В конце концов мне удается оглушить ударом по голове продолжающего сопротивляться противника, навалиться на него сверху. Хорошо, что шприцы-тюбики в креплении удобно расположены – раз, и выдернул. И выдернул, и вколол дозу парализатора противнику куда попало. Но сработало: захрипел он, слегка завибрировал – так всегда бывает, когда яд действовать начинает.
Хлопает еще одна дверь – та самая, которую я должен был контролировать. Не спал один из команды, не спал, скотина такая! Тот самый, кого я караулить должен был. Сунулся в дверь в коридор, увидел, что там творится, – и рванул обратно, в сторону трюмов и стальных дверей, за которыми как в сейфе. И еще по пути ему рычаг пожарной тревоги попался. Врубилось аварийное освещение, завыла сирена. Все. Скрытая часть операции закончилась.
– За ним! – заорал я заполошно. – Не дать запереться!
Маноло и Игнасио ломанулись за убежавшим. Луис и Карлос продолжали паковать оставшегося члена экипажа. Сирена выла так, что в ушах закладывало. Сверху донеслась автоматная очередь, затем рванула граната, потом сразу за ней – вторая, стрельба стихла. Это нормально: наши все с глушителями, их слышно быть не должно. Дмитрий блокирует выход солдат с пассажирской палубы. Снова треснула пара очередей.
– Вы двое – наверх, в помощь Дмитрию, – скомандовал я Луису с братом. – Чтобы ни одна сволочь не высунулась из пассажирского отсека. Раулито – ко мне!
Это я уже в рацию скомандовал – понял, что без Раулито мы здесь не обойдемся: успеет сбежавший запереться где-нибудь.
– Бонита, ты где? – запросил я дальше.
– На ходовом мостике, – послышалось в наушнике.
– Помоги Дмитрию блокировать выход.
– На прицеле, – лаконично ответила она.
– Молодец.
Позицию Бониты мы уже заранее просчитали. Если залечь на верхней ступеньке мостика, то под обстрелом окажется не только выход из пассажирского отсека, но и значительная часть его коридора. А это, в свою очередь, означает, что всем, кто сопротивляется в этом месте, придется попрятаться в каюты. Что и требуется, потому что вариант «громкого входа» мы тоже отрабатывали.
Открылась дверь справа от меня, в проеме появился Игнасио, доложил:
– Противник заперся в машинном отделении.
Из противоположной двери выбежал Раулито со своим «волшебным рюкзаком». Я с ходу ему скомандовал:
– Дверь в машинное отделение. Вышибай. – Затем скомандовал Игнасио: – «Глушилки» готовим.
– Есть.
– Есть.
Мы выскочили в коридор, что шел за отсеком экипажа. Железные переборки, железные двери. Возле одной из них стоит Маноло с «хеклером», наведенным на дверь. Сверху донеслась еще одна длинная пулеметная очередь, затем в наушниках послышался доклад Бониты:
– Двоих сняла. Они меня не замечают из-за Дмитрия. В коридоре наблюдаю еще три трупа.
– Гранатами сначала удалось накрыть. – Это уже Дмитрий уточнил.
– Понял, – ответил я и сразу скомандовал: – Штурмовать не вздумайте – ждите нас.
– Принял.
Послышался опять взрыв очередей, чей-то долгий крик и снова стрельба, затем рванула граната.
– Доклад! – всполошился я.
– Один пытался прямо из каюты бросить гранату наверх, – послышался в наушнике голос Бониты. – Я его ранила в руку, граната взорвалась в коридоре. Затем беспорядочная стрельба, но у них – минус один еще.
– Забросьте им туда пару «глушилок» – им должно понравиться. Пусть не расслабляются.
– Есть, – послышался голос Луиса.
Я прикинул – оставалось девять военных, двоих завалила Бонита, троих Дмитрий, теперь еще один. Значит, трое пока обороняются.
– Jefe, лучше взорвать переборку вот здесь, чем дверь, – заявил Раулито, показав на гладкий участок стальной переборки, крашенной белым. – Он наверняка на дверь смотрит – вдруг у него оружие, а мы под девяносто градусов войдем. Отсюда по схеме до двигателя и прочего далеко, не повредим.
– Молодец, давай, – одобрил я его решение.
Раулито выдернул из рюкзака одну из своих «рамок», растянул ее чуть не до формата двери, начал крепить прямо на металл переборки. Сверху донеслись даже отсюда слышные очень громко хлопки светозвуковых гранат М84. Один, второй. Если сделали неожиданно, то сидящие внизу должны были оценить шутку.
– Давайте все за угол! – скомандовал Раулито, устанавливая детонатор в кремового цвета массу «семтекса».
Мы ломанулись по коридору за угол, присели. Я открыл рот, закрыл уши. Бабах! Грохот и звон падения огромной металлической сковороды на металлический же пол.
– Бегом! – заорал. – Светозвуковыми – огонь!
Стараниями Раулито в переборке прорубило новую дверь, которая упала внутрь машинного отделения. По коридору тянуло кисло-горелым запахом взрывчатки. Я выдернул из разгрузки светозвуковую М84, дернул кольцо, зазвенел об пол отлетевший рычаг предохранителя. Не слишком размахиваясь, метнул во вновь образованную дверь увесистый металлический цилиндр. И туда же, с другой стороны проема, швырнул его близнеца Маноло. Оба отвернулись в стороны, открыли рты, закрыли глаза и уши. Ба-ба-бах! Даже сквозь сжатые веки видны отблески магниевой вспышки из машинного отделения.
– Вперед!
Игнасио ныряет в проем первым, за ним – Маноло, я – как и положено командиру – последним. В машинном отделении отчаянно пахнет горелым металлом и пронзительно тянет взрывчаткой. Убежавший от нас моряк сидит у стены, не пытаясь сопротивляться. Судя по всему, он «поймал» обе вспышки, полностью дезориентирован и, скорее всего, даже ничего не видит. Сдвоенная вспышка светозвуковых гранат, если от нее не успели отвернуться, гарантирует полную слепоту минут на двадцать, а то и больше. Оружия у него не было.
– Игнасио, упаковывай клиента. Маноло, проверяем помещения. Раулито!
– Я! – откликнулся подрывник.
– Есть способ пройти на пассажирскую палубу?
– Нет, я посмотрел по схеме, – ответил он. – Перебьем магистральные трубопроводы.
– Понял, – кивнул я. – Маноло, тогда вы с Раулем осматриваете оставшиеся помещения. Игнасио, тащишь затем клиента в одну из кают. И сразу докладываете. Я – к остальным.
Без меня уже здесь точно разберутся: по логике и банальной арифметике, в оставшихся помещениях уже никого остаться не должно. Раулито проникнуть на жилую палубу не поможет, поэтому пускай занимается обыском судна вместе с Маноло. Я побежал обратно, прошел через коридор жилого отсека экипажа, поднялся наверх по трапу, пригибаясь. Тут пока было тихо.
– Где они? – спросил я у Дмитрия.
– Во второй слева – один, и в третьей справа – двое, – показал он рукой. – В двух каютах. Достать их уже несложно, но без команды решили не начинать.
– Ну и правильно. Подойти поближе к каютам можно?
– Можно, но аккуратно. Там трупы в коридоре вповалку – придется перебираться.
– Дай-ка гляну…
Я приподнялся повыше, подняв «хеклер» на уровень глаз, чтобы не схлопотать снизу, тихими приставными шагами придвинулся к трапу. Действительно несколько трупов прямо под ступенями, сложно пройти будет. Я махнул рукой Дмитрию, подзывая. Тот так же тихо подошел ко мне. Я сказал почти неслышным шепотом:
– Если встанешь вот сюда, слева от спуска, то сможешь обстреливать дверь третьей каюты справа. Так?
– Смогу, – кивнул Дмитрий, меняя спаренный магазин в оружии.
– То, что надо. Карлос, – позвал я.
– Я! – шепнул тихо подошедший кубинец.
– Ты у нас лучший по метанию. Сможешь забросить две РГД из проема первой каюты справа в дверь второй слева?
– Смогу, – кивнул тот.
Карлос всю жизнь в бейсбол играл, основное амплуа – питчер. Вот и практическая польза появилась от этого маловнятного для меня спорта.
– Отлично. Тихо спускайся, мы тебя прикрываем, – хлопнул я его по плечу. – Гранаты остались еще?
– Конечно.
– Давай две, одну за другой, подряд. Понял? После взрывов сразу заскакиваешь в каюту, добиваешь все, что шевелится, там укрываешься. Понял? Вошел в первую справа, бросил во вторую слева, спрятался в первой справа, потом – бум, еще бум, и ты перескакиваешь во вторую слева. Понял?
– Понял, – кивнул тот.
– Дима, прикрываем, – обернулся я к товарищу. – Как только он входит во вторую каюту, начинаешь обстрел третьей. Три коротких – желательно так, чтобы еще и внутрь залетало. Карлос, пошел вниз. После третьей очереди бросаешь гранаты. Луис, на всякий случай держи первую слева дверь.
– Есть.
– Есть.
– Есть.
Я встал на одно колено справа от спуска, навел ствол на дверной проем.
– Бонита, как просматриваешь коридор?
– До низа третьей двери, – послышалось в наушнике.
– Тогда держи вторую слева.
– Есть.
Мимо меня неслышно прошел по ступеням вниз Карлос. Задержался на минуту перед дверями кают первого ряда, проверил и ту и другую при помощи раскладного зеркальца. Молодец, аккуратно действует. Не люблю героизма ни в какой его форме.
