Мец бил нещадно. Лешая не могла сказать наверняка, чего он хотел больше: сломить сопротивление врага, или же разломать бамбуковый клинок своего оружия, обнажив сокрытый внутри позвоночник. По крайней мере изнашивалось растительное волокно с большой скоростью, и уже секунде на пятой первая треть невидимого ранее костяного “лезвия” стала отчётливо различима.
Угроза столкнуться с перспективой атак, идущих сразу по физическому и магическому направлениям, вынудила Жаклин сменить тактику. Девушка резко подалась навстречу врагу, ныряя к нему столь близко, чтобы её было проще ударить рукоятью, чем первой третью клинка, и вцепилась в запястья бывшего самурая. К сожалению её попытка засадить лбом в переносицу Меца была с лёгкостью отражена: мелкому пану Праведному это было несложно. В отличие от прямого физического противостояния.
Похоже, самоучка переоценил возможности своего нового тельца. Оно было мало того, что меньше по массе, чем тело слечны Кюссо, так ведь мышцы некромагички были определённо в лучшем тонусе, чем мышцы случайной девицы из челяди. И тут уже не имело значения, что Жаки себе мускулатуру магией “надула”.
Сила есть сила.
А опыт есть опыт.
Мец, быстро осознав, что проигрывает в противостоянии, поспешил наклониться к своим предплечьям и вцепиться зубами в пальцы противницы. Та вскринула от боли, ослабила хватку, и эта заминка ей стоила победы, что была, казалось бы, столь близка.
Бывший самурай ловко вывернулся из девичьих рук, зашёл Жаклин за спину и одним ударом отсёк ей голову, а затем застыл, как это часто показывают в фильмах на восточную тематику. Красиво. Картинно. Даром что из-за того, что позвоночник мелкого животного мало напоминал заточенное бритвенно лезвие, а перерубать шею врага приходилось заклинанием, голова француженки сразу же улетела вверх, а не скатилась на землю спустя пару секунд после окончания схватки.
Всё же, мастерство не пропьёшь. Даже в образе легкомысленной малявки Мец Праведный оставался могучим воином. А уж каковым бы он являлся в своём оригинальном теле?
Броне хотелось поаплодировать сопернику. Это, действительно, впечатляло. Не только с точки зрения визуальной эстетики. Это был красивый бой. Сам по себе. Оба соперника проявили себя достойно.
Но Лешая сдержалась. Но только потому, что одна из рук уже обратилась в пасть: девушка обладала техникой хлопка одной ладонью. Нет. Некромагичка не желала показать противнику, что способна адекватно — или сравнительно адекватно — соображать. Оттого и не стала она сгонять с лица улыбки: та выглядела хтонически безумно, а потому могла работать на нужный хозяйке эффект.
Некромагичка стояла на месте, не демонстрируя особого интереса к окружающему миру и внимательно наблюдала за Мецем. Тот в ответ наблюдал за Лешей. Он не торопился предпринимать следующее действие и воспользовался передышкой, чтобы сорвать остатки бамбуковых волокон с костяного клинка синая. Движения были уверенные, но слегка неловкие. Чувствовался мезальянс между разумом и плотью. Отсутствие привычки к столь слабым девичьим ручкам. Да и разница в размерах между оригиналом и новым телом давала о себе знать: не раз Мец натыкался ладонью на костяное лезвие там, где оно должно было бы закончиться по меркам старой физиологии.
Лишь полностью обнажив сокрытый в бамбуке позвоночник, бывший самурай атаковал. Не проклятием: не то ожидал, что на частично преобразовавшуюся богиню они не подействуют, не то ему уже попросту не хватало запаса магии в потеплевшем за время битвы с тараканами и с Кюсо прахе. Не столь важны причины, сколь суть.
Враг шёл на сближение.
И едва он сделал первый шаг, начала двигаться и Броня. Она не пыталась убежать. Лишь ненамного увеличила расстояние меж собой и Мецем, занимая позицию, при которой ветер будет дуть ей в спину и, как следствие, в лицо противнику. Тому приходилось щуриться, чтобы оценить новое местоположение Лешей и направить оружие туда с целью достать синеглазую богиню в длинном выпаде.
Некромагичка, разумеется, отскочила назад, ещё больше разрывая дистанцию, но лишь мгновением позже того момента, когда из-за пазухи показалась уже изнывающая от нетерпения змейка и, раскрыв пасть, брызнула ядом точнёхонько в глаза Мецу. Ветер, пусть даже он и бил девушке в спину, пусть даже он подталкивал отраву лететь именно в том направлении, в котором находился пан Праведный, всё же, слегка разметал жидкий снаряд, из-за чего на сетчатку противнику попало лишь несколько маленьких капелек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но даже этого хватило, чтобы терпеливый и могучий бывший самурай вскрикнул от боли и зажмурился.
Броня тут же воспользовалась заминкой противника и рванула на сближение. Челюстями левого предплечья она схватила и слегка сжала правое запястье Меца, заставляя того выронить меч, а пастью, выросшей на груди — ухватила его левую руку за локоть. Два быстрых выстрела в район бёдер пана Праведного лишили того возможности пинаться и иным образом использовать ноги для неугодных Лешей деяний.
Змея тут же скользнула по переплетенью псевдокорней, что удерживали противника, затем шустренько забралась ему за шиворот, прячась от вьюги в местечке, откуда она всегда сможет подсобить хозяйке своевременным укусом.
— Время, пан Праведный! Назовите мне время! — велела аватара божества.
— Я… не знаю… времени…
Говорить допрашиваемому было тяжело. В конце концов, яд магически изменённой змеи был штукой ядрёной. Той малости, что попала в организм Меца вполне достаточно, чтобы это окончилось смертью. Гарантированной и мучительной, если не оказать своевременную медицинскую помощь. Но покамест ещё оставалась возможность вести допрос: некоторое время пан Праведный сможет бороться.
— Знаете! — строго ответила Броня. — Не лгите мне! Я знаю причины, по которым вы молчите! Вам кажется, что абсолютно всё, известное мне, будет известно и моему, обратившемуся в бога, оригиналу, и она тут же изменит дату того теракта, который ужаснул вас настолько, что вы захотели восстать против тех, кто обучил вас магии!
Мец молчал. Он более-менее проморгался и, найдя в себе силы, поднял взор на девушку. Одно око допрашиваемого уже полностью выцвело и покрылось сеткой лопнувших кровеносных сосудов, а веки так и не сумели отвориться до конца. Второму глазу повезло больше, и его повреждения вполне можно было бы списать на лёгкий недосып матёрого геймера.
— Но вспомните, что произошло сегодня! Та я, которой вы боитесь, не смогла ничего противопоставить мне! Я остановила мясорубку, пусть с небольшим запозданием, а большинство тех, кто в неё попал, окажутся оживлены! — некромагичка старалась аргументировать чётко и ёмко. — Я себя знаю! Лучше, чем кто-либо! Если я изменю дату, теракт может произойти только позже, но не раньше! Я перестраховщица и не рискну запускать процесс, когда ещё не всё готово! Только позже! Каждый час будет для нас форой!
Губы Меца дрогнули.
— Место…
Броня нахмурилась.
Место.
Выбор места был крайне важен. Зная место теракта, можно хорошенько подготовиться, но оригинал скорей сменит цель, чем решится рисковать проводить дискредетированную операцию.
— Не имеет значения! — огрызнулась слечна Глашек. — Мы не будем играть от обороны! Я уничтожу всё, что могло бы помочь организовать теракт! Я нанесу удар не по оригиналу, а по карфагенянину! Я не буду бояться какую-то там богиню! Это она пусть в панике прячет свои ресурсы!
Удалось. Она убедила его. Убедила Меца.
Пан Праведный уже дышал с трудом. Каждый вздох был судорожным, недостаточно глубоким. Его приходилось проводить с усилием. Каждый выдох сопровождался надрывным свистом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бывшему самураю потребовалось хорошенько напрячься, чтобы выдать эти четыре слова.
— Два… дня… старая… Хрдость…
Броня благодарно кивнула, и Рояль, спрятавшаяся под одеяниями Меца, всадила два острых зуба тому в плоть, поближе к сердцу, и выплеснула полную дозу яда, обеспечивая допрашиваемому быструю смерть без мучений.
Пану Праведному серьёзно повезло, что магически изменённой тигровой змее не требуется время, чтобы заново наработать отравы в железах.
