раздавшийся рядом. Поворачиваю голову и сердце ухает в пятки от ужаса.
Глеб.
Он стоит в проеме и смотрит на нас. Боже, сколько времени он уже здесь? И что успел увидеть? Какая разница! Наша поза на дружеские объятия никак не смахивает. И оправдать себя у меня нет шансов.
Вот же черт!
А ведь я думала, что моя жизнь постепенно налаживается. Просто я не думала, что налаживается — от слова «лажа».
— Глеб…, — мой невнятный хрип повис в воздухе. Я попыталась отстраниться от Артура. Но тот, словно нарочно, прижал меня к себе за талию еще крепче.
Глеб развернулся и ушел, а я почувствовала себя грязной дрянью, которая теперь вовек не отмоется.
— Пусти! — шикнула Артуру, и тот только тогда разжал хватку.
Я тут же ломанулась вслед за мужем, надеясь непонятно на что. Может, на то, что по дороге у него случится амнезия?
Догнать Глеба получилось только возле машины.
— Глеб, — окликаю его.
Он резко остановился, повернулся ко мне.
— Садись в машину, — рявкнул с такой злобой, что мне резко захотелось оказаться на другом краю галактики. Но в машину все же села.
Движения Глеба, отточенные годами, быстро направили наш автомобиль в поток машин. Я лихорадочно соображала, что сказать в свое оправдание. Да только нужное решение так и не пришло. Так всегда — в трудной ситуации лимит на вранье вмиг истощается. А сейчас бы не помешала красивая ложь, в которую он мог бы поверить. Не потому, что глуп, а потому, что не хочет разрушать сложившиеся отношения.
Черт!
Кого я обманываю?! Ни один, уважающий себя, мужчина не согласится закрывать глаза на измены жены. Еще и с собственным братом.
— Куда мы едем? — спрашиваю тихо, так и не придумав ничего лучше.
Но Глеб не отвечает. Он сосредоточенно ведет машину, сильнее нажимает на педаль газа.
Мы доехали до дома. Глеб, ничего не говоря, вышел из машины и пошел в сторону дома. А я, не зная, что еще можно сделать, чтобы все наладилось, просто поплелась за ним.
— Добрый вечер, — встретила нас няня Никиты. — Никита как раз уснул.
— Хорошо, — говори Глеб. По его голосу я понимаю, что он на грани. Но мужчина не таков, чтобы срываться при посторонних.
Зато, едва няня попрощалась с нами и вышла из квартиры, он подошел к мини-бару на кухне. Достал стакан и налил виски до краев. Одним махом, в несколько больших глотков, опрокинул в себя выпивку. С громким стуком поставил стакан на стол. Оперся руками о столешницу, склонив голову.
— Глеб, я…, — мнусь, глядя на мужа. — Давай поговорим…
Плечи мужчины заметно напряглись, а мне стало еще страшней. Пальцы похолодели от ужаса, а колени трясло мелкой дрожью.
— Ребенок от него? — спросил муж. — Никита — его сын?
Его вопрос раскаленным железом вонзился в грудь, вызвав странный спазм. На миг мне показалось, что я не могу произнести ни слова.
— Да, — выдавила с трудом.
— Твою мать! — рявкнул Глеб. Схватил стакан и запустил его в стену напротив. Тот разлетелся на тысячи мелких осколков.
Я вскрикнула, реагируя на шум, даже чуть на месте подскочила. Но бояться нужно было совсем не этого. И, когда Глеб повернулся и посмотрел на меня, мне показалось, что это последние мгновения моей жизни.
Где-то наверху закричал ребенок. Это Никита. Наверняка, его разбудил шум.
Глеб вздрогнул, а потом прикрыл глаза, устало выдыхая кислород из легких и давая мне несколько секунд, чтобы подбежать к лестнице и подняться наверх.
Сердце дико колотится в груди, а ноги подкашиваются. Мне страшно, как никогда в жизни. Ведь он может забрать у меня самое дорогое. Просто от обиды может. Никогда не замечала за ним мстительности, но у страха глаза велики.
Я добегаю до детской, подхожу к кроватке и беру на руки Никиту.
— Тише, маленький, все хорошо.
Только прижав ребенка к груди, я смогла спокойно выдохнуть.
Глава 49
Артур.
Кира ломанулась за Глебом с такой скоростью, что я даже среагировать. Еще и шок от того, что нас, наконец-то, застукали, сработал.
С того дня, как мы с ней снова сошлись, и я пообещал никому не говорить, только о том и думал, чтобы это когда-нибудь случилось. А теперь стою, как идиот, и смотрю, как она убегает от меня, сверкая пятками. А ведь был уверен, что она выберет меня.
Вот же идиот!
Повернувшись к стене, я прижимаюсь к ней лбом. Хочется стукнуть себя чем-то, чтобы мозги на место встали. А то ведь, так не ровен час и с ума сойти.
Она всегда относилась ко мне, как к временному развлечению. И не виновата в том, что я сам себя убедил в том, что могу значить для нее что-то важное.
Замахнувшись, с силой ударяю кулаком в стену. Боль в костяшках пальцев немного отрезвляет. Не на долго. Но этого хватило, чтобы в голове мелькнула здравая мысль: «Нет, в этот раз не отдам». Быстрыми шагами я иду вслед убежавшей Кире. Но догнать не успеваю. Машина Глеба стартует как раз в тот момент, когда я выхожу из здания.
Не раздумывая, сажусь в свою машину и еду за ними.
Если бы кто-то еще пару лет назад сказал мне, что я вот так буду нестись на всех порах за женщиной, которая выбрала не меня, покрутил бы пальцем у виска. Никогда раньше мне не приходилось кого-то догонять, женщины обычно бегали за мной, а не наоборот. Только с появлением в моей жизни Киры все изменилось по сто восемьдесят градусов. Да и жизнь стала похожей на полосу препятствий. Причем, никогда не знаешь, какое препятствие ждет за поворотом.
Кстати, поворот. Точно помню, что здесь направо. Аккуратно поворачиваю, а потом заезжаю во двор. Машину Глеба замечаю сразу. Торможу и выхожу из автомобиля.
Кажется, что лифт ползет невыносимо медленно. Прямо, как в тот день, когда Кира согласилась переночевать у меня два года назад. Тогда тоже казалось, что эта металлическая коробка ползет, как черепаха. От непрошенного воспоминая вмиг потеплело на душе. Пусть тогда все закончилось не так, как я планировал. Но она ведь была со мной всю ночь, сама пришла. И осталась со мной.
Подхожу к двери, поднимаю руку, чтобы нажать на кнопку звонка. Но тут же останавливаю себя. Не знаю почему, но я
