– А за месяц нельзя испытать?
– Никак, товарищ Сталин.
– Сколько получит летчик за испытания?
– Двадцать тысяч рублей.
– А если заплатить сто тысяч, за месяц испытаете?
– Еще бы! Конечно испытаем!
– Будем платить сто тысяч, – сказал Сталин.
КТО из НЕМЕЦКИХ ПОЛКОВОДЦЕВ?
– Кто из немецких полководцев во вторую мировую войну был наиболее силен? Манштейн? – спрашиваю.
– Фон Бок,- отвечает Александр Евгеньевич.- Его товарищ по академии попал в плен под Сталинградом и обратился с письмом к Боку, предлагая ему сдаться. Но как передать это личное письмо? Немец сказал, что, стоит только любому человеку на передовой показать, что у него есть письмо, адресованное фон Боку,- сразу пропустят. Такой авторитет. Наши послали офицера, одетого в немецкую форму. Тот пришел в штаб Бока, передал письмо и два часа дожидался ответа. Ответ, конечно, был отрицательным, но нашему офицеру выписали пропуск, и он благополучно прибыл к своим. Ну, правда, страху натерпелся, но никто его не тронул…
Это тот самый генерал-фельдмаршал фон Бок, который еще в августе 1941-го, когда немцы на всех парах перли к Москве, сказал Гитлеру, что войну Германия проиграла…
НОВАЯ ФОРМА
Голованов рассказывал, как во время войны в Красной Армии вводили погоны и новую форму.
Буденный возражал против гимнастерок. С погонами не соглашался только Жуков.
На некоторое время кабинет Сталина превратился в выставочный зал со всякими вариантами новой формы. Чего только не напридумали! И эполеты, и лента через плечо…
Сталин смотрел-смотрел и спросил:
– А какая форма была в царской армии?
Принесли китель с капитанскими погонами.
– Сколько лет существовала эта форма? – спросил Сталин.
Ему ответили: несколько десятилетий. Изменилось только количество пуговиц на кителе- было шесть, стало пять.
– Что же мы тут будем изобретать, если столько лет думали и лишь одну пуговицу сократили! Давайте введем эту форму, а там видно будет, – сказал Сталин.
ЛЮБИМЫЙ ЦАРЬ
– Любимым царем Сталина,- говорил Голованов,- был Алексей Михайлович, «Тишайший», Сталин часто приводил его в пример…
«ВЫ ЖЕРТВОЮ ПАЛИ…»
– Балет не люблю и не понимаю,- говорит Голованов.- Из опер мне больше нравится «Евгений Онегин». Люблю «Лунную сонату», лирическую музыку, терпеть не могу тяжелую, похоронную. До сих пор не могу забыть и вспоминаю со смехом: когда мы в 41-м оставляли Курск, впереди шел оркестр и дул: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…»
Тут тебе немец сверху летает, поливает нас, артиллерия бьет, мы отступаем, и – «Вы жертвою пали…». И не хороним никого, ни одного гроба…
БЫТ СТАЛИНА
– Мне довелось наблюдать Сталина и в быту. Быт этот был поразительно скромен. Сталин владел лишь тем, что было на нем надето. Никаких гардеробов у него не существовало. Вся его жизнь заключалась в общении с людьми и в бесконечной работе. Явной его слабостью и отдыхом было кино. Много раз с ним я смотрел фильмы, часто одни и те же. У Сталина была удивительная способность, а может быть, потребность, многократно, подряд смотреть один и тот же фильм. Особенно с большим удовольствием смотрел он картину «Если завтра война», много раз смотрел, причем даже в последний год войны. Видимо, этот фильм нравился ему потому, что события в нем развивались совсем не так, как оказалось на самом деле, однако победили все-таки мы! А сколько раз смотрел он созданный уже в годы войны «Полководец Кутузов»!
В его личной жизни не было чего-либо примечательного, особенного. Мне она казалась серой, бесцветной, видимо, потому, что в привычном нашем понимании ее у него просто не было.
Огромное количество людей каждый день бывали у Сталина- от самых простых до верхушки. Всегда с людьми, всегда в работе- так мне запомнилась его жизнь.
ВАСИЛИЙ
– Личная жизнь у Сталина не сложилась, – говорил Голованов.- Жена его, как известно, застрелилась, а дети возле него не прижились. Сын же его Василий представлял из себя морального урода и впитал столько отрицательных качеств, что хватило бы на тысячу подлецов. Насколько отец был кристаллический (так и сказал- кристаллический.- Ф. V.), настолько сын был мерзавец. Единственный, кто его обуздывал, отец. Он боялся отца пуще огня, но становился все подлее.
Василий был лейтенантом на фронте, через год встречаю его майором, потом полковником – это все Жигарев старался. Главком ВВС. Он хотел получить новое здание для штаба ВВС и присмотрел дом на Пироговке. «Уговоришь отца, – сказал он Василию,- станешь полковником!» Но Василий боялся идти к отцу с этой просьбой. Жигарев посоветовал ему сразу к отцу не обращаться, а под проектом решения собрать подписи членов Политбюро, сказав им, что отец согласен. Василий так и сделал, а потом пошел к отцу, показав ему, что все согласны. Так Василий стал полковником, а здание это и поныне служит штабом ВВС.
Командовал он полком, состоявшим из одних Героев Советского Союза. Летали они мало, больше пили и безобразничали во главе со своим командиром. Дошло до отца. Тот спросил у Жигарева:
– А почему в полку все Герои, а командир полка – не Герой?
– Мы представляли, а вы несколько раз вычеркивали его из списков, товарищ Сталин.
Сталин приказал полк расформировать, Героев определить по разным частям, а Василия разжаловал в майоры.
Василий исправился, стал вести себя примерно, но, как только отец сменил гнев на милость, взялся за прежнее. Наконец у отца лопнуло терпение, он решил разжаловать его в рядовые и отправить в Сибирь.
Василий прибежал ко мне в слезах. И надо ж, умел прикинуться, что его все обижают, как ему трудно быть сыном Сталина. «Позвоните отцу,- попросил он,- отец вас любит, он вас послушает!»
Я никогда не звонил Сталину, – продолжает Голованов,- обычно он мне звонил. На сей раз я позвонил- при Василии. Сталин удивился, обрадовался, что я звоню. Спросил: «Наверно, что-то случилось?»
Я заступился за Василия, попросил не столь сурово его наказывать: «Ведь он еще очень молодой человек, а вокруг него столько всяких людей, желающих его использовать в своих целях!»
Сталин ответил: «Товарищ Голованов, я лучше знаю своего сына, а вам не рекомендую вмешиваться в чужие семейные дела!» – и положил трубку. Я развел руками.
Но Василий радостно бросился ко мне: «Спасибо, вы меня спасли!» Как изучил своего отца! И действительна, ни в какую Сибирь он не поехал.
Василий был умен и изворотлив. Однажды приехал ко мне в штаб:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
