Инвариантом общины, после того, как интеллигенция почила в бозе — стала воровская малина. Популярная некогда «жизнь по понятиям» вместо «жизни по закону» — и есть описание принципа жизнедеятельности общины. Воровская малина — а в 90-е этой малиной стала большая часть страны и очень много людей — образовала свои внутренние принципы поведения, нигде не зафиксированные, но внятные. Эти понятия, совершенно не имеющие ничего общего с правом — и есть ни что иное как законы общины.
Воровская среда выполняла функции общины крайне недолго, поскольку воровство аморально, а понятия общины могут быть только моральными. Очень быстро выяснилось, что все эти пресловутые лозунги «не сдаем своих» действуют лишь до выгодной сделки. Капитализация последовательно убила как крестьянскую общину, так и городскую, так и воровскую.
В настоящий момент общинный двигатель российской истории — не работает.
Но сходная беда произошла и с государственным мотором: жажда наживы заменила государство корпорациями и корпоративная мораль подменила мораль государственную.
Таким образом, оба двигателя — заглохли. Полагать, что машина каким-то чудесным образом поедет дальше, на том основании, что нефть все еще качают, а журнал «Мезонинчик» все еще издается, — можно. У всякой машины есть запас инерционного пути, а у людей есть запас прочности. Демонстранты требуют честных выборов для обслуги государственного двигателя, это при том, что вверенный им двигатель общинной морали — ржавеет.
Митингующие озабочены тем, что в государстве нет закона — но штука в том, что законность — это не вполне их ведомство. То есть, как граждане, они несомненно подпадают под действие закона, но как горожане они должны сформировать свои внутренние понятия. Например, спекулянт акциями судим уголовным законом; он может быть виновен или не виновен по букве законодательства; но по понятиям общины спекулянту предъявлен иной счет. Проблема самоидентификации общества состоит в том, что оно пытается создать некий обобщенный образ человека (гражданина-поэта, спекулянта-борца, олигарха-правозащитника, корпоративного правдолюба) — и главное, такой обобщенный человек в других обществах есть. Имеется такой цельный субъект в западных историях и в историях восточных. А в российской истории устроено по-другому. Существует одномоторный самолет, но на другом заводе. И главное, двухмоторный — ничем не плох, он во многом надежнее. Но машина требует иного похода и работает иначе. Тот механик, который придя с бодуна в цех, заявил, что все заводы в принципе одинаковы, нечего мудрить с конструкцией, а чем больше нальешь бензина тем дальше машина летит, — этот механик был дегенератом.
Писатели сетуют на то, что более нет романа, художники горюют, что нет искусства, а митингующие озабочены тем, что нет закона. Так и дистрофики выражают недоумение по поводу того, почему они не берут призов в тяжелой атлетике. Это только потому, что вы — дистрофики, а тяжелой атлетикой — занимаются атлеты.
Основным вопросом российской истории сегодня является восстановление общинного сознания, а государственная машина восстановится сама — она питается общиной. Просто необходимо сделать так, чтобы общинная мораль победила корпоративную — и тогда Россия выживет.
Правда — неудобная вещь (06.05.2012)
Правда — неудобная вещь, историческая правда особенно неприятна. Ее переписывают, но она тем не менее существует.
Русскому народу повезло, что в годы тяжелых испытаний его возглавил гений. Это сказал Уинстон Черчилль, который признавался и в том, что когда в зал переговоров входил Сталин, он всегда вставал, подчас против воли.
История, ведя счет репрессиям, случившимся во время правления Сталина,
фиксирует и то, что естественный отбор лидера страны оказался решающим фактором во время войны.
Если бы Советский Союз возглавил кровожадный и трусливый Зиновьев, рыхлый Бухарин или тщеславный авантюрист Троцкий — война была бы проиграна.
Сталин во время мировой войны по всем характеристикам был безусловным лидером — не только в России, но повсеместно.
Лидером стал по той причине, что был восточным тираном, а данная война была прежде всего войной европейской. Европейская бойня — с давними счетами, с европейской звериной жестокостью, западной алчностью, с ревностью, с идеологической кашей — это очень европейское, очень западное явление. Неожиданно в центре европейского пожара оказался азиатский тиран.
Вообразите, что Тамерлан оказался втянутым в Столетнюю войну — эффект был бы схожим. Сталин был человеком масштаба Тамерлана, схожий с ним деталями биографии и характером. Был равнодушно жесток, лишен сантиментов и лишен корысти, не то чтобы любил власть, просто властью обладал — это разные вещи. Он не любил казни так страстно, как Зиновьев, Троцкий или Гитлер — но не останавливался перед количеством жертв, для него как для восточного сатрапа это было арифметикой.
Стихотворение Блока «Скифы» оказалось пророческим. Россия сперва расступилась — «идите все, идите на Урал!» — а потом Россия повернулась к ополоумевшей от крови Европе своею азиатской рожей. Азиатская рожа — это было рябое лицо диктатора Сталина.
Нечего врать, что это не Сталин выиграл войну. А кто? Труман — в Хиросиме? Черчилль — в африканских колониях, которые сберегал? Де Голль — без комментариев. Русский народ? Народ войну выиграл и тут же проиграл — а сегодня считается, что войну выиграли американцы.
Есть принятый в истории счет. Победа принадлежит тому, кто был лидером во время испытаний; битву под Аустерлицем выиграл Наполеон, Вторую мировую войну выиграл Сталин. Звучит оскорбительно для либерального уха, но такова историческая правда.
Существует несколько мифов, рожденных в последние двадцать лет.
1) Цвет русского офицерства был уничтожен параноиком Сталина, советская армия вступила в войну обезглавленной. Ложь. Генералы, прошедшие Первую мировую в нижних офицерских чинах (ср: Тухачевский тоже был поручиком), составляли треть командного состава. Тухачевский превосходил кровожадностью и властолюбием едва ли не всех современников, действительно симпатизировал Германии и Гитлеру лично и — хотя данные о вербовке могли быть сфабрикованы — оставлять его маршалом во время войны с Германией было опрометчиво. Помимо прочего, схожую чистку в те же годы провел Вермахт: естественно перед войной.
2) Сталин хотел напасть на Германию, Гитлер был вынужден его опередить. Разумеется, всякий нормальный лидер нации в то время рассматривал возможность войны с Германией. Сталин был бы некомпетентным лидером, если бы не рассматривал; более того, про это писали газеты. Однако Гитлер еще в 2Зем году обозначил целью экспансию России — и никогда от своей стратегии не отказывался.
3) Слухи о том, что Запад хотел натравить Гитлера на Россию, мол, не соответствуют благожелательности Запада. Неправда. Запад действительно хотел силами Гитлера покончить с коммунизмом. Лорд Галифакс специально прилетал к Гитлеру, чтобы сказать, как Британия нуждается в оплоте против коммунизма. С Гитлером заигрывал не только Чемберлен, но и Черчилль искал с ним встреч в тридцатые годы, и даже летал к нему в Берлин, но Гитлер от встречи уклонился. Впоследствии Черчилль этот эпизод переврал. После войны огромное количество преступников было спасено Западом для борьбы с коммунизмом.
4) Коллаборационизм (Власов, Краснов, Шкуро и т. д.) можно понять и простить: предатели боролись не с Россией, а со Сталиным. Неправда, предательство есть предательство. Французы казнили петеновцев — а те сделали меньше зла.
5) Нацизм и коммунизм — родственные идеологии, одна породила другую. Ложь. Коммунизм есть интернационалистическая идеология, исповедующая равенство людей. Нацизм — это расистская теория, утверждающая неравенство.
6) Русские лагеря равны лагерям нацистов. Ложь. Нацистские лагеря смерти — явление беспрецедентное в истории. Лагерей уничтожения Россия не знала.
7) Русские победили потому, что не считали жертв. Неправда. Русских людей не считали враги — советских военнопленных в немецких лагерях погибло больше трех миллионов. Русские победили потому, что народ, в конце концов, стал един — и его вела народная правда. Банально, но так и было.
8) Самый главный миф. Сталин спровоцировал Вторую мировую. Ложь. Вторая мировая явилась логически неизбежным продолжением Первой мировой, к которой большевики не имели отношения. Мировая война XX века — имеет западное авторство. Россия хотела остановить войну революцией. Не получилось.
Не следует стесняться своей истории. Нет «хороших» стран и стран «плохих». Нет несостоятельных историй, даже если в истории имеется тиран. История нашей страны, оболганная однажды большевиками, была затем оболгана смердяковыми.
