты и устремились в самоубийственный налёт.
Верховный Капеллан впереди бойцов, а за ним танки и пехота. За спиной воинственного старца зарокотали танковые залпы, озарив его подобно посланнику с небес. Огонь накрыл позиции Рейха и бойцы ордена, мастерски отстреливаясь на бегу, бросились на врага.
Несколько сот метров сущей смерти уносили жизни десятков солдат, но вот они достигли траншеи, редутов и полевых укреплений Автократорства. Флорентин запрыгнул в окоп первым и окатил пламенем вражескую пехоту. За ним ещё отделения пехоты наполняли рубежи. Танки горели, подавляемые залпами с кораблей, но оставшиеся выкашивали рабских слуг Автократорства.
Завязалась рукопашная возле пушек, некогда разивших эскадру Рейха. Кровь залила в секунды вражеские блиндажи и позиции. Верховный Капеллан отбросил опустевший автомат и бился с помощью пистолета, клинка средней длины и молитвы, поведя своих воинов в самое пекло битвы за прибрежные зоны. Рука священника не дрожала, когда клинок, холодная сталь, обрывала жизни. Мощный пистолетный огонь отправлял врагов прямо в объятия смерти. По окопам, переходя в блиндажи и к пушкам, бывший Верховный Отец прорубал себе путь. Старик чувствовал, что усталость берёт в нём верх, он ощущал, как болезненная и колкая боль начинают терзать его тело, но стоицизм взывает к продолжению сражения.
– С вами всё хорошо? – спросил воин ордена, у старика, когда тот замедлил движение, став покачиваться на ходу.
– Твоими молитвами сынок, – тяжело дыша ответил Флорентин и устремился дальше, – твоими молитвами.
Впереди оказался командный пункт, наспех возведённый из досок и пластика, погружённый наполовину в землю, всё ещё окружённый частями противника. Флорентин, не раздумывая, бросился сразу же туда. Он преодолел шквальный огонь, хотя многие пули вязли в броне. В сопровождении немногочисленных солдат он туда ворвался, сокрушив хлипкую дверь и начал сеять смерть. Выстрелы его пистолета обрывали жизнь за жизнью, пока обойма не опустела, не позволив дальше наводить террор.
Солдаты духовно-просветительских войск кинулись рукопашную, но их окатила холодная сталь клинка и огонь автоматных очередей воинов Флорентина. Удар, выпад, взмах и снова удар: эти движения стали автоматическими для священника ордена, а возле него пространство растерзали пули, оберегающие славного воителя. Из подвала собирались хлынуть ещё воины «Конгрегации Веры в Государство, но Флорентин нашёл огнемёт. Подняв его с пола, он направил пламенную струю прямо на проход. Сила и мощность огнемёта были таковы, что залили весь подвал океанами огня. Помещение заполнили звуки агонического крика и тошнотворные ароматы жареного мяса.
Вдруг, как снег на голову потолок со страшным хрустом проломился и в одном помещении с ними оказался Страж Шпиля. Он оказался дезориентирован, скорее всего, оптика повредилась при десантировании, и безудержно размахивал глефой, стараясь кого-нибудь задеть. Таким образом своим лезвием обезглавил троих бойцов из духовно-просветительских войск.
Флорентин навёл на него огнемёт и выдал шипящую струю, обливая пламенем врага. Воины ордена окатили выстрелами, ища слабые места в его броне, но пламя не приносило вреда доспеху и пули с лязгом отскакивали. Тогда один из воинов пошёл на самоубийственный шаг. Все его поняв, стали искать укрытия. Он сорвал гранаты с пояса и подошёл вплотную к «Стражу», закинув одно под сочленение у спины и горба, а вторую зацепив за горжет. Тут же лезвие глефы его рассекло, оросив пол кровью, и секундой позже взорвались гранаты, озарив помещение светом и огнём.
Антинори подался из угла и увидел, как «Страж» всё ещё живёт. Он, опираясь на древко оружия, тёр себя за глаза. По его, покрытому чернотой, доспеху из глаз текла кровь. Наверняка, визоры не выдержали удара и лопнули. Тяжесть доспеха пересиливала возможности бойца. Генератор был повреждён и отказывал.
Один из бойцов своим ножом залез под сочленения брони на коленях и повредил их, пробив ноги. «Страж» взвыл и пал на пол. Он был повержен и опозорен. Не способен сражаться во славу Рейха. Другой боец сорвал с него шлем и во имя милосердия сделал контрольный выстрел в голову. Страж Шпиля рухнул на залитый кровью пол и умер. Его могучее тело, совершенная броня, напоминали рыцаря из давно ушедших легенд. И сегодня ещё один великолепный воин положил жизнь на алтарь тщеславия. Флорентин Антинори облокотился у стены. Боль и усталость его доканывали, но он не мог отступиться. Не сейчас. Молитвой и слабеющим обезболивающим он держался изо всех сил. В помещение через дырень в потолке проникал проливной дождь звуки битвы, от которых старик уже устал. Он понимал, что эта маленькая победа не меняет положения. Его воины рассеяны и схватились в неравной борьбе с многочисленным противником. Положение более чем неясное.
Внезапно рация на его воротнике зашипела, и он
