Мальчик показал пальцем в ночное небо, кусочек которого был виден сквозь кроны деревьев:
— Видишь во-о-он те три звезды? — Жанна кивнула, — Так вот, сейчас месяц напротив маленькой, потом будет напротив средней, а как доберется до самой большой — время будить сестру.
— Здоровские часы! Я тоже хочу научиться определять время по звездам!
— Еще научишься, — Маква потянулся и вытер ладони о штаны.
* * *
Что понравилось Жанне в этом месте, так это то, что ночи здесь были очень короткими. Казалось бы, солнце только-только отправилось на покой, ан нет, оно уже снова начало выползать, разгоняя мрак. Вот бы так везде! Сколько бы времени можно было бы проводить с пользой! А то так полжизни проспишь, постареешь и ничего не успеешь сделать… Маква осторожно растормошил сестру:
— Вставай, пора идти. Я слышу запах погони!
Мальчик взял мачете и скрылся среди деревьев. Жанна, предусмотрительно развернув фантик, протянула Вагош конфету. Девочка подозрительно посмотрела на угощение, но почуяв сладкий аромат, тут же отправила в рот, закрыв от удовольствия глаза. Маква вернулся через минуту, бросив на землю длинную лиану:
— Надо спешить. Вяжите ее к носилкам, будем за нее тянуть, — сам он, молча, снял пояса, которыми были подпоясаны хламиды девочек, — Жанна мы с тобой поднимаем носилки, а ты, Вагош, перекинь ваши пояса через эту лиану, и подвяжи к жердям.
Жанна и Маква поднесли носилки к лиане, что была натянута над оврагом, и стали ждать, пока Вагош справится с узлами. Когда все было готово, сын вождя обвязался вторым концом той лианы, что привязана к носилкам, и перебрался по импровизированной канатной дороге на другую сторону. Под таким весом пенек затрещал, но выдержал. Дерево на той стороне оврага слегка покачнулось и подалось вперед.
— Жанна, — крикнул мальчик, — Теперь ты!
Девочка без раздумий перебралась по лиане, ловко перебирая руками и ногами. Последней переползла Вагош. Оставалась очередь за Ликой, которая покачивалась на носилках, словно маятник часов. Маква встал за дерево, уперся в ствол ногой и, намотав лиану на руки, стал тянуть. Мускулы на его руках напряглись, вены вздулись и носилки заскользили. Девочки, как могли, помогали ему, прикладывая все свои силы. Наконец, их старания увенчались успехом, и носилки коснулись дерева.
— Жанна, — Маква стер ладонью пот со лба, — Мы держим, а Вагош перерезает пояса.
Девочки беспрекословно выполнили команду, а уже через секунду носилки стояли на земле. И в этот самый миг на тропе показалась разъяренная толпа людоедов. Каннибалы скалились, сотрясали руками воздух и громко кричали. Один из них даже метнул в беглецов копье. Каково же было удивление Жанны, когда она увидела, как Маква поймал оружие на лету и тут же пустил его обратно, сразив людоеда наповал. Что тут началось! Невероятной силы шум и гам сотряс в джунгли. В небо взметнулись, казалось, все птицы, что жили здесь. Хлопанье их крыльев заглушило на время даже рев беснующейся толпы каннибалов.
Любители полакомиться сородичами, было, сунулись вниз, но, напоровшись на колючий кустарник, передумали, и стали искать другой способ перебраться через овраг. И тут их взгляды упали на перекинутую через обрыв лиану. Один за другим людоеды стали карабкаться по навесной переправе, и тогда Жанна выхватила мачете и перерубила узел. С громким щелчком, словно пастух ударил своим хлыстом, лиана развязалась, и обезумевшие преследователи рухнули вниз, прямо в колючие кусты, ломая руки и ноги. Вопли вновь потрясли джунгли.
— Бежим! — крикнул Маква.
Дети схватили носилки и припустили по тропе.
— Осталось совсем чуть-чуть! — на бегу крикнула Вагош, — Это уже наша земля. Если нас ищут, то рядом должен кто-то быть!
Сзади раздавалось воинственное улюлюканье. Тропа перестала петлять и Жанна, обернувшись, первой заметила преследователей. Несколько людоедов показались из-за поворота. Размахивая копьями, они с удвоенными силами рванули вперед.
— Нас догнали! — крикнула девочка, едва не выронив носилки.
Вагош, поддержала ее и тоже посмотрела назад:
— Они совсем рядом. Нам не убежать.
И только Маква не разделял их опасений. Мальчик вскинул голову, вытянул губы и, что было мочи, завыл. Именно завыл, как волк. От неожиданности Жанна даже присела и стала озираться. Прошел всего лишь миг и из джунглей раздался точно такой же волчий вой.
— Бежим! — радостно крикнул Маква, — Пусть догоняют! Сейчас они свое получат!
Тем временем, людоеды почти нагнали потерянную, было, добычу. До еды оставалось каких-то десять-пятнадцать шагов, когда… Маква резко остановился, опустил свой край носилок, повернулся к преследователям и поднял руки:
— Ату утату! — крикнул он.
Людоеды замерли, но лишь на мгновение. В ту же секунду из джунглей выскочили сотни индейцев, с копьями в руках, и каннибалам ничего не оставалось, как броситься наутек. Они побросали свое оружие и кинулись врассыпную, сминая кусты и ломая ветки. Теперь погоня продолжилась в обратном направлении. Жанна стояла и с улыбкой смотрела, как улепётывают трусливые пожиратели человеческой плоти.
— Канайте отсюда! — крикнула она и погрозила кулаком, — Кто с мечом к нам придет, тот по шайбе и получит!
Шум стих и джунгли вновь обрели покой. Детей окружили индейцы. Все они с нескрываемым любопытством разглядывали Жанну, но с еще большим интересом таращились на Лику, которая была прикована к носилкам. Тут сквозь толпу краснокожих протиснулся старый индеец. Его седые волосы были перехвачены плетеным кожаным ремешком, а под его глазами нарисованы черные полоски. Он посмотрел на Жанну, пригладил своей морщинистой рукой ее растрепанные волосы, поправил изрядно помятое перо и произнес:
— Нискигван ау! — и склонил голову. Затем опустился на колени возле носилок, закрыл глаза и стал теребить кипу[26], коих на его шее было великое множество, перебирая узелки.
— Ит Ваби-манидо! — воскликнул старик, воздев руки, — Ваби-манидо эа!
— Ваби-манидо! — зашептали индейцы.
Они стали переглядываться и тыкать пальцами, указывая на Лику. Жанна, ничего не понимая, подошла к Макве и тихонько спросила:
— Чего это они?
Мальчик с блеском в глазах посмотрел на нее и, приложив руку к груди, ответил:
— Чиананг говорит, что твоя сестра — Белый Дух, о котором говорится в древнем пророчестве! Он шаман нашего племени и знает все. С ним говорят сами Боги!
— Белый Дух, говоришь? — усмехнулась Жанна, — А меня он как назвал?
Мальчик замялся:
— Тебя… Тебя он назвал Растрепанные перья, — Он улыбнулся и пожал плечами.
Жанна пригладила ладонью волосы и смутилась. Шаман, тем временем, положил свою седую голову на грудь Лике и что-то шептал. Затем поднялся на ноги и что-то крикнул. Четверо индейцев тут же схватили носилки и побежали по дороге, со скоростью легкоатлетов.
— Пошли, — сказала Вагош и взяла Жанну за руку, — Все опасности позади. Чиананг позаботится о твоей сестре. Теперь она в надежных руках!
И дети побрели по тропе в окружении нескольких десятков вооруженных индейцев…
Глава 9
Два дня и две ночи Лика была без сознания. В бреду она постоянно звала то маму с папой, то бабушку с Жанной. Последняя не отходила от сестры ни на шаг, не смотря на то, что Чиананг, шаман племени Многочитаев, пытался ее выдворить из шатра, в котором он проводил свои ритуалы.
Лика металась по ложу, устеленному огромными, зелеными листьями. Холодный, липкий пот ручьями тек с ее лба. Старик-шаман задымил весь вигвам. Он жег всякие разные сушеные травы, скакал вокруг Лики, как заведенный, все время, пока девочка была без сознания, и стучал в барабан. Временами Чиананг успокаивался, садился на землю и, перебирая кипу, бормотал что-то неразборчивое. Жанна стойко переносила все причуды безумного индейца, отлучаясь лишь для того, чтобы поесть и глотнуть свежего воздуха. От дыма, что стоял коромыслом, начинала болеть голова. Маленькие оконца, через которые в шатер проникал свет, не приносили больше ни какой пользы.
Лика пришла в себя на третий день. Лихорадка отступила. Девочка медленно разлепила ресницы и открыла глаза. Первым, кого она увидела сквозь белену белого, едкого дыма, была Жанна, которая сидела возле нее.
— Я умерла? — шепотом спросила Лика и попыталась подняться.
— Сестренка! — воскликнула Жанна и поборола желание крепко ее обнять. — Как же я рада! Чиананг! — закричала Жанна. — Чиананг! Лика очнулась!
Полог шатра распахнулся и внутрь зашел шаман, а следом за ним пробрался и свежий воздух, которого так не хватало.
— Приветствую тебя, Ваби-манидо! — старик приложил руку к груди. — Две луны и два солнца я молил АхПучу, чтобы он не забирал тебя в свои чертоги. Я сжег много разных трав, и боги и услышали меня!
