Я пристально вглядывался в темноту, но ничего подозрительного не замечал. Нетико контролировал ближайший радиус, используя детекторы движений и массы, алых точек, символизирующих неидентифицированные объекты на маленьком голомониторе ПМК не было, люди обозначались синеватыми крапинками, домашние животные зелеными, пределы Берлоги – тонкой белой линией. Я насквозь промок и замерз, окончательно уверившись, что тревога ложная. Обычная ненастная ночь, гроза впечатляющая, но вместо созерцания природного катаклизма я бы сейчас предпочел зарыться в теплое меховое одеяло и спокойно заснуть, не думая о зигвальдовой придури – тоже мне, борец с инфернальными силами!
– Захвачена цель, расстояние шестьсот тридцать метров, – вдруг рявкнул Нетико по-русски. Зигвальд и Теодегизил ничего не поняли, но схватились за рукояти клинков, им вполне хватило тревожной интонации искусственного разума. – Фиксирую множественные сигналы. Объекты биологического происхождения, высокий биоэнергетический фон! Три цели в воздухе, стремительно приближаются, вектор движения…
Договорить он не успел. Что-то очень тяжелое обрушилось на дощатый навес, прикрывавший площадку башни, раздался треск, полетели обломки дерева, Зигвальда сбило с ног и он покатился к лесенке, ведущей на галерею. От неожиданности я оскользнулся и упал навзничь, что было несомненной удачей – воздух рассекло подобие кожистого крыла нетопыря с крючьями-когтями на передней кромке, а на том месте, где я только что стоял, очутилась безобразнейшая тварюга, смахивавшая на помесь летучей мыши и человека. Я успел рассмотреть лишь голову – узкую, с маленькими глазками и неправдоподобно огромными челюстями.
На ногах остался лишь Теодегизил, который и спас жизнь Зигвальду – чудовище нацелилось на хозяина Берлоги, находясь от него всего в паре шагов, хватило бы одного прыжка. Мелькнуло лезвие клинка, яйцеобразная башка летучего урода покатилась по доскам, а тело повалилось прямиком на меня. Я сумел откатиться в сторону, монстр с неприятным стуком рухнул рядом и вдруг начал распадаться. Глазам не поверить – кожа и мышцы таяли, будто осколок льда под жарким солнцем, потекла мутная дурно пахнущая жидкость, последними исчезли кости, весь процесс занял всего несколько секунд!
Внизу, под стеной, орали простецы. Не панически, скорее со злобным азартом. Понимая, что надо не думать, а действовать, я вскочил, оперся левой рукой на уцелевшую ограду помоста, правой схватился за пистолет. Очень вовремя – на башню, прямо по бревнам, вскарабкалось новое страшилище, ощерившее пасть в полуметре от моего лица. Махнуло лапой, вскользь задев когтями кольчугу, подалось вперед. Надеяться на Зигвальда и его братца не приходилось, они были чуть в стороне и яростно рубили мечами бестию, смахивавшую на огромную бесшерстную кошку.
Шикнул плазменный «плевок», прочертив во влажном воздухе ослепительную белую черту, мой противник испарился за долю мгновения – «Штерн» был отрегулирован на предельную мощность. В лицо ударила волна жара. Я обернулся, посмотрел за пределы крепости, как раз в этот момент очень близко ударила молния, высветив дюжину нечеловеческих силуэтов. Сверкнули несколько пар мутно-красных глаз. Большим пальцем я отжал на рукояти пистолета клавишу, активировавшую режим непрерывного разряда и направил веер высокотемпературной плазмы приблизительно на то место, где были замечены твари. Встала стена ярко-оранжевого огня, с шипением поднялось облако горячего пара – поутру там нашли обугленную рытвину, оплавились даже многотонные ледниковые валуны…
– Слева, четыре метра! – в голос орал Нетико. Звуковой синтезатор выдавал максимальные децибелы. – Еще раз слева, шесть метров!
– Бля, да сколько их тут! – я мельком взглянул на монитор ПМК, отметив, что красных точек, все-таки поменьше, чем синих. Неожиданно раздался предупреждающий сигнал: микрореактор пистолета выработал резерв энергии, требуется время для ее восполнения. Этого только не хватало! – Нетико, ты слышал? Что делать?
– Серебро! – коротко рявкнул ИР.
Я швырнул нагревшийся пистолет в кобуру, поискал оброненный самострел, наклонился, подхватил, дернул за ручку воґрота, щелкнул крючок, фиксирующий тетиву. Достать из сумочки тяжелый болт, устроить на ложе, найти цель. Вот она – крылатая мразь, точно такая же, что разрушила навес над башней, атакует размахивающих факелами и горящими ветками простецов. Выстрел. Промах. Еще раз! Оказалось, что перезаряжать самострел очень просто, достаточно один раз попробовать. Новый выстрел, болт пронзает крыло и втыкается в заднюю лапу, чудовище еще в воздухе начинает терять очертания, превращаясь в смазанное облачко брызг.
Вот и старый знакомец – вервольф, как две капли воды похожий на зубастого собрата из странного леса, окружавшего «вторую технологическую зону», перебрался через стену, разметал в клочья одного из простецов (Господи, ну и силища!), опрокинул другого, рванул клыками за кадык. Из поврежденных артерий хлестнули фонтанчики темной крови, забрызгавшие песок, стену конюшни, в которой отчаянно ржали перепуганные лошади, и клочковатую шерсть монстра. Не спеши, не спеши, опять промахнешься… Воґрот, тетива, стрела, спуск… Есть! Оборотень не исчез, он всего лишь взвизгнул, подскочил, совершив замысловатый кульбит, упал набок, выгнулся дугой и затих.
Теодегизил покинул надвратную башню и теперь командовал простецами, занявшими оборону на обширном дворе перед хозяйственными постройками – сбил их в плотный круг, охватывающий пылавшие костры. Ливень, по счастью, сменился легкой моросью и ветер поутих, теперь не было опасений, что огонь погаснет – напавшие на Берлогу существа опасались открытого пламени. Зигвальд оставался на стене, руководя первым кругом обороны, то есть находился на самом опасном участке: летающих тварей вообще не осталось, мы ухитрились перестрелять их в первые минуты, но звероподобные чудовища, обладавшие обезьяньей ловкостью и цепкими лапищами запросто преодолевали тын. Снаружи оставались только существа, которые не могли прикоснуться к серебряным полосам, которыми были обиты стены крепости – они инстинктивно чувствовали, что серебро губительно. Все прочие, вероятно, к настоящей нечистой силе отношения не имели и карабкались по выступам деревянных столбов. Верфольфы-оборотни не исключение, я решил, что серебро убивает их только при попадании в рану, взаимодействуя с кровью…
– Стефа-ан!
Что такое? Почему Зигвальд так надрывается? И вообще, где он? Ах, чтоб тебя!
Зигвальд перебежал на тот участок галереи, что вела к башенке по левую руку от ворот, там четверо простецов сцепились с воплощенным кошмаром, рядом с которым другие ночные гости выглядели почти благообразно. Понять, что оно такое, я и не пробовал – очертания размыты, тварь будто окутана туманом. Перемещается с невероятной стремительностью и в то же время очень плавно и изящно. Чуточку похоже на человека, но руки и ноги ребристые, в продольных складках-гребнях, ладони с когтями, больше смахивающими на прямые острейшие ланцеты, ступни похожи на оконечья лап гигантской ящерицы, морду не разглядеть, вокруг головы колышется дымка – полагаю, оно к лучшему, не хочу я это видеть! Своеобразный призрак с материальной сердцевиной – внутри твердое, снаружи мглистая оболочка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
