Кейлин отправила послание Касии в то же утро, приглашая ее завтра прийти к ним в ложу, когда начнутся состязания. Касия с восторгом приняла приглашение.
На следующий день Кейлин встала рано, потому что состязания начинались в девять часов утра, а скачки проводились до полудня. Она тщательно обдумала свой наряд. Ее стола с круглым низким вырезом и длинными узкими рукавами была сшита из прекрасного мягкого белого льняного полотна. Нижняя треть рукавов, широкая кайма, а также широкая полоса на верхней части юбки были сотканы из золотых и изумрудно-зеленых шелковых ниток. Стола плотно подпоясывалась на талии широким кожаным ремнем с золотой чеканкой, украшенной изумрудами, которые гармонировали с золотисто-зеленым воротником вокруг шеи и искусно сделанной парой сережек. В соответствии с временем года Кейлин считала необходимым взять какую-нибудь верхнюю одежду, но ей не хотелось закрывать свой наряд. Она выбрала ярко-зеленый плащ, который закрепила на правом плече заколкой с овальным изумрудом в золотой оправе. На ноги надела позолоченные туфельки; костюм прекрасно завершали украшенная драгоценными камнями лента вокруг головы и золотистая вуаль.
Аспар, в пурпурно-золотистой вышитой парадной одежде из белого шелка, которую он надевал с тогой из прекрасной, расшитой золотом пурпурной шерсти, одобрительно кивнул, увидев Кейлин:
— Сегодня ты заставишь многих чесать языки, любовь моя. Выглядишь великолепно!
— Как и ты, мой господин, — ответила она. — Ты уверен, что мы не вызовем зависти? Я видела императора; у тебя, мой господин, гораздо более царственный вид, чем у него.
— Ты не должна делиться такими мыслями ни с кем, кроме меня, — произнес Аспар серьезно. — Лев хороший император. Он как раз тот, кто нужен Византии.
— Лев может быть императором Византии, — сказала Кейлин искренне, — но правитель моего сердца — ты, Флавий Аспар. Это все, что меня волнует, мой дорогой господин. — Она нежно поцеловала его.
Он засмеялся:
— О, Кейлин, боюсь, ты правишь не только моим сердцем, но и душой. Какая ты милая кокетка, любовь моя!
Касия и Василий уже ожидали их на ипподроме. Когда Аспар и Кейлин вошли в отделанную щелком ложу первого патриция, толпа, увидев генерала, начала скандировать:
— Аспар! Аспар! Аспар!
Он вышел вперед и, приветствуя их, поблагодарил со скромной улыбкой. Затем отступил назад, и люди постепенно успокоились. Справа от ложи императора сидел патриарх со своими фаворитами, обозревая все вокруг.
— Он не поощряет их, — заметил секретарь патриарха.
— Пока нет, — ответил патриарх. — Но, думаю, когда-нибудь он сделает это. Все-таки он странный человек, не так ли?
Внезапно ипподром взорвался бурей аплодисментов: император и императрица в сопровождении организатора состязаний и их гостей вошли в императорскую ложу. Лев и Вера восприняли восторг толпы со снисходительной улыбкой, а затем представили собравшимся Джастина Габраса. Ему громко аплодировали, а Габрас вяло помахал рукой.
Под звуки фанфар Лев выступил вперед и исполнил ритуал открытия. Когда маппа затрепетала в его пальцах, двери конюшни ипподрома распахнулись и колесницы первого заезда устремились вперед. Толпы криками поддерживали свои команды.
— Ты только посмотри на это! — злилась Флацилла. — Как Аспар и Василий осмелились привести своих шлюх на наши игры?
— Состязания для всех, моя дорогая, — ответил Джастин Габрас, жадно поглядывая на Кейлин. «Какое великолепное создание, — подумал он. — Как бы я хотел, чтобы она оказалась в моей власти хоть на несколько минут».
— Не думаю, что первый патриций империи должен выставлять напоказ свою любовницу, — упорствовала Флацилла.
— О, Флацилла, — сказала императрица, — твоя зависть просто изумляет, особенно учитывая тот факт, что вы с Аспаром оба не могли терпеть друг друга.
— Это не важно, — ответила Флацилла. — Аспар не должен показываться на людях с этой женщиной.
— Так вот почему он никогда не показывался с тобой, моя дорогая! — пошутил Лев и вместе с Верой засмеялся над обиженной Флациллой.
Она начала плакать.
— О Боже! — воскликнул Джастин Габрас. — Избавь меня от избытка эмоций. — Он вытащил белый шелковый платок и протянул его жене. — Вытри глаза, Флацилла, и не будь дурочкой.
— Вы ждете ребенка? — поинтересовалась Вера. — Что ж, тогда понятно, почему Флацилла располнела в последнее время. Флацилла кивнула и засопела.
— Уже более четырех месяцев, — призналась она.
Со всех сторон посыпались поздравления Джастину Габрасу.
— Могло быть хуже, — заметил Лев. — Что, если бы девочка оставалась женой Аспара, моя дорогая? Она взяла бы верх над тобой. В ее настоящем положении она вполне безвредна.
Вера не могла противиться искушению. Она улыбнулась с притворной любезностью Флацилле:
— Боюсь, что слухи подтвердились. Император и патриарх дали разрешение Аспару жениться на Кейлин Друзас. Флацилла побледнела.
— Вы не можете допустить этого! — Она задохнулась от возмущения. — Она ведь не более чем проститутка!
— О, Флацилла, — ответила Вера спокойно, — тебе нечего расстраиваться. Конечно, вступление девушки в наше общество необычно, признаю, но она лишь недолгое время пробыла на вилле Максима. Ее происхождение достаточно высокое, выше, чем у многих из нас. Она ведет себя очень скромно, так что заслужила похвалу даже твоего дядюшки-патриарха. Она будет хорошей женой Аспару, и, поверь мне, через некоторое время все остальное забудется, особенно если ты по-прежнему будешь вызывать скандалы, как случилось прошлой весной. Ты гораздо более распутна, как и половина женщин двора, по сравнению с малышкой Кейлин Друзас. — Императрица улыбнулась и взяла предложенный служанкой бокал вина.
Прежде чем Флацилла попыталась ответить, муж сильно ущипнул ее за руку.
— Молчи, глупая женщина! — прошипел он. — Это не имеет значения.
— Для тебя! — сердито огрызнулась Флацилла. — Я никогда не уступлю Кейлин. Никогда!
— О, Флацилла, — повторила императрица, — не расстраивайся. Посмотри! Зеленые выиграли подряд две гонки на этот раз. — Она повернулась к мужу. — Ты должен мне новое золотое ожерелье, мой господин, и браслет!
— О, я ненавижу ее! — пробормотала Флацилла глухо. — Как мне хочется отомстить ей за ее нахальство!
— Хорошо, но сейчас нельзя, моя дорогая, — ответил муж тихо. — Как любовница Аспара она неуязвима, а в качестве жены Аспара она пока чиста. Посмотри на нее, Флацилла! Скромная. Красивая. Скоро, готов спорить, она прославится своими добрыми делами. Она станет образцовой матерью, не сомневаюсь. Я не вижу у нее недостатков. Если бы они были, мы нашли бы способ испортить жизнь Аспару, но у нее их нет. Ты должна учитывать ситуацию. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась попусту, иначе потеряешь моего ребенка. Если это случится, я убью тебя своими руками. Ты поняла?
— Ребенок значит для тебя больше, чем я, мой господин?
— Да! Я никогда не имел законного сына, — сказал он.
— А я, мой господин? Я для тебя совсем ничего не значу, я для тебя просто кобыла, которая вынашивает твоего наследника?
— Ты моя единственная женщина, Флацилла. Я говорил тебе об этом много раз, но если ты хочешь снова услышать это, очень хорошо. Я никогда прежде не просил женщину выйти замуж за меня. Только тебя, но я хочу также ребенка, моя дорогая. Неужели твое плохое настроение испортит наши прекрасные отношения?
Она посмотрела на беговой круг, зная, что он прав, и ненавидя его за это. Она не решалась больше смотреть в сторону ложи Аспара, потому что не могла выносить вида своего бывшего мужа и Кейлин.
Состязания колесниц наконец закончились. Перерыв между скачками и боями гладиаторов длился целый час. Во всех трех ложах слуги подали легкий завтрак для своих хозяев. Когда они заканчивали есть, в ложе Аспара появился императорский стражник.
— Император и императрица хотят, чтобы вы и ваша госпожа почтили их своим присутствием, — сказал он, вежливо кланяясь.
— Ты не предупредил меня, — обратилась Кейлин к Аспару, давая знак Зиновию, чтобы тот принес тазик с душистой водой для мытья рук, и потом быстро вытерла их льняным полотенцем, которое Зиновий протянул ей.
— Я не знал, что они пригласят нас сегодня, — удивился Аспар. — Это большая честь, любовь моя. Таким образом они признают наши отношения! Назад нет пути, Кейлин!
— Ты прекрасно выглядишь, — прошептала Касия подруге. — Я наблюдала за Флациллой. Ее гложет зависть. Это твоя большая победа. Радуйся!
Аспар и Кейлин последовали за стражником в императорскую ложу. Там чета преклонила колени перед императором и императрицей. «Они так прекрасны! — подумала Вера, пока ее муж приветствовал гостей. — Я никогда не видела такой хорошей пары. Я почти завидую их любви друг к другу». Вера вернулась к действительности, услышав голос Льва:
