---------------
[239] - См.: Arrow K.J. The Limits of Organization. N.Y.-L., 1974. P. 40-41.
[240] - См.: Lucas H.C., Jr. Information Technology and the Productivity Paradox. P. 191.
[241] - См.: Yu A. Creating the Digital Future. The Secrets of Consistent Innovation at Intel. N.Y., 1998. P. 195.
[242] - См.: Schilling A.G. Deflation. P. 42, 41.
[243] - См.: The Economist. 1998. August 8. P. 88.
[244] - См.: The Economist. 1997. February 15. P. 106.
[245] - См.: The Economist. 1998. February 21. P. 128.
[246] - См.: The Economist. 1999. March 27. P. 120.
-----------------
месяц[247]). Поэтому у информационной отрасли есть хорошие шансы сохранять высокие темпы развития на протяжении ближайшего десятилетия: уже сегодня в США, Франции и Германии число открытых в сети Интернет счетов для осуществления операций с ценными бумагами (около 11 млн.) более чем втрое превышает показатель 1997 года (3,25 млн.) [248]; согласно подсчетам экспертов, совокупный показатель интернетовской торговли, составлявший в 1997 году около 26 млрд. долл., вырастет к 2005 году до 1 триллиона долл[249]; в то же время объем передачи информации по этим каналам превысит объем информации, передающийся с помощью голосовой телефонной связи[250]. В-четвертых, это развитие оказывается сопряжено с экспансией индивидуальной занятости, что ощутимо снижает остроту проблемы безработицы. Еще в начале 90-х годов в американских центрах сосредоточения информационных технологий -- в первую очередь в районах Бостона, Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Нью-Йорка -- занятость в сфере услуг достигла фантастического показателя в 90 процентов общей численности рабочей силы[251]. Согласно прогнозам, с 1992 по 2005 год в США появится более 26 млн. рабочих мест, что больше, чем за период 1979-1992 годов[252]; при этом только на протяжении 1994-1998 годов в высокотехнологичном секторе создано до 10 млн. рабочих мест[253], что составляет около 95 процентов их общего нетто-прироста. Как ожидается, суммарные показатели занятости вырастут в течение всего рассматриваемого периода почти на четверть при росте населения не более чем на 15 процентов. Уже сегодня США располагают 156 рабочими местами на каждые 100, существовавшие в 1975 году, тогда как европейский показатель составляет лишь 96[254]. В-пятых, информационный сектор обеспечивает экономический рост без пропорционального увеличения затрат энергии и материалов; так, если в первые послевоенные годы доля стоимости сырья и энергии в затратах на изготовление применявшегося в
---------------
[247] - См. Gates В., with Hemingway С. Business @ the Speed of Thought. Using a Digital Nervous System. N.Y., 1999. P. 116.
[248] - См. Peel M. Oceans Apart over Online Share Trading // Financial Times. 1999. August 6. P. 27.
[249] - См. Schilling A.G. Deflation. P. 53.
[250] - CM. Elias D. Dow 40,000. Strategies for Profiting from the Greatest Bull Market in History. N.Y., 1999. P. 122.
[251] - См. Kanter R.M. World Class. Thriving Locally in the Global Economy. N.Y., 1995. P. 203 205.
[252] - См. Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. 1: The Rise of the Network Society. Maiden (Ma.)-0xford (UK), 1996. P. 222.
[253] - См. Elias D. Dow 40,000. P. 96.
[254] - См. Handy Ch. The Hungry Spirit. Beyond Capitalism -- A Quest for Purpose in the Modem World. L., 1997. P. 26.
-----------------
телефонии медного провода достигала 80 процентов, то при производстве оптоволоконного кабеля она сокращается до 10 процентов[255]; при этом медный кабель, проложенный по дну Атлантического океана в 1966 году, мог использоваться для 138 параллельных телефонных вызовов, а оптоволоконный кабель, инсталлированный в начале 90-х, способен обслуживать одновременно 1,5 млн. абонентов[256]; как следствие, трехминутный трансатлантический телефонный разговор, который в конце 40-х стоил (в современных ценах) почти 800 долл., сегодня обходится американцу в среднем в 84 цента[257]. Примеры такого рода можно продолжать сколь угодно долго. На основе тенденции к абсолютному сокращению энергопотребления, сложившейся во второй половине 80-х и в 90-е годы в развитых странах, их правительствами одобрена стратегия, которая на протяжении ближайших трех десятилетий обеспечит десятикратное снижение ресурсоемкости единицы национального дохода: потребности в природных ресурсах на 100 долл. произведенного национального дохода должны снизиться с 300 килограммов в 1996 году до 31 килограмма[258]. Характерным свойством информационного сектора экономики и его влияния на традиционные отрасли является то, что издержки на производство широкого круга благ, в том числе и потребительских, фактически не меняются при весьма существенном повышении их качества[259]. Можно отметить и целый ряд других факторов, существенно меняющих характер экономики в условиях роста ее информационной и высокотехнологичной составляющих, однако для целей нашего исследования более важными представляются иные проблемы.
Если в 70-е и 80-е годы, когда постиндустриальный мир испытывал давление со стороны поставщиков сырья, а его товары должны были жестко конкурировать с производимыми в новых индустриальных странах, вопросы ресурсной независимости и снижения материале- и энергоемкости продукции рассматривались в числе наиболее приоритетных, то теперь акценты значительно сместились. На первый план вышли проблемы инвестиционной активности, а также конструирования такой корпоративной стратегии, которая способна обеспечить высокую конкурентоспособ
ность продукции и активное проникновение компании на новые рынки. Рассматривая эти вопросы, нельзя не видеть радикального отличия современной хозяйственной парадигмы западных стран от существовавшей несколько десятилетий назад; это отличие во многом объясняет то новое качество экономического роста, благодаря которому постиндустриальная цивилизация заняла уникальное положение в системе мирового хозяйства.
[255] - См.: Drucker P.F. The New Realities. Oxford, 1996. P. 116.
[256] - См.: Rosenberg N. Uncertainty and Technological Change // Landau R., Taylor Т., Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. Stanford (Ca.), 1996. P. 336.
[257] - См.: Coyle D. The Weightless World. Strategies for Managing the Digital Economy. Cambridge (Ma.), 1998. P. 3.
[258] - См.: World Resources 1998-1999. N.Y.-Oxford, 1998. P. 163.
[259] - См.: Morgan B. W. Strategy and Enterprise Value in the Relationship Economy. P. 78-79.
Традиционная экономическая теория, как неоднократно подчеркивалось выше, придает огромное значение связке "инвестиции и рост"; сокращение инвестиций, как принято полагать, не может не отразиться на темпах экономического роста, и сама такая тенденция признается одним из явных свидетельств хозяйственного неблагополучия. Однако в условиях перехода к информационной экономике прежние теоретические постулаты становятся не только ограниченными, но в ряде случаев даже неправомерными и парадоксальными.
Первый парадокс заключен в новом соотношении роста (growth) и развития (development), производительности (productivity) и эффективности (performance) [260], результативности (efficiencies) и возможностей (opportunities) [261] Как только информационный сектор хозяйства стал занимать столь значительное место в экономической системе, простое увеличение производства тех или иных благ уже не может гарантировать ни одной национальной экономике не только укрепления ее позиций на международной арене, но даже сохранения ранее достигнутого положения. Сегодня необходимо, с одной стороны, наращивать производство новых видов товаров и услуг, что способно дать компании или стране возможность лидировать на рынке, и, с другой стороны, формировать новые качества человека -- поскольку лишь таким образом можно поддерживать спрос на продукцию производства, возможности которого к расширению практически безграничны. Следовательно, можно констатировать факт, принципиально не умещающийся в рамки традиционной экономической науки: сегодня возможен хозяйственный рост без соответствующего экономического развития, и, напротив, быстрое и успешное развитие вполне ре
[260] - См.: Information Technology and Service Society. A Twenty-First Century Lever. P. 5-6.
[261] - См.: Kelly К. New Rules for the New Economy. Ten Radical Strategies for a Connected World. N.Y., 1998. P. 167.
ально в условиях отсутствия роста большинства макроэкономических показателей. Второй парадокс напрямую связан с первым: если в новых условиях качества человека как потребителя информационных благ становятся важнейшим лимитирующим фактором их производства, то должна измениться и вся концепция инвестиционной активности. Инвестиции всегда считались определенной частью национального продукта, отвлекаемой от потребления и направляемой на расширение производства; теперь оказывается, что активизация потребления может означать с точки зрения инвестиций больше, чем наращивание производственного потенциала в собственном смысле этого слова, что "важнейшим фактором экономического роста является накопление человеческого капитала" [262]. Таким образом, снижение инвестиций в их традиционном понимании сегодня не является препятствием не только для роста экономики, но и для устойчивого и поступательного ее развития. Следует отметить в то же время, что в нынешних условиях сохранение инвестиций на стабильном уровне или их снижение не является, разумеется, и условием экономического роста. Наиболее точным представляется в этой связи утверждение, что сам по себе традиционно исчисляемый уровень инвестиционной активности не дает сегодня представления об экономическом росте, равно как и экономический рост не свидетельствует однозначно о масштабах инвестиций. Таким образом, наличие развитого информационного хозяйства делает экономический рост и инвестиционную активность относительно независимыми и даже взаимно нейтральными.
