– Мы скоро остановимся, – негромко сказал он.
Сара еле заметно кивнула.
– Я знала, что ты придешь.
Он даже удивился тому впечатлению, которое произвела на него эта простая фраза, и невольно улыбнулся.
– Знала?
Сара повернулась к нему.
– Понятия не имею, почему я была в этом так уверена. Тем более что в прошлый раз ты не пришел.
– В прошлый раз? – переспросил Даниель.
Она проглотила комок в горле. Ей не хотелось говорить о прошлом. Она боялась, что Даниель рассердится на нее. Особенно теперь, когда он ей так нужен.
– Когда я была в тюрьме… – Ее голос дрогнул и сорвался.
– Сара, ты же сама отказалась видеть меня. Я приходил в тюрьму каждый день… – Даниель осекся и вдруг все понял. Теперь все встало на свои места – Отец…
Она широко раскрыла глаза.
– Ты приходил? – переспросила она, словно не веря собственным ушам.
Даниель медленно выдохнул и пробормотал:
– Похоже, это не единственное, что придумал мой старик, чтобы разлучить нас. – Он повернулся и посмотрел в темно-карие глаза Сары, полные надежды и изумления. – Так почему ты решила, что на этот раз я приду?
Она пожала плечами, избегая прямого ответа.
– Я боялась, что ты придешь и умрешь из-за меня.
Сара отвернулась, пряча глаза, полные слез. Даниелю хотелось обнять ее, осушить слезы поцелуями. Но он напомнил себе, что для этого будет время, когда они разобьют лагерь. Серьезный разговор подождет. Сначала им нужно отдохнуть. И он лукаво кивнул.
– И тогда ты стала бы хорошей второй женой Бегущему Лосю.
– Второй?!
Даниель пожал плечами.
– Не знаю. Может быть, и третьей.
Сара вспомнила двух женщин, которых видела в хижине. Интересно, которая из них приходится Лосю женой? – задумалась она. Скорее всего, обе. Но они ничуть не ревновали; наоборот, были добры к ней, Саре. Она решила, что Даниель просто дразнит ее, однако плакать перестала.
Вскоре он нашел удобное место для ночлега, спешился и помог сойти Саре. Близость ее тела опьянила его. Даниель вдруг осознал, что едва не потерял эту женщину, и ему захотелось обнять ее, чтобы избавиться от этого гнетущего чувства. Однако вместо этого он наклонился, быстро поцеловал ее в губы и отпустил. Сейчас Сара больше всего нуждается в отдыхе и пище, а его желания могут и подождать.
– Разожги костер, – сказал он. – А я позабочусь о лошадях.
Она кивнула, посмотрела ему вслед и с облегчением убедилась, что он недалеко.
Хвороста было вдоволь, и Сара сложила его в кучку посреди круга из камней. Даниель тем временем чистил лошадей, и вскоре она присоединилась к нему. Окинув взглядом разложенные на земле коробки, Сара сказала:
– Я не собираюсь искать кремень и огниво, когда у тебя в кармане есть спички.
Он достал коробок и протянул ей.
– Не хочешь искупаться, прежде чем начать готовить ужин?
Сара так смутилась, что выронила спички. Помыться было бы чудесно, подумала она, тем более что их тела не были чужими друг другу. Но до сих пор это всегда происходило после наступления темноты.
Жар, стоявший в глазах Даниеля, заставил Сару вспыхнуть. Она нагнулась, подняла спички и задумчиво кивнула. Он широко улыбнулся.
– В той коробке, что поменьше, есть мыло. Можешь начинать без меня.
Сара взяла указанную им коробку и вернулась к кострищу, зная, что после купания в холодной воде им захочется погреться у огня. Когда хворост занялся, она достала мыло и оглянулась. Даниель делал вид, что занят лошадьми.
Оказавшись на берегу, она разделась, оставшись в одной сорочке, встала у ручья на колени, намочила платье и начала тереть его мылом. На юбке появилось несколько маленьких дырочек и одна большая. Нужно будет заштопать их, машинально отметила Сара.
Когда Даниель присоединился к ней, она уже вешала платье на сосновую ветку у костра. Он принес остальные вещи, порылся в тюке, вынул оттуда одеяла и две чистые рубашки.
– Лично я предпочел бы, чтобы на тебе было только одеяло, – сказал он. – Но если хочешь, можешь надеть мою рубашку.
Сара благодарно улыбнулась и прижалась к нему.
Даниель хмыкнул.
– Не искушай меня, Степной Пожар. – Услышав свое индейское имя, Сара недовольно прищурилась, а он засмеялся и повернул ее лицом к ручью. – Холодная вода пойдет на пользу твоим солнечным ожогам, порезам и синякам. А моим и подавно. – Он притронулся к скуле, распухшей так, что глаз закрывался с трудом, и тут же отдернул руку. – Но давай поторопимся, пока она не слишком остыла.
Сара повернулась к нему спиной, сбросила ботинки и чулки, а затем сняла сорочку. Потом она взяла мыло и храбро шагнула в воду. Та была холодной, как и предсказывал Даниель, но для ее ног, горевших от усталости, просто целительной. Через мгновение Даниель оказался рядом; по сравнению с ледяной водой его тело казалось горячим.
– А вот поплавать нам не удастся, – сказал он, увидев, что вода едва доходит ему до колен.
– Все равно вода слишком холодная. – Сара понимала, что ее голос дрожит не только поэтому.
– Зато чистая. – Даниель наклонился, смочил тряпочку и протянул ей. – Похоже, тебя не слишком привлекает купание. – Сара потянулась к тряпке, узнав в ней кусок мохнатого серого одеяла, но он вдруг сказал, отводя руку: – Я передумал. Дай-ка я сам потру тебе спинку. – Он поцеловал Сару в губы и забрал у нее мыло.
Она засмеялась, повернулась к нему спиной и подобрала волосы, держа их обеими руками. Прикосновение мокрой тряпки заставило ее ахнуть, однако сильные и нежные руки Даниеля вызывали еще более острые ощущения.
Спиной он не ограничился. Сара заикнулась было, что может и сама справиться, но он не обратил внимания на ее реплику. От его поцелуев у нее слабели ноги. Наконец он встал перед Сарой и осторожно протер ее обгоревшее на солнце лицо, а потом увидел засохшую ссадину на шее и бережно поцеловал ее.
– Индейцы? – тихо спросил он.
– Гейнс.
Его глаза сузились, но Сара покачала головой. Ей не хотелось говорить об этом. Пространство, разделявшее ее прохладное тело и все еще сухое тело Даниеля, словно раскалилось. Пока он протирал ее лицо, она положила ладони ему на грудь. Она была теплой, сильной и надежной. Через мгновение ее голова легла на его грудь, а сама Сара оказалась в крепких объятиях любимого.
Он поцеловал ее в макушку.
– Ступай к костру, пока не окоченела.
Сара кивнула, почувствовав легкое разочарование. Увидев заботливо расстеленное на берегу одеяло, она быстро вытерлась и оставила его Даниелю. Потом прошла к костру, надела одну из чистых рубашек и накинула второе одеяло себе на плечи.
