Ралдорон, магистр ордена, стоящий рядом с ним, заглянул в списки.
– Не стоит беспокоиться, Рал, – остановил его Сангвиний. – Я знаю эту метку. Капитан Торос. Нам будет его не хватать.
Сангвиний передал шлем Ралдорону и кивнул Тарвицу.
– Благодарю за ваше участие, капитан, – сказал он и перевел взгляд на Эйдолона: – А вас, сэр, благодарю за то, что так быстро выступили на помощь капитану Фрому.
Эйдолон поклонился, словно не замечая мрачного взгляда Воителя, брошенного в его сторону. Сангвиний опять повернулся к Торгаддону.
– А тебе, Тарик, моя особая благодарность. За то, что разрушил этот кошмар.
– Я только выполнял инструкции, данные мне Воителем, – ответил Торгаддон.
Сангвиний взглянул на Хоруса:
– Это правда?
– Тарик воспользовался некоторой свободой выбора, – улыбнулся Хорус.
Он шагнул вперед и прижал Сангвиния к своей груди. Никто из примархов не был так близко связан, как Воитель и Ангел. С момента прибытия Сангвиния они почти не расставались.
Великолепный командир Кровавых Ангелов, Девятого Легиона, отступил на шаг и окинул взглядом унылый пейзаж. Вокруг основания выветренной скалы застыли в молчании сотни вооруженных солдат. Большинство из них были или в чисто-белых доспехах Лунных Волков, или в кроваво-красных цветах Ангелов, лишь изредка виднелись пурпурные с золотом костюмы Детей Императора. Позади Астартес под дождем замерли военные машины – блестящие, черные и тихие, словно призрачные плакальщики. Дальше в траурном молчании замерли отряды Имперской армии, лишь развернутые знамена хлопали на холодном ветру. Их транспортные и боевые машины вытянулись эшелоном, и некоторые из солдат забрались на крыши, чтобы лучше видеть происходящее.
Штурмовая группа Торгаддона расчистила большой участок местности, уничтожив каменные деревья, где бы они ни росли, и потому в этой части Убийцы установилась терпимая погода. Небо оставалось пепельно-серым, лишь узкие полоски белых облаков нарушали его монотонность, и дождь сеял неторопливо и неустанно, так что дальние горизонты скрывались за туманной дымкой. По приказу Воителя значительная часть находящихся на орбите кораблей спустилась на поверхность в этом, относительно безопасном от шторм-щитов участке планеты.
– В древней философии Терры, – заговорил Сангвиний, – сказано, что месть – это недостаточный мотив и свидетельство слабости духа. Сегодня мне трудно проявлять такое благородство. В память моих погибших братьев и тех, кто пал, пытаясь им помочь, я бы стер с лица планеты эту вершину.
Ангел взглянул на своего брата-примарха:
– Но это не обязательно. В мести нет необходимости. Здесь свили гнездо ксеносы, безжалостное и чуждое зло, которое, отвергает любые цивилизованные переговоры с представителями человечества. Этого достаточно. Как с самого начала Похода учил нас всеми возлюбленный Император – любая угроза должна быть устранена ради дальнейшего процветания человечества. Ты со мной?
– Мы вместе убьем Убийцу, – ответил Хорус.
С тех пор как прозвучали эти слова, Астартес вступили в войну на целых шесть месяцев. При поддержке армии и военных машин механикумов они атаковали густые дрожащие заросли, которые могли бы послужить прибежищем мегарахнидов. Во многих отношениях это была славная война, и не такая уж легкая. Вне зависимости от понесенных потерь мегарахниды не прятались и не отступали. Они шли и шли вперед, выскакивая из расщелин и складок ржавой почвы, день за днем, и ожесточенно сопротивлялись. Иногда казалось, что число их бесконечно, словно в мантии планеты существуют неисчислимые гнезда или неистощимые подземные силы каждый день производят все больше и больше воинов, чтобы восполнить нанесенные Имперской армией потери. Воины Империума, в свою очередь, не могли недооценивать врагов, сколько бы мегарахнидов не пало от их оружия. Они были опасными и сильными противниками, и их было так много, что это могло обескуражить любого человека.
– Я убил пятидесятого мегарахнида, – заметил как-то Маленький Хорус. – И одолеть его было так же трудно, как и первого.
Локен, как и многие другие Лунные Волки, радовался развитию событий, поскольку командир лично вел их в бой впервые после своего избрания Воителем. В самом начале операции, собравшись вечером в залитом дождями командном шатре, морнивальцы пытались отговорить Хоруса от непосредственного участия в боевых действиях. Абаддон осторожно попытался обратить внимание Воителя на то, что роль лидера гораздо важнее, чем личное участие в бою.
– Разве я уже не гожусь для сражений? – сердито спросил Хорус, перекрывая стук дождя по навесу.
– Я хотел сказать, что ваша жизнь слишком ценна для этого, господин, – ответил Абаддон. – Это всего лишь один из миров и одно поле битвы. Император поручил вам дела многих миров и бесчисленных сражений. Ваша цель…
– Эзекиль, – перебил его Хорус, не скрывая своего недовольства. Дальше он перешел на наречие Хтонии, следовательно, все мысли Воителя были обращены только на войну, и ни на что другое: – Не вздумай рассказывать мне о моих обязанностях.
– Господин, я бы никогда не решился на это! – поспешно воскликнул Абаддон и склонился в поклоне.
– Какой бы ценностью ни обладал этот мир, – быстро вмешался Аксиманд, поспешив на помощь другу, – если вас ранят или даже убьют, он будет…
Хорус в негодовании вскочил.
– А теперь ты подвергаешь сомнению мое воинское мастерство, малыш? Или ты поглупел после моего избрания?
– Нет, мой господин, я…
Только Торгаддон, казалось, усмотрел проблеск удовольствия под напускным гневом.
– Мы только боимся, что на нашу долю не останется никаких подвигов, – сказал он.
И тут Хорус рассмеялся. Морнивальцы, поняв, что он шутит с ними, тоже захохотали. Хорус хлопнул Абаддона по плечу, а Аксиманда ущипнул за щеку.
– Мы будем сражаться вместе, дети мои, – сказал он. – Так уж я устроен. Если бы тогда, на Улланоре, я заподозрил, что звание Воителя потребует навсегда отказаться от боевой славы, я не принял бы это назначение. Почетное звание досталось бы кому-то другому. Возможно, Жиллиману или Лиону. В конце концов, они к этому стремились.
Последовали громкие восхищенные возгласы. В наречии Хтонии смех звучит мрачновато и жестко, но голоса Лунных Волков звучали еще резче.
В голове Локена вновь возникло подозрение, что Воитель снова применил свой талант политика. Он искусно уклонился от прямого противостояния и обошел все возражения, прибегнув к шутке и взывая к воинским понятиям чести. Таким образом, Хорус в очередной раз напомнил, что при всем его внимании к советам морнивальцев есть определенные вопросы, в которые им лучше не вмешиваться. Локен был уверен, что поводом для такого решения послужило присутствие Сангвиния. Хорус не мог оставаться в стороне и смотреть, как его дорогой брат отправляется воевать. Он не хотел упустить возможности биться с Сангвинием плечом к плечу, как это не раз бывало в далеком прошлом. И он не мог допустить, чтобы его славу затмил даже горячо любимый брат.
При виде этой пары на поле сражения от восторга захватывало дух. Два божества стремились вперед во главе красно-белой волны. Десятки раз они вдвоем одерживали победы над обитателями Убийцы, которые, повернись дело по-другому, могли стать такими же громкими, как триумф Улланора.
И в самом деле, эта война потребовала от них значительных усилий, которые должны были быть отмечены потомками, тем более что в экспедиции участвовали и летописцы.
Мерсади Олитон, как и всем остальным ее коллегам, не разрешалось спускаться на поверхность планеты вместе с боевыми подразделениями, но она собирала все сведения, поступавшие с полей сражений, ежедневные приливы и отливы воинской удачи, сообщения о потерях и победах. В тех редких случаях, когда Локен со своей ротой возвращался на борт флагмана для отдыха, ремонта и перевооружения, она энергично допрашивала его и заставляла описывать все, что он видел. Наибольший интерес вызывали Хорус и Сангвиний, но и все остальные детали не оставались без внимания.
Произошло несколько грандиозных по масштабу сражений, где тысячи Астартес вели в бой десятки тысяч солдат армии против бесчисленных полчищ мегарахнидов. Локен с трудом находил слова для описания этих событий и временами ловил себя на том, что использует фразы и обороты речи из «Хроник Урша». Он рассказал Мерсади обо всех самых значительных событиях, свидетелем которых пришлось стать на этой войне. Локен рассказал о том, как Люк Седирэ повел роту против отряда мегарахнидов, состоявшего из двадцати пяти шеренг по сотне воинов в каждой, и разбил противника всего за полчаса. Рассказал и о том, как Сакрус Карминус, капитан Третьей роты Кровавых Ангелов в течение долгого ужасного дня оборонялся от целого роя крылатых мегарахнидов. О том, что Йактон Круз отбил неожиданное нападение мегарахнидов и доказал, что есть еще порох в пороховницах. О том, как Тибальд Марр, Иной, за два дня очистил от врагов невысокий горный хребет и наконец, утвердился в рядах исключительных воинов. О том, как мегарахниды применили в сражениях другие, еще более страшные биологические формы, включая массивные создания со смертоносными клещами, сравнимые с самыми мощными военными машинами. И о том, как титаны механикумов, идущие в авангарде под управлением «Dies Irae»[1] из Легио Мортис, разметали их строй и растоптали вместе с чернеными металлизированными оболочками. О том, как Тарвиц, сражаясь чаще рядом с Торгаддоном, чем со своим надменным лордом Эйдолоном, своим мастерством и героической храбростью вернул уважение Лунных Волков к Детям Императора.
