— Тут все ясно, — сказала Касия. — Габрас отдаст нас гладиаторам. Для меня это не имеет значения. Я проститутка, но ты, моя несчастная подруга! — Она заплакала, к большому удивлению Кейлин, ведь Касия была не из тех женщин, которые плачут.
— Не плачь, — успокаивала Кейлин подругу. Странно, но сейчас она ничего не чувствовала. Даже страха.
— Габрас разболтает об этом по всему Константинополю, — всхлипывала Касия. — Василий никогда не простит мне этого!
— Ты любишь его? — Кейлин снова была удивлена.
Касия кивнула:
— О, боги помогут мне, я верю! Он, конечно, не знает.
Печально, но он не тот человек, чтобы верить в такие чувства. Он никогда не допустит, чтобы я стесняла его. Боюсь, я больше никогда не увижу его после этой ночи! Я испортила и твою, и свою жизнь!
— Может быть, мы сможем убежать, — произнесла Кейлин с надеждой.
Касия перестала плакать и посмотрела на подругу:
— Как? В комнате нет окон и только одна дверь, и та заперта. Они скоро придут за нами, и все кончится. Отсюда не убежишь, Кейлин. С этим надо смириться.
Глава 14
Женщин не заставили долго ждать. Пришли четверо рабов и отвели их в баню, где пленниц тщательно вымыли и натерли ароматными маслами. Банщицы досуха вытерли каштановые кудри Кейлин и длинные, густые черные волосы Касии, надушили, заплели у Касии в одну косу и водрузили на головы венки из цветов. Им не предложили одежду, и женщины поняли, что просить бесполезно.
Их привели в большую, просторную комнату, выходившую в прекрасные сады виллы. Джастин Габрас, одетый в короткую белую тунику, сидел в черном мраморном кресле. Перед ним собрались гладиаторы. Других женщин в комнате не было. Когда Кейлин и Касия вошли, мужчины обернулись, устремив на них алчные взгляды. Стражники подтолкнули Касию и Кейлин вперед, а Джастин Габрас, наклонившись, привлек женщин к себе и усадил на колени. Руками он обхватил и ласкал их груди, пощипывая соски.
— Вы хорошо поели, друзья мои, — обратился он к гостям, — а теперь я хочу немного развлечь вас. Эти две женщины — самые изысканные проститутки в Византии. Они — хорошенькие крольчата, не правда ли? Мы сыграем в небольшую игру. Мы выпустим этих двух крольчат в сад, а затем вы, как свора лающих собак, погонитесь за ними. Они спрячутся от вас, не так ли, мои красавицы? Тот, кто найдет их, будет наслаждаться всю ночь. Однако в игре не будет проигравших. Остальные могут выбрать других женщин в доме. Что вы думаете?
Гладиаторы бурно поддержали Джастина Габраса.
— Ей-богу, — громко сказал Гунн, — ты задал нам трудную задачу, мой господин. Обе женщины — настоящие красавицы!
— Какая тебе больше нравится? — спросил Габрас.
— Я еще не определил, — ответил Гунн. Он повернулся к своему товарищу:
— А ты что думаешь, Вульф Айронфист?
Какую предпочитаешь?
— Одну я поймаю, — ответил Саксонец, и его глаза встретились с глазами Кейлин.
Касия быстро посмотрела на подругу. Кейлин побледнела. В ее больших фиалковых глазах отразились одновременно боль и потрясение.
— Это он? — тихо спросила Касия под смех, которым приветствовали замечание Саксонца. Кейлин кивнула. Если кто-нибудь и поймает Кейлин, подумала Касия, так это должен быть Саксонец. Она посмотрела на Гунна и улыбнулась ему самой соблазнительной улыбкой. — Так ли ты хорош в жизни, как на арене? — мурлыкала она вызывающе. — Если это так, то я была бы рада попасться в твою сеть.
К удивлению Касии, Гунн покраснел как свекла, а его товарищи попадали со смеху. Он оказался застенчивым. Но все поняли: она сделала выбор. Теперь никто не осмелится гнаться за ней, ведь, несмотря на застенчивость, Гунн желал ее. Она знала, они не будут спорить с ним из-за женщины. Касия видела, как Саксонец озадаченно смотрит на Кейлин. Она должна внести ясность.
— Кейлин Друзас, — громко произнесла она ее имя, — тебе нравится кто-нибудь из этих прекрасных мужчин? Я думаю, тебе очень подойдет Саксонец.
— Думаю, да, — ответила Кейлин, поняв, что задумала Касия.
— Ты не лучше остальных, — усмехнулся Джастин Габрас. — Почему все женщины от рождения распутны?
Он не видел, как побледнело красивое лицо гладиатора, как плотно сжались его губы, а в глазах вспыхнул гнев.
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Джастин Габрас спустил женщин с колен.
— Бегите в сад и прячьтесь, мои красавицы! Я считаю до пятидесяти, а потом напущу на вас этих зверей. Вперед!
Женщины побежали из комнаты между мраморными колоннами. Были ранние сумерки. Когда они скрылись в полумраке, Касия остановилась на мгновение и сказала:
— Прячься хорошенько, Кейлин, и не вылезай, пока не увидишь Саксонца! — Затем побежала вниз по тропинке.
Кейлин спряталась в глубине сада, забравшись на дерево. Вряд ли кто-нибудь додумается искать ее здесь.
— Пятьдесят! — услышала она голос Джастина Габраса. Гладиаторы начали шумно рыскать по саду в поисках женщин. Через несколько минут Кейлин услышала грубый голос Гунна, победно возвестившего:
— Я поймал крольчонка! — И притворно-застенчивый вскрик Касии.
Охота на Кейлин стала более азартной, но она чувствовала себя в безопасности среди ветвей. Она видела нескольких мужчин внизу, ищущих в кустах, за фонтанами и среди скульптур. «Они никогда не найдут меня, — подумала она самодовольно, — но что дальше?» Как убежит она из виллы Максима без одежды, без паланкина? Внезапно ветвь, на которой она сидела, обломилась, и Кейлин с криком упала вниз на траву. Из темноты появились неясные силуэты двух мужчин. Она попыталась подняться. Боль пронзила правую лодыжку, но она изо всех сил старалась остаться на ногах.
— Назад! — приказала она мужчинам.
— Не бойся, ягненочек, — услышала она голос Саксонца. — Она моя. Грек! Только притронься к ней, и я убью тебя!
— Ни одна женщина не стоит смерти, Вульф Айронфист, — отозвался мужчина по прозвищу Грек и скрылся в темноте.
— Ты действительно самая изысканная проститутка в Византии, Кейлин Друзас? — мрачно спросил Вульф.
— Нет, — ответила она мягко, — но тебе было бы лучше, если бы я была такой. Твой хозяин — мой смертельный враг.
— Ты можешь идти или я понесу тебя?
— Я подвернула ногу, падая с дерева, — ответила она, — но перелома нет. Тем не менее ты должен схватить меня, а я буду пытаться вырваться. Джастину Габрасу покажется странным, если я сдамся без сопротивления.
— Почему? — спросил он.
— Мы поговорим, когда найдем укромное местечко. А сейчас поторопись! Хватай меня, пока кто-нибудь не пришел и не удивился, почему ты еще не овладел мной.
Он подошел к ней и коснулся рукой ее лица.
— Антония сказала, что ты мертва и наш ребенок тоже.
— Я подозревала, что она могла так сказать, — ответила Кейлин.
— Я хочу знать, что случилось, — настаивал он.
— Вульф! Пожалуйста! — умоляла она его. — Не сейчас! Габрас скоро придет за нами. Он ужасный, опасный человек.
В голове Вульфа вертелось множество вопросов. Почему она жива? Почему здесь, в Византии? Но он увидел неподдельный страх в ее глазах, поднял ее и перекинул через плечо. Она немедленно начала колотить его кулачками, а он понес ее через сад туда, где собрались остальные.
— Пусти меня! Пусти меня, скотина! — визжала Кейлин. Кровь прилила к ее голове.
— Итак, наши крольчата пойманы наконец, — услышала она голос Габраса, а затем он появился в поле ее зрения. — Ты заставила нас как следует побегать, моя дорогая. Где она была?
— На дереве, — ответил Саксонец. — Я бы никогда не нашел ее, если бы не обломилась ветвь, на которой она сидела.
— Я хочу посмотреть, как ты возьмешь ее, — приказал Джастин Габрас. — Здесь! Сейчас! — Он крепко сжал рукой бокал вина.
— Публично я выступаю только на арене, — невозмутимо произнес Вульф Айронфист.
— Я хочу видеть эту женщину униженной, — настаивал Габрас.
«Он опасен», — подумал Вульф, но голос его прозвучал спокойно:
— До утра я буду иметь ее всевозможными способами, даже такими, которых вы не можете себе представить, мой господин. Если она не умрет, то не сможет выползти из комнаты, где мы проведем эту ночь. — Он повернулся к Иоанну Максима:
— Мне нужна комната без окон, чтобы никого не беспокоить ее криками. В комнате должны быть хорошие матрацы и побольше вина, а также собачий хлыст. Женщин часто приходится учить, а эта слишком своевольна, должен сказать. Мне ясно, она не знает своего места, но она узнает его! Мы, саксонцы, любим послушных, покорных женщин.
— Ей-богу, — сказал Джастин Габрас с улыбкой, исказившей его красивые черты, — ты мне по душе. Дай ему то, что он хочет, Иоанн Максима! Девчонка в хороших руках.
Через несколько минут их проводили в ту самую комнату, где Кейлин и Касия недавно сидели взаперти. Теперь, однако, в комнату внесли большую удобную кровать, несколько низких столов, кувшин вина и два бокала, две масляные лампы, высокую напольную лампу и кнут. Иоанн, который лично сопровождал их, беспокойно посмотрел на кнут, а Вульф дико оскалился.
