Майкл, лидер «Четверки-Х», сделал шаг вперед:
– Это трудная работа, но мы много работаем и знаем, что будем учиться и расти, и я надеюсь, что судьи будут нами гордиться.
Сюжеты сменялись один за другим.
Конкурсантов разбивали на группы и учили элементарным танцевальным движениям, но не для того, чтобы они могли выучить их, а чтобы можно быть отснять процесс обучения.
– А дальше что? – спросила одна из девушек, после того как освоила три шага и хлопнула в ладоши, как их научили.
– Ничего, – объяснил хореограф. – Это все, что нам нужно.
Во время «урока танцев» Шайана заметила, что конкурсантов одного за другим отводили в сторону, чтобы снять то, как они сидят на лестнице. Первыми туда отправились ребята из группы «Парень», затем мужчина средних лет, который представился как Стэнли, а затем блондинка среднего возраста с огромными силиконовыми грудями.
– А что вы там делаете на лестнице? – спросила Шайана одного из участников группы «Парень» во время короткого перерыва.
– Ничего, – ответил он. – Мы просто сидели и выглядели напряженными и задумчивыми.
– Напряженными и задумчивыми?
– Да, так нам велели.
Квазар стоял рядом и присоединился к разговору.
– Думаю, ты, чувак, типа молодец, – сказал он. – Ты пойдешь до конца, чувак.
– Почему это?
– Ты чё, шоу не видел? – спросил ужасно удивленный Квазар. – Они ж снимают наш момент сомнений, чувак! Типа когда ты вдруг вроде как очнулся и сидишь и думаешь, станешь ли ты хоть когда-нибудь звездой. Они всегда снимают чё-то типа того, но я не видел ни одного момента сомнения с теми, кто не был в финале.
– Ты правда так думаешь? – с надеждой спросил парень.
– Это точно, чувак. Я те говорю: если они снимут меня на лестнице такого мрачного и грустного, я буду рад до усрачки, потому что пойму, что меня будут продвигать.
– Но тебя они пока что не сняли.
– Нет, чувак, но я не волнуюсь, потому что они знают, что у Квазара не бывает сомнений в себе.
И точно, сразу после перерыва Квазара позвали для личного «момента». Его попросили исполнить брейк-данс перед группой других конкурсантов, которым велели поаплодировать и показать, что они в восхищении оттого, что находятся в центре событий.
Два дня конкурсантов гоняли с места на место между танцами и пением. Изредка организаторы шоу делали слабые попытки проявить искренний интерес к их работе, но основная цель «поп-школы» заключалась в том, чтобы собрать побольше сюжетов о процессе работы.
Синди, новую подружку Шайаны, сняли, когда она массировала ступни, словно дотанцевавшись до изнеможения. Иону сняли, когда она якобы говорила по сотовому с бывшими друзьями по группе.
– Да, я на «поп-школе», – сказала она, как ей было велено. – Возвращаюсь к азам, учусь заново. Конечно, трудно, но если серьезно думать о сольной карьере, то именно это мне и нужно.
– Скажи им, что ты скучаешь, – подсказала Челси.
– Ребята, я так соскучилась, – повторила Иона. – Выпейте за меня по глоточку виски.
– Отлично, – сказала Челси, очень довольная собой.
– Меня немного беспокоит то, что было видно, что телефон выключен, – вмешался оператор. – Иона повернула дисплей в нашу сторону.
– Да ладно. Никто не увидит, – ответила Челси, которой не терпелось продолжить работу. – Отлично! – крикнула она. – Мне нужен Трой.
Трою дали книгу «Гарри Поттер».
– Я не умею читать, – ответил он. – В смысле, я не все слова понимаю.
– Мы знаем, – сказала Челси. – Мне нужно, чтобы ты нашел слово, которое ты не знаешь, и попросил вон того аристократа сказать тебе, что оно значит.
– Зачем?
– Затем, что я прошу тебя, Трой, и потому, что Кельвин просил меня, чтобы я попросила тебя. Ты ведь хочешь осчастливить Кельвина?
Мальчик определенно очень хотел осчастливить Кельвина; это было единственным желанием почти всех собравшихся в этом зале. Поэтому Трой послушно направился к аристократу.
– Простите, – сказал он.
– Привет, юноша, – ответил принц Уэльский. – Как дела? Ты в порядке? Что это у тебя? «Гарри Поттер»? Как замечательно. Я серьезно считаю, что книга хорошая, а ты?
– Вы можете сказать, что означает это слово?
Принц достал очки и посмотрел в книгу.
– Хм-м. Ну… Знаешь, я не уверен, – сказал он. – «Квиддик». Хм-м, вообще-то я думаю, что это выдуманное слово. Так ведь называется игра в книге, верно? Похоже на латынь, но я не думаю, что это так.
Парень пожал плечами и, не зная, что еще сказать, отошел.
– Снято, – сказала Челси. – Мило.
– А? Что такое? – спросил принц.
– Отлично, сэр! – крикнула Челси. – Все отлично.
И принц вернулся к изучению последних данных по уменьшению количества рыбы в Северном море.
Ближе к концу второго дня наконец-то появился Кельвин, но только для того, чтобы можно было отснять небольшой сюжет с его присутствием.
– Отлично, народ! – крикнул он собравшимся конкурсантам, которых искусно разбросали по спортзалу, словно в самом разгаре изматывающей репетиции. Одни сидели на полу в спортивных штанах и майках с наброшенными на плечи полотенцами, другие стояли вокруг пианино, третьи прильнули к шведским стенкам и выполняли то, что им казалось похожим на упражнения на растяжку. – Вы все ужасно много работали, – продолжил Кельвин, – и завтра мы выясним, чему вы научились и сможете ли выступить вживую на рок-н-ролльной вечеринке. Выпивка за мой счет!
Все захлопали и закричали.
Когда сюжет был отснят, оператор признался, что недоволен. Он собирался показать восторженные, благодарные лица, а затем снова вернуться к Кельвину, послушно улыбавшемуся отеческой улыбкой, но споткнулся о кабель, и камера заметно дернулась.
– Можно еще раз?
– Думаю, придется, – нетерпеливо и довольно невежливо ответил Кельвин.
И они повторили.
– Выпивка за мой счет! – крикнул Кельвин второй раз.
И все снова захлопали и закричали.
«Поп-школа»: Синди и Шайана
Родни и Берилл прибыли на следующее утро. Берилл, сварливая и страдающая от похмелья, получила очередной титул «Мамочка года», на этот раз от федерации розничных торговцев Великобритании «Вдохновение». Родни, напротив, был свеж и бодр после недели, проведенной на чемпионате по гольфу среди знаменитостей в графстве Слайго в качестве особого гостя гильдии водопроводчиков Западной Ирландии.
После того как к ним присоединился Кельвин, все трое судей отправились в школьный театр, и начались съемки прослушивания «поп-школы».
Первая половина утра была посвящена дальнейшему прогону массовки, где снова, как и в Бирмингеме, половине конкурсантов было суждено отсеяться, в то время как другую половину восторженно «пропустили в следующий тур» под названием «все ко мне домой», откуда несколько избранных попадут непосредственно в финал.
Шайана и Синди ожидали своей очереди в холле, глядя, как вокруг них одного за другим уводили жаждущих славы, после чего они так же быстро возвращались, либо проливая слезы и в смущении, либо прыгая от истерической радости.
Реакция Кили каждый раз была почти неизменной.
– Детка! – говорила она. – Детка, детка, детка.
Наконец настала очередь Синди.
– Задай им жару, подруга, – сказала Шайана на прощание стройной, симпатичной девушке, хотя мысли ее были далеко.
Синди подошла к Кили, чтобы ее, как и двадцать предыдущих или около того участников, без лишних слов провели в аудиторию, но Кили задержала ее, и, казалось, была не прочь поболтать.
– Ты в порядке, детка? – спросила Кили полным заботы голосом. – Потому что я знаю, что ты очень, очень, очень нежная и чувствительная, и ты такая милая.
– Ну да, Кили, я в порядке, – ответила Синди, слегка озадаченная. – Немного нервничаю, конечно.
– ДЕТКА! – чуть не взвыла Кили. – Детка, детка, детка! Я знаю. КОНЕЧНО, ты нервничаешь. Это очень, очень тяжело. Просто постарайся изо всех сил, девочка.
Синди не знала, что напротив ее имени в расписании были написаны слова «Плакса-липучка. Выглядит хрупкой. Отсеять и ВС». ВС на языке шоу «Номер один» означало «выдавить слезу».
Проходя за занавеску, Синди слышала, как Кили обратилась к камере за ее спиной.
– Удачи! – сказала Кили. – Удачи тебе!
– Привет, Синди! – крикнула Берилл, когда девушка появилась на сцене. – Добро пожаловать на «поп-школу». Именно здесь начинается самое трудное. Ты готова к этому?
– Да. Да, Берилл, готова, – ответила Синди чистым, уверенным голосом.
Она действительно была готова, по крайней мере, так же хорошо психологически и эмоционально готова к звездной жизни, как и большинство остальных присутствовавших здесь конкурсантов. Она отчаянно этого хотела, была готова на все что угодно, лишь бы достичь своей цели, и пела лучше, чем большинство других. Но это не имело значения: важно было то, что она выглядела хрупкой и уязвимой, и именно такой ее предстояло показать.
