С потоком теплого, наполненного весенними ароматами воздуха, в холл ворвались белоснежные, розоватые, слегка бежевые лепестки цветущих деревьев. Но там, за распахнутыми дверями, цвело абсолютно все!
О, если бы не мистер Уоллан и его неизменная выдержка, я бы споткнулась, потому как делая шаг за шагом на пути к царству цветов, не нашла в себе сил взглянуть под ноги, и едва не упала, переступая порог.
– Мистер Уоллан, я… вы тоже это видите?
– И видел, и знаю, – с некоторой снисходительностью подтвердил дворецкий. – Мисс Ваерти, вы приглядитесь к цветам – ни одного желтого. А поначалу были, но как миссис Макстон сказала лорду Арнелу, что хризантемы или иные желтые цветы к разлуке, так всех их за час ликвидировали. Лорд Арнел и ликвидировал, лично.
Желтых цветов действительно не было, но спускаясь по ступеням от террасы до свадебного экипажа, я не могла и близко сосчитать все имеющиеся цветы. Повсюду в зеленой траве цвели мои любимые анемоны, подснежники, крокусы, маргаритки, фиалки. А клумбы были одна пышнее другой – ближе к дому цвели розы, в саду, тоже цветущем, камелии и лилии. И даже орхидеи всех цветов и оттенков, цвели на стволах некоторых деревьев.
– За орхидеями летал лорд Давернетти, – подводя меня к экипажу, сообщил мистер Уоллан. – И этот мерзавец приволок лишь исключительно желтые. Воистину, если бы не удалось решить это дело магией, мы вполне могли бы сегодня захоронить этого полицейского под грудой орхидей.
– Грудой? – из всего сказанного, мое сознание ухватилось лишь за одно это слово. – Но в саду не так много орхидей…
– В саду не много – лакей услужливо распахнул дверцу и мистер Уоллан помог мне подняться в открытый экипаж, – но кто сказал, что для вас сегодня цветы распустились лишь в этом саду?
И усадив меня в карету, мистер Уоллан достал из внутреннего кармана крохотную булавку с повязанной на нее алой ниточкой, и, прикрепив ее к рукаву моего платья, тихо сказал:
– На удачу, моя драгоценная мисс Ваерти. Будьте счастливы.
И он отступил, сдержанно улыбаясь и пытаясь скрыть предательский блеск поступивших слез. Я была тронута до глубины души.
* * *
В карете вместе со мной ехали матушка, отец, миссис Макстон, миссис МакАверт и Бетсалин. Лошадьми, причем нашими, правил гордый мистер Илнер, под дулом пистолета заставивший конюха из поместья Арнелов уступить свое рабочее место. Возможно, у него ничего бы не вышло в этом споре, но мистер Онне и мистер Уоллан так же были вооружены, что и продемонстрировали, а появившийся негаданно мистер Нарелл, избегая негодующего взора миссис Макстон, заявил, что поддержит мистера Илнера даже ценой собственной жизни. Связываться с моими домочадцами и так никто не желал, но после слов боевого мага все сочли за нужное отступить, и как можно дальше.
Мы покидали поместье в сопровождении едущих верхом мистера Уоллана, мистера Оннера и мистера Нарелла, умудряющегося несмотря ни на что, покидывать на платье мрачнеющей с каждым букетиком миссис Макстон, все новые и новые подарки, коими моя почтенная домоправительница весьма метко швырялась в ответ, от чего миссис МакАверт и Бетсалин уже с трудом сдерживали смешки.
– Дорогая, я несколько не поняла, миссис Макстон вдова, или же все не так однозначно и ее бывший супруг ныне пытается всеми силами восстановить их определенно счастливый брак? – обратилась ко мне матушка.
Миссис Макстон побагровела.
Боевой маг между тем, подъехав ближе, с почтением произнес:
– Миссис Ваерти, начинаю понимать, в кого ваша дочь столь умна, проницательна и сообразительна.
И с трудом увернулся от очередного букета.
– Нет, матушка, миссис Макстон вдова. Мистер Нарелл же претендует на роль будущего супруга. И, полагаю, будет лучше, если вы позже обсудите данную тему, – примиряющее сказала я.
И вдруг, мистер Нарелл, совершенно серьезно посмотрел на меня и спросил:
– Мисс Ваерти, скажите правду – у меня есть шанс на прощение?
Так как миссис Макстон сидела напротив меня, я в первую очередь посмотрела на нее, ожидая ее мнения и реакции. Ответы на подобные вопросы по собственному разумению я дать не могла. Но и миссис Макстон, встретившись со мной взглядом, тоже ничего не пожелала сказать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что ж, мне оставалось одно:
– Профессор Наруа, а если ответ «нет», как вы поступите?
И я заметила, как миссис Макстон судорожно сжала платок в ладони – ответ для моей драгоценной домоправительницы был важен, несмотря на всю обиду, разочарование и гнев, которые она испытывала к боевому магу.
Некоторое время профессор молчал, но затем, глядя исключительно на миссис Макстон, тихо ответил:
– Я не сдамся. Никогда. И ни за что.
И тронув поводья, он отъехал от кареты, но в то же мгновение на руках у миссис возник сервиз в изысканной упаковке. Столичный, компании «Морган и Морган», из тончайшего фарфора, украшенный голубыми фиалками и изысканными листочками, перевязанный голубой лентой, что крепила посеребренный лист, на коем было начертано «Не выбрасывай меня, я ведь разобьюсь».
– Хорошими вещами лучше не раскидываться. Сочту это подарком вам, мисс Ваерти, на вашу свадьбу.
И улыбку сдержала даже Бетсалин, а то кто его знает – у миссис Эньо миссис Макстон научилась не только быстро вязать.
В этот момент мы подъехали к воротам поместья. Я с ужасом вспомнила, что не захватила меховую накидку, а мое платье является весьма тонким и не приспособленным для холодов.
Но едва ворота раскрылись, в воздух разом поднялось двадцать драконов, чей крик, разнеся по всей вершине горы, и эхом прозвучал в небесах.
А после, мы выехали из весны, в весну столь же пышно цветущую.
* * *
Город Драконов утопал в цветах!
Еще издали восхищали цветущие парки и аллеи, а по дороге к городу не осталось ни островка снега, лишь зеленый ковер изумрудных трав, пестрящий яркими соцветиями полевых цветов. Повсюду летали бабочки, яркие, сказочно-прекрасные, мостовые были усыпаны лепестками цветов, жители города бросали цветы нам, и если бы не мистер Нарелл, использовавший заклинание щита, боюсь, до собора наша карета прибыла бы, будучи заполненной цветами доверху.
Но едва мы прибыли к собору, на ступенях и во дворике коего уже собрались гости и их количество пугало, с цветами украшающими храм, начало твориться нечто невообразимое.
Белоснежные камелии, лилии, мимозы и ландыши, вдруг медленно и коварно приобрели ярко-желтый, почти лимонный оттенок. Следом, словно в порыве ярости, они вновь стали белоснежными. Но почти сразу в самой глубине каждого цветка, вновь стал проявляться желтый…
И снова ослепительно белоснежный!
Ярко-желтый!
Сияющий светло-голубой, как лед на голубых озерах из драконьей магии.
– По-моему идеально! – выбираясь из экипажа поспешила крикнуть я.
И битва цветов прекратилась мгновенно.
Затем произошла некоторая заминка.
Мне было неведомо, как проходят свадебные обряды у драконов, драконы же, в большинстве своем, никогда не посещали брачные церемонии людей. Поэтому пастору Ризлину пришлось выйти и сообщить, что всем гостям надлежит войти в храм. На это, ему сообщили, что подобное будет совершеннейшим неуважением по отношению к леди Арнел. К счастью пастор настоял на своем.
Стоя близ экипажа, я держала отца под руку, и чувствовала, как дрожу всем телом, не в силах успокоиться. День был восхитительным. Теплый ветер разносил сладкие ароматы цветов. А собор трещал по швам в полном смысле этого слова – он не был рассчитан на подобное количество гостей.
– Мне кажется, это сон, – вдруг произнес батюшка.
– Вы с мамой рядом, для меня это уже нечто столь волшебное, во что столь сложно поверить, – ответила я.
И тут собор действительно затрещал. Затем раздался в ширину, и несколько в длину, но не настолько, чтобы нам пришлось спешно отступать.
– Что происходит? – нервно спросил отец.
– М-м, лорд Арнел увеличил площадь собора, дабы вместить всех желающих присутствовать на нашей свадьбе, – я ответила почти буднично.
