Дождь припустил еще сильнее — земля уже чавкала под ногами. Ривен вынул свой меч из ножен. Лошади в страхе разбежались по двору, и теперь слуги носились за ними, пытаясь поймать. Другие пытались закрыть ворота, что трещали под напирающей массой кровожадных тварей.
Они хотят достать меня.
Эта мысль возникла в сознании Ривена, пока он стоял, раздумывая, вступать ему в битву или попытаться успокоить коней. Гриффеши топтали трупы своих же товарищей, стараясь прорваться в ворота, а мечи, посохи и топор Ратагана сбирали свою кровавую жатву. Но почему такое упорство?
И тут Ратаган упал под тяжестью гриффеша, неожиданно вцепившегося ему в горло. Ривен оставил свои сомнения и ринулся вперед, размахивая мечом. Удар отдался болью в руке — он почти обезглавил животное. Он рубил еще и еще, не в силах остановиться. С каждым ударом в плече и ребрах нарастала волна пронзительной боли. Мир померк у него перед глазами. Он помог Ратагану подняться, и гигант повис у него на плече, проклиная, на чем свет стоит, свою хромоту.
Вдруг все кончилось. Ворота с грохотом закрылись. Последние из оставшихся во дворе гриффешей были убиты. Струи дождя заливали лицо Ривена, текли по спине. Стекали с доспехов стражей, которые никак не могли отдышаться после такой свалки. Было слышно, как там, снаружи, оставшиеся гриффеши бросаются на бревна частокола и на запертые ворота. В визге зверюг явственно слышались злоба и бешенство. Ривену стало не по себе.
– Неслабая драка, Сказитель, — прохрипел Ратаган. — Это становится доброй традицией: спасать жизнь друг другу. — Он умолк, переводя дух. — Вот именно, доброй традицией. Да продлится хорошее начинание — пусть так оно будет и впредь. — Он улыбнулся, и зубы его сверкнули в отблесках факелов.
– Ратаган, муж мой, — раздался вдруг женский голос из толпы воинов и слуг, и вперед вышла хрупкая стройная женщина, закутанная в плащ. Толпа расступилась, давая ей дорогу. Она отбросила капюшон за спину, открыв золотистые волосы, вспыхнувшие мягким сиянием под дождем.
– Скорее в дом. Ты ранен. Рада видеть тебя снова дома.
Улыбка стерлась с лица Ратагана.
В комнате не было света — только отблески огня в очаге. Очаг поражал своими громадными размерами. Плита над ним располагалась на высоте плеч Ратагана и по длине не уступала кровати. Языки огня лизали поленья толщиной с бедро крепкого мужчины. Железная подставка для дров сияла отраженным оранжевым светом пламени. По комнате разливалось красновато-желтое свечение, и только в самых дальних ее углах скопился сумрак. В дрожащих отсветах можно было разглядеть высокий потолок, который поддерживали потемневшие деревянные балки. Пол просторной комнаты выложен каменными плитами. Посередине стоял длинный дубовый стол с незажженными свечами, который приезжие завалили своей промокшей одеждой и оружием. У очага на двух деревянных скамьях с высокими спинками сидели Ратаган и Ривен. Гигант сжимал в кулаке фляжку и время от времени припадал к ее горлышку. На лице его явственно читалось напряжение. Утолив жажду, оба они переоделись в сухое. Ратаган склонил голову набок и прислушался к вою ветра, который стучал ставнями.
Дверь отворилась, и к ним вошел Лиса с подносом, уставленным яствами. Следом за ним в комнату проскользнула женщина. Скрипнула крышка оловянного сундучка — женщина достала тоненькую свечу и наклонилась к огню, чтобы зажечь ее. Ратаган молча взял свечку у нее из рук и поднес к огню. Фитилек вспыхнул. Женщина улыбнулась ему, но Ратаган угрюмо уткнулся носом в свое пиво.
Зажгли свечи. В комнате стало светлее. Теперь, когда были видны высокие стены, комната стала какой-то пустой.
– Какие новости? — спросил Ратаган, нагнувшись к подставке для дров.
– Отогнали гриффешей. — У нее был высокий голос, у этой женщины. И он чуть дрожал от обиды. — Мертах и остальные обходят сейчас соседние фермы, чтобы удостовериться, что там ничего не случилось плохого.
– Жаркая была драка, — проговорил Айса, и глаза его блеснули в свете свечей.
Ратаган хмыкнул.
– А была б еще лучше, если бы бедных калек-инвалидов не прогнали с поля брани. Я на этот счет поговорю с Мертахом, когда он вернется.
– Да под конец там и не драка была, а так… погоня за отступающим в панике противником, — утешил его Айса. — Твоя нога… и болезненное состояние Сказителя… куда вам теперь еще бегать.
– Миркан правильно говорит, Ратаган, — откликнулась женщина, положив руку ему на плечо. — И чего ты все рвешься куда-то, только ради того, чтобы еще раз окрасить свой клинок кровью. — Она была маленькая, худенькая, с голубыми глазами и светлыми золотистыми волосами, заплетенными в длинные косы. Аэлин. Жена Ратагана.
– Ибо это — одно из немногих деяний, в которых я превосхожу многих, — ответил ей Ратаган. — Другой мой талант — способность, к питию. — Он опорожнил свою флягу. После минутного колебания Аэлин взяла ее и подошла к столу, чтобы наполнить снова.
Ривен нервно заерзал. Аэлин увела их в дом, когда схватка еще продолжалась, когда Мертах и мирканы все еще бились с гриффешами. Но теперь все закончилось. Айса и еще трое стражей — раненых — присоединились к Ратагану с Ривеном в доме. Эти трое расположились в нижнем зале, где с них сняли доспехи и обработали раны. А Мертах с отрядом отправился в погоню за разбитой сворой гриффешей, чтобы окончательно их добить, а потом обойти окрестные фермы — поглядеть, все ли в порядке.
Ратаган после этого не сказал ни единого доброго слова жене, хотя та то и дело бросала в сторону мужа едва ли не умоляющие взгляды. Ривен с лицом, искаженным от душевной боли, не отрываясь глядел на нее, — но только тогда, когда она отворачивалась и не могла его видеть. Ривен даже и не догадывался об этой стороне жизни Ратагана, да и не был уверен в том, что хочет знать причину. Он уже убедился на собственном опыте, каково это бывает, когда чужие люди суют нос свой в твои дела и бередят твои раны.
Аэлин поднесла им деревянные тарелки с едой. Ржаной хлеб, сыр, яблоки и мясо. Однако яблоки уже сморщились, — видно, хранились долго, — а мясо было крепко засолено, чтоб не испортилось.
– Как тут дела? — тихо спросил ее Ратаган, нарезая сыр.
Она подсела к нему.
– Неплохо, для таких-то времен. У нас были потери, но сравнительно небольшие. Вооруженные дозоры навещают нас регулярно. Как всегда. Раза два к нам заезжали люди от Лионана. Кое-кто был ранен. Они говорили, на севере — еще хуже. И надо что-то делать. — Она бросила быстрый взгляд на Ривена, обратив внимание на его покрытый шрамами лоб и знак Сказителя на груди, нити которого блестели в свете огня.
– Ходят слухи о людях с гор…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
