— Может, попьём кофе?
— Меня ждут дома. Надо закончить сборы.
Кирилл еле сдерживался от желания хорошенько её встряхнуть, тесно к себе прижать и целовать пока она не перестанет дуться. Он кинул взгляд на обиженно задранный носик и усмехнулся.
— Ничего смешного!
— Как скажешь.
— Ох, какие мы покладистые когда не надо.
— А кофе попьём? — открыто веселился парень.
— Нет!
Машина завелась и вырулила с парковки по направлению к её дому.
***
Алёна до последнего надеялась. Как на иголках вертелась по сторонам, в попытках найти знакомое лицо, то и дело смотрела на телефон и пропускала мимо ушей всё, что ей говори. Понимающие родители молча переглядывались, не желая досаждать и без того заведённой до предела дочери. Все три дня она провела рядом с ними, лишь бы не заставлять скучать и не чувствовать одинокими в чужом городе, а он так и не пришёл познакомиться. Выводы делать, конечно, рано, но состояние любимой девочки выбивало из колеи. Отец скрипел зубами, но не заводил разговор, повинуясь грозным взглядам жены.
Регистрация. Его нет.
Посадка.
Взлёт.
Алёна, пересмотревшая романтических фильмов, выворачивала шею, глядя в иллюминатор. Вот-вот она увидит, что мужчина её мечты несётся следом за самолётом с букетом роз, или врывается в самолёт и просит остаться с ним навсегда. Наивные глупости. Кирилл Руднев никогда на это не пойдёт.
Девушка успокоилась, приняла расслабленную позу и сосредоточилась на взлёте. Отдаваться привычным страхам спокойнее, он не оставляют места новым.
Глава 58
Сочная бирюза растворялась в закате. Оранжевое зарево окутывало небо и насыщало игривые волны золотым отблеском. Море было неспокойным, как и Алёна. Любимый уединённый мыс, восхитительный закат, отдалённые звуки курортной жизни где-то за спиной и соскучившийся пёс, носившийся неподалёку. Всё хорошо, всё как раньше, только Кирилл молчит уже сутки. Она взволнованно теребила завязки на длинном сарафане и оглядывалась по сторонам, чтобы не упускать собаку из вида. Животинка особенным умом не отличалась и могла унестись сломя голову в неизвестном направлении, если не окликнуть вовремя.
Алёна уселась, обняла колени, положила на них голову и погрузилась в тоску. Видимо, этот закат самое лучшее, что будет в её жизни.
— Здесь очень красиво.
Она вздрогнула и несколько раз сглотнула, с первого раза не удалось проглотить ком, застрявший в горле. Сердце унеслось в пятки и безнадёжно там заблудилось. Не сводя глаз от горизонта, Кирилл присел рядом.
— Ты раньше не бывал в Ялте? — спросила девушка ровным голосом, стараясь не выдать волнение и сумасшедший восторг, от которого хотелось встать на четвереньки и скакать как Кирюша.
— Нет. Но всё когда-то бывает первый раз, — он повернул голову в её сторону, в глазах искрились задорные огоньки.
Алёна возмутилась. Он веселится, а она места себе не находила от его странного поведения.
— Почему так долго? Раньше рейса не было?
— Был, — спокойно ответил парень, рассматривая её волосы, забранные в объемную косу, — но тогда не было бы интриги.
— Какой интриги, Руднев? Ты с ума меня сведёшь своими выкрутасами!
— Знаешь, что я заметил, — задумчиво произнёс парень, будто не услышав последнюю реплику, — ты так часто произносишь мою фамилию. Она тебе нравится? Может, хочешь себе такую же?
Алёна оторопела. Несколько долгих секунд она вглядывалась в глубину карих глаз, ища там ответ, правильно ли она поняла сказанное. Кирилл улыбнулся.
— Ты не знаешь, как ухаживать за девушкой, не умеешь делать комплименты, скуп на признания и романтические поступки. Но хоть замуж ты можешь нормально позвать?
Кирилл пожал плечами и тяжело вздохнул, признавая, что она права.
— Я тебе больше скажу. Я и подарки выбирать не умею, оказывается.
Он приподнялся, залез в карман и достал маленький розовый футляр, Алёна с замешательством приняла коробочку, немного посомневавшись, открыла и громко рассмеялась.
— Что это, Кир?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кольцо.
На подушечке лежал небрежно скрученный тугой стебелёк неведомой травинки. Это великолепие венчал прикрученный сбоку симпатичный, но уже порядком увядший, белый цветочек. Посмеиваясь, Алёна взяла ювелирный предмет и надела на палец. Колечко выстояло пытку, но было размера на четыре больше нужного.
— Придётся закатать, — картинно сокрушалась девушка.
— Ну вот. Тратить деньги не могу, дабы не слышать упрёков, что опять тебя покупаю. Решил сделать сам, и опять всё не так, — Кирилл обиженно надул щеки.
— Кир, ты меня троллишь, да? — Алёна ткнула в надутую щеку пальцем. — За те две недели отыгрываешься?
— За очень долгие две недели! Прошу учесть!!! — указательный палец взлетел вверх. Его хозяин с умным видом профессора точных наук ожидал подтверждение своей неоспоримой правоты.
— Я буду его носить, мне очень нравится. Спасибо, — Алёна спрятала улыбку и приложила цветок к губам.
Сдаваться она не собиралась, извиняться тоже. Четырнадцать дней ничто по сравнению с тем, сколько пришлось ждать ей. Кирилл молча наблюдал, слегка прищурив глаза. Больше не хотелось вспоминать прошлое, выяснять отношения, обижаться, кидаться многозначительными фразами в отместку. Он чувствовал, что настал тот момент, когда нужно брать счастье в свои руки, лелеять и беречь. Пока она сидит рядом и ждёт, рада его приезду и разомлела от милого знака внимания.
— Давай серьёзно. Встань!
— Что?
— Встааань!
Кирилл встал, одернул свои белые брюки и протянул ей руку. Алёна вложила свои пальцы и, не торопясь, встала напротив, по его примеру, оправив платье. Лёгким движением он стянул резинку и распустил её косу, с нежностью пропустив через пальцы мягкие пряди. Ветер тут же подхватил волнистые локоны и принялся развлекаться, перебрасывая их в разные стороны по своему усмотрению. Кирилл улыбнулся, встал перед девушкой на одно колено и открыл голубой футляр.
— Журавлёва, ты согласна стать моей женой?
Там было кольцо. Настоящее. Изящное. Ободок из белого золота, украшенный хитрыми переплетениями и россыпью бриллиантиков. В порыве Алёна закрыла лицо руками и быстро помотала головой.
— Это нет?
Она помотала ещё раз, но медленнее.
— Это да?
Она раздвинула пальцы и посмотрела вниз через узкие щели. Набралась смелости и открыла счастливое лицо с алеющими щеками. Но ничего не ответила. Кирилл рассмеялся.
— Ну ладно, — он прокашлялся, постучал кулаком по груди и спрятал улыбку, — Люблю тебя, — прошептал он и сделал паузу, наслаждаясь блеском глаз, ставших зеленее зелёного. — Очень тебя ЛЮБЛЮ! Хочу, чтобы ты всегда была рядом, хочу засыпать и просыпаться с тобой, заправлять вместе постель, хочу готовить с тобой завтраки, обеды и ужины, мыть посуду и брызгать на тебя водой. Хочу дышать с тобой одним воздухом и целовать тебя тысячу раз в сутки. Хочу, чтобы ты родила мне детей, зеленоглазую девочку и кареглазого мальчика. Хочу утопнуть в быту и грязных подгузниках. Хочу видеть тебя любой, в шикарном вечернем платье и в домашнем халате и бигудях. Просто хочу жить, а без тебя уже никогда не смогу.
Алёна закрыла ладонью глаза, плечи содрогнулись одновременно с протяжным всхлипом.
— Теперь ты, наконец, убедилась, что я не умею делать красивые признания?
— Угу, — она вытерла слёзы и опустилась рядом с ним на колени.
— Да или нет?
— Да, — еле слышный шёпот вырвался из сдавленного слезами горла.
— Я не слышу!
— Да, — чуть громче.
— Не слыыыышу!
— Даааааааа, — прокричала она, что было мочи.
Затихший на время ветер, казалось, только и ждал этого момента, чтобы подхватить слова и разнести их по разным уголкам большого города. Поделится их счастьем со всеми, вернуться обратно и отнести на морскую глубину, спрятать так, чтобы никто никогда не смог дотронуться и сломать.
Кирилл пригладил каштановые волосы и прикоснулся к её губам трепетным поцелуем.
