обогащения, но и будут вступать в сговор с букмекерскими конторами. Футбол превратится в алчный нечистоплотный бизнес и закончится, толком не начавшись.
Нельзя не отметить, что чиновники в данном случае лоббировали не личное обогащение — ведь в случае выпускания денежного джина, их благосостояние неминуемо должно было повыситься, — а чистоту и качество футбола. И это не может не вызывать удивления и уважения.
Что же было делать клубам, которые хотели развиваться? Все хотят побеждать, ведь это и есть доблесть. Но чтобы побеждать, надо имеет сильный состав. Лучше — самый сильный. Как же привлечь в клуб хороших, а лучше — лучших игроков?
Стали выплачивать отдельным игрокам черным налом. Понемногу. Особо одаренные футболисты договаривались на фабрике, брали отгул перед игрой, а клуб компенсировал им зарплату за этот день. Но таких «скрытых» английских профессионалов было немного. А если вспомнить, что на юге Англии в футбол действительно играли достаточно состоятельные люди — у них было и свободное время, и источник доходов, который не требовал изнурительного 12-часового труда, как на севере. Если б ничто другое не раскачивало лодку, футбол наверное еще долго пребывал бы в состоянии романтики, уютно законсервировавшись… Но тут в Англию, как белолобые гуси на зимовку, потянулись стаи удивительно талантливых шотландцев — тех самых, умевших играть в пас и переигрывавших англичан на поле. Значит, состав с шотландцами будет сильнее. А тот, кто сильнее — побеждает, значит — доблесть проявит именно он…
Первых шотландцев, получавших зарплату в английских футбольных клубах, вы, конечно, помните: это Ферги Сутер и Джимми Ланг. Поначалу их устраивали на хорошую работу в городе, где играл пригласивший их клуб, и доплачивали за каждый сыгранный матч, скидываясь всем миром — то есть членами данного футбольного клуба. Чтобы быть лучшими. Потом стали выдавать деньги в конверте, оставлять шиллинги в ботинках, конспиративно выплачивать зарплату в заводских офисах — острота головного мозга направлялась не на оттачивание тактики на поле, а на улучшении конспирации в материальном поощрении гастарбайтеров.
Количество шотландцев, игравших в английских клубах, неумолимо увеличивалось: лимита на легионеров еще не придумали. Вы помните — поезда, на которых игроки сборной Шотландии возвращались из Лондона, отыграв с англичанами, становились объектами пиратско-рейдерского захвата.
А потом на футбольной арене появился апостол Саделл.
Уж кто-кто, а Билли Саделл, являясь первым тренером-менеджером (то есть тренером в современном смысле) в истории футбола, так точно — был заточен на победу. Шел, — даже летел на явный риск, поставив на кон свою репутацию, свою судьбу, ну и жизнь в результате. Атаковал без оглядки на собственные ворота. Видимо, понимал, что овчинка стоит выделки.
Один за другим в команде Саделла появлялись пасующие шотландцы. Когда в составе команды на поле стали выходить десять шотландцев, оставив для приличия в качестве капитана англичанина, Фреда Дьюхерста, и при этом команда сплошь и рядом выигрывала, вызывая зависть и раздражение у конкурентов, в адрес Футбольной Ассоциации посыпались доносы на Саделла: проверьте Билли, в его команде профессионалов больше, чем любителей, он нелегально платит своим неудержимым шотландцам, оттого и выигрывает. Сделайте что-нибудь скорее, уравняйте шансы!
Дальше, вы помните, Саделла вызывают на ковер, он неожиданно признается в нелегальных выплатах. В шахматах это называется — пожертвовать коня с последующей прямой атакой на короля.
«Престон» дисквалифицируют, но Саделл идет ва-банк — собрав в Блэкберне 19 клубов, начинает шантажировать Футбольную Ассоциацию: если профессиональный футбол не будет официально признан, мы от вас уйдем и создадим свое сообщество. Когда заявление Саделла поддержал уже 31 клуб, чиновники из Ассоциации вспряли ото сна, и в июле 1885 года на втором Вселенском Футбольном Соборе профессиональный футбол был легализован.
Правда, Футбольная Ассоциация сразу же накладывает ограничения на денежные выплаты футболистам. Первое ограничение касалось не количественного, а территориального принципа и выглядело довольно странно: платить можно было только тем игрокам, которые либо родились, либо прожили два года в радиусе шести миль от стадиона клуба.
И бросились джентльмены отмерять шесть миль.
Второе ограничение — профессиональный футболист не может играть в течение сезона в разных клубах, только в одном, — в противном случае требовалось специальное разрешение Футбольной Ассоциации. Да, и все профессионалы были обязаны зарегистрироваться в Ассоциации.
Саделл сделал свое дело и сел за него в тюрьму — в 1895 году по решению суда он был лишен свободы сроком на три года за растрату чужих денежных средств.
Деньги пришли в футбол.
Теперь футболистам можно было платить на регулярной основе — кстати, не будем забывать, что любительский футбол, каким он был до 1885 года, не запрещал делать разовых выплат игрокам, но препятствовал именно профессионализму, то есть постоянной заработной плате за игру в футбол.
Тем не менее, и вы прекрасно об этом помните, одной легализации профессионализма было недостаточно для функционирования экономики футбола. Оборот денег разрешен, но откуда возьмутся сами деньги, если игры проводятся нерегулярно, больших стадионов нет и аудитория при таких делах просто не может быть приучена приходить на футбол как на мессу.
Недостающий пазл в картину футбольного мира встроил Уильям Макгрегор, который, будучи исполнительным директором (президентом) «Астон Виллы», понял, что для выживания футболу требуется постоянный турнир, а не отдельные товарищеские матчи и кубковые игры на выбывание. Макгрегор пишет Второе Воззвание по спасению футбола и собирает третий Вселенский Футбольный Собор, где представители клубов договариваются о проведении чемпионата Футбольной Лиги, и 8 сентября 1888 года старейший футбольный турнир на первенство Лиги стартовал.
В футболе закрутились деньги.
На счетах клубов стали накапливаться денежные средства (особенно после того, как зарплатные выплаты игрокам были ограничены Футбольной Ассоциацией), их немедленно направили на строительство новых стадионов.
Фактически запустив футбольный бизнес, Макгрегор не выдвинул тезис «обогащайтесь кто как может», а, как ни странно, предложил равномерно распределять прибыль от посещения стадионов и был категорически против трансферов. И запретил себе богатеть за счет футбола.
Подведем итоги: после непродолжительного романтического периода в футбол сначала пришли, а потом и закрутились в нем вихрем враждебным — деньги. Все как и в Древней Греции, где после бескорыстного аристократического периода в олимпийских состязаниях появились призы и обильные вознаграждения.
Невозможно поставить железный занавес и не пускать материальный стимул. Как и спрятаться в бункер от дурного влияния мира тоже невозможно. Деньги и дурное влияние все равно найдут прореху и проникнут. В щели пролезут.
С другой стороны — ничего ужасного в призах и вознаграждениях победителям в принципе нет. Просто материальный стимул
