Когда Валерик эмигрировал в Америку, Роберт дал ему приют у себя в театре: помог с работой и связями. И еще раз мы виделись в Москве, уже на новой квартире, после спектакля, где по-немецки очень хорошо пела дородная дама и танцевали в фижмах. Роберт пришел с директором какого-то балетного фестиваля, который с большим аппетитом ел молодую картошку, и вдруг я узнал в этом директоре того самого мажордома(?), что с нами препирался у дома Джофри, и я чуть не спустил его с лестницы...
Какая ерунда вспоминается, какие мелочи оживают на окраине памяти, несмотря на печаль от ухода талантливого человека, о котором можно вспомнить что-нибудь более достойное... Остались у меня от Джофри впечатления от его спектаклей, несколько фотографий - в том числе он у нас дома - и огромный золотой альбом о Нижинском, им подаренный.
26 апреля. Сегодня меня снимали для программы "120 минут" возле Музея в Гендриковом. Разруха. Домик со всех сторон обступили высотные дома. Внутри мебель вверх дном. Но стараются сохранить ее. Положение безнадежное затяжное. Книголюбам не дают помещения, вернее дали, но жильцы не выезжают. Когда книголюбы уедут, пройдет минимум два года, а то и четыре, прежде чем откроют мемориальный музей.
P.S. 1997. Ничего не изменилось, разруха еще страшнее.
4 мая. В ВТО потрясающая выставка недавно умершего художника Петра Белова. Он был художником в ЦТСА, но для себя писал совершенно другое. И вот это "совершенно другое" убивает наповал. Антисталинская живопись, даже не знаю, как охарактеризовать, но оторваться невозможно.
"Беломорканал".
"Мейерхольд".
"Вся жизнь".
"Песочные часы" и т.д.
Пойдем смотреть еще. Народу - уйма.
7 мая. В "Литературке" душераздирающая статья "Допросы" - о Мейерхольде, Кольцове, Бабеле. А на днях в "Правде" невыносимо о В. Примакове.
Замечательно "Чевенгур" Платонова.
16 мая. Прочел у Цветаевой: "Не презирайте "внешнего"! Цвет ваших глаз так же важен, как их выражение; обивка дивана - не менее слов, на нем сказанных. Записывайте точнее! Нет ничего не важного..." Стараюсь.
25 мая. Умер Илья Самойлович Зильберштейн. Мы с ним сблизились в последние годы, он помогал выходу посмертной отцовской книги, и мы общались с его женой Н.Б.Волковой и с ним. А знаю я его с довоенных времен, когда он был мужем Брюханенко, и меня пугало, что в 1935 году, когда мы все жили в Кратово, он приезжал и первым делом сам себе делал укол инсулина, я содрогался. Очень был образованный, талантливый, категоричный и справедливый человек, и мы искренне скорбим о нем.
6 июня. Навещал Рину Зеленую. Ходит с палочкой, но чувствует себя лучше и стала лучше говорить. Оценила обстановку так: "Мы стали меньше бояться милиционеров".
11 июня. Алла Демидова говорит: "Стою я перед выходом, подходит одна наша актриса (Кузнецова), пнула меня в бок пару раз, шепнула: "Бездарь, фуфло, голый король" - и тут мне выходить играть..."
А теперь ей прокололи шины на двух колесах. Вот она, актерская зависть. Как с Эфросом.
После двух ролей - Федры и Марины Мнишек - ненависть к ней огромна. Хотя она никому дороги не перебегала, ролей не отнимала, стоит вне интриг и группировок.
Смотрели "Бориса Годунова" на Таганке в постановке Ю.Любимова. Замечательно. И вот думаешь: два наших лучших режиссера - Вс.Мейерхольд и Ю.Любимов - измордованы властями, один убит, второй изгнан.
23 июня. Ездил в "Литературную учебу", спорил с редакцией, меня убеждали, что имени Лиля нет, а есть Лилия, и совали под нос... святцы! А я - поэмы Маяковского и его предсмертное письмо, где он пишет: "Лиля, люби меня". Если бы у меня был кол и я сумел бы его тесать у корректора на голове, то все равно осталась бы Лилия. Но я сказал, что снимаю публикацию, тогда они сдались.
Звонил Вере Плотниковой, уточнял с нею про Дзигу Вертова во время расправы с космополитами - не подвела ли меня память? Не подвела.
Как-то Наталья Брюханенко сказала, что ее брат ездил к М-му за деньгами на аборт - она сама лежала в больнице. Потом она жалела - родила и была бы богата, получая литнаследство. Когда Л.Ю.Б. увидела ее на похоронах М-го беременную, она тихо, но строго спросила: "Это от Володи?" Та испуганно ответила: "Нет, нет..." Она уже жила с Зусмановичем и была беременна от него Светланой. "Представляешь, стоило мне сказать "да" - как бы я жила сейчас! Хотя Лилю не проведешь..."
Наташа (я так ее звал с детства) вечно спорила со своей дочерью Светланой. Однажды, когда Светлана вернулась поздно, Наташа стала ее отчитывать. Светлана ответила:
- Слушай, мне уже двадцать лет, я взрослая, и нечего тебе волноваться.
- Подумаешь - двадцать! Даже когда тебе будет шестьдесят, а мне восемьдесят, я все равно буду беспокоиться и говорить: "Что это Светлана так долго не возвращается, где эту старушенцию носит? Я очень волнуюсь..."
Увы! Ни та, ни другая не дожили до этих лет. Но по существу замечание верное - мы каждый раз беспокоимся за близких, когда их нет дома.
Светлане всегда было жарко, она постоянно открывала форточки и устраивала сквозняки. А Наташа все закрывала и затыкала щели.
- Открой, я просто задыхаюсь, - просила Светлана.
- Я не видела ни одного задохнувшегося, а простуженных миллионы! парировала мать и не подпускала ее к окну.
А ведь и действительно!
23 июня. Позвонила Тамара Ханум, она в Москве. Приехал к ней, в лифте надел галабею* и вошел в квартиру босиком, как дервиш. Она обожает маскарад и была в восторге. Тамара прекрасно выглядит в свои восемьдесят два ("а тело, как у шестидесятилетней"). Очень весело с нею общались, но посреди разговора она положила голову на стол и уснула со всеми своими серебряными украшениями и перьями в волосах. А я стал смотреть телевизор, что ей ничуть не мешало, поскольку она глухая.
27 июня. По ТВ "Застава Ильича" Хуциева. Если еще учесть, что снято 26 лет назад, то замечательно. Ничуть не устарело ни по режиссуре, ни по теме. Пилихина поразительна. У Марлена есть вещи, которые запоминаются на десятилетия - поле в финале "Месяца мая", а здесь - приход отца.
В "Искусстве кино" опубликована вся история мордования картины. Ну и ну!
3 июля. Картину решили окрестить "Когда звучат гитары". Пушки, мол, в это время молчат. Предположим.
Продолжаю отлавливать знаменитостей. Александр Розенбаум. Мне нравятся его песни, я слышал городские послевоенные вальсы ("Был отец мой не старым и мать молода"), еще очень эмоциональная песня, как сын прощается с отцом, уходя на войну. Сейчас он много поет песен против войны в Афганистане, тоже авторских. Они имеют огромный успех. Много песен про репрессии. Зал слушает, замерев. Есть вещи индивидуальные, есть вещи невольно подражательные - влияние Высоцкого. Я совершенно не приемлю у него жаргонные, полублатные песни, я их вообще не люблю.
Он музыкален, учился в музыкальном училище (окончил еще медицинский, работал на "скорой помощи"). Голос хороший, мощный, а когда через усилитель то слышно за версту. Медные трубы он не прошел, гонор огромный, и многие коллеги его не любят. Он сказал мне, что не станет сниматься, если в картине будет Окуджава. А Окуджава спросил - будет ли Розенбаум? Обоим я сказал неправду и буду снимать того и другого. Бог и зрители меня простят...
Сегодня в гигантском спорткомплексе "Измайловский" у него ДВА концерта. Первый - в 15 часов, а он прилетел из Симферополя в 14.30. И прямо из машины на сцену. Поет с предельной отдачей. На первом концерте я наметил, что именно снимать, снимали на втором.
Розенбаум - новое колено в бардовском жанре. Он себя не называет таковым, но если учесть, что бард - это поэт, который поет свои песни, то он таковым является. А что новое колено - так он ни на кого не похож. Барды, которые поют хорошо, собирают полные залы и получают за это деньги. Те же, что поют плохо, бездарные песни, да еще детонируют - те поют друг перед дружкой и хотят сниматься.
"То, что слишком глупо, не говорят, а поют" (Вольтер).
8 июля. Сегодня по ТВ еще раз "В огне брода нет". Это моя любимая картина - и по смыслу, по необычности героини, по режиссуре, по игре Глузского и особенно замечательной Чуриковой. О чем и сказал ей, встретив у нас на Икше в поле.
От Головицера открытка из Нью-Йорка с Марлен Дитрих в фильме "Желание", который я видел лет сорок назад. Пишет, что Шмаков очень плох, и надеется, что мы в полном здравии и, сидя в ромашках, по-прежнему наблюдаем за белыми пароходами. Наблюдаем.
13 июля. Снимал Булата Окуджаву. Каждый раз убеждаюсь, какой он замечательный. В самом начале, в пятидесятых, когда он был еще не знаменит, Л.Ю. пригласила его и просила петь. Это было прекрасно - он пел много и охотно, многие песни я уже знал наизусть по записям. Она подарила ему какие-то книги с надписями и коробку шоколада. Потом они несколько раз перезванивались, а когда она получила диск из Франции с его записями, то он к ней приехал за ним, ей прислали два экземпляра, она специально попросила для него.
Как-то, слушая его запись, она сказала: "Как он все знает про любовь!"
