Скоро над космодромом закружились флуггеры. На взлетку сели X-крейсера, выгрузив очередной полк. На этот раз мобильную пехоту с тяжелой техникой. Следом потянулись обычные танкодесантные корабли типа «Цезарь Куников».
Через три часа после штурма наряд сил накопился такой, что стало ясно: космодром, в самом деле, захвачен. Клонам теперь его не отбить.
Учитывая, что флот адмирала Шахрави ушел с дистанции синхронного выстрела, а проще говоря, отступил, орбитальное сражение было выиграно. Это значит, что господство в космосе мы завоевали.
К вечеру этого бесконечного дня на Хордад перебазировалось и наше авиакрыло.
Нас ждала большая боевая работа.
Бой на орбите выигран, но генеральное сражение нам еще предстояло.
Нас ждал Керсасп.
Неприступная цитадель, которую не решились атаковать даже посредством X-крейсеров.
Да и флот Конкордии был разбит, но не уничтожен, а это значило, что финал стратегической операции «Москва» ждал нас в зыбях будущего. И именно нам предстояло сделать будущее реальностью.
Глава 4
ДУШИ ПОГИБШИХ ТАНКОВ
Июнь, 2622 г.
Город Хордад
Планета Паркида, система Вахрам
Комиссия контроля качества
в Главное Автобронетанковое Управление.
По результатам использования экспериментальных танков «Изделие М» (предполагаемое серийное обозначение Т-20; опытная группа из 12 машин) на Паркиде были выявлены следующие замечания:
1. Укрупнение башни при наличии старой пушки ОТ-99 (140 мм) неоправданно в силу увеличения времени поворота. Снижение уровня боевого реагирования не компенсируется ни удлинением ствола (на 15 калибров), ни более широким спектром навесных модулей.
2. Новый сверхмощный двигатель ТДГ-207 вполне справляется с возросшей массой бронезащиты (по сравнению с танком Т-10), но его не выдерживает ходовая часть. Шесть машин из двенадцати были потеряны именно в результате поломок ходовой. Причем форсированный режим работы при активном маневрировании под огнем противника ведет к почти гарантированной поломке. Четыре машины встали на поле боя по этой причине. В результате экипажи вынуждены были полностью отказаться от форсажа, что сделало машину куда более уязвимой и медлительной по сравнению с Т-10. Кроме того, расход гидролеума у ТДГ-207 на 23 процента выше в обычном режиме и на 38 процентов в форсированном.
3. Навесной модуль-башня со спаренной 25-мм скорострельной артустановкой системы Шокарева-Бриевича (ШБ-25-2 «Шепот») делает невозможным одновременное сонаправленное использование основного орудия. Ствольный выхлоп ШБ-25-2 почти полностью ослепляет оптику и тепловизоры, хотя система и показала отличные результаты против пехоты, легкобронированных целей и полевой фортификации.
4. Место командира настолько перегружено приборами, что в ложементе невозможно с комфортом разместить человека в скафандре ростом более 180 см.
5. Помещение допбоеукладки в бортовых отсеках не выдерживает критики. Попадание в борт ведет к немедленной детонации снарядов. Четыре машины были уничтожены поражением в указанную область.
Заключение комиссии: «Изделие М» в настоящий момент не может занять место основного боевого танка и должно быть отправлено на доработку.
Начальник комиссии генерал-майор В. Н. Лихой
Поступил приказ на перебазирование. Место назначения — космодром Хордад, так ловко захваченный десантом.
Сказано — сделано.
Наш верный «Дзуйхо» осиротел — как и многие другие авианесущие вымпелы соединения.
Пока шли к Паркиде, наблюдали спорадические бои. Линкоры добивали орбитальные крепости, «Орланы» с X-крейсеров гонялись за флуггерами, которые остались без авианосцев, когда основные силы Клона удрали к папочке Шахрави.
Весь эфир кричал на разные голоса:
— Сдавайтесь, полудурки, ведь завалим!
С формулировкой я погорячился, но смысл такой.
Ответом чаще всего была тишина и последние отчаянные залпы. Кое-кто сдавался, конечно. Да только мало их находилось, разумных! И крепости, и москитные силы дрались до конца. До летального, мать их клонскую, исхода.
Приближалась Паркида, выросшая в панораме до огромного желтовато-красного блюда. На правом фланге как раз сыграли финальный акт очередной военной драмы. Десяток «Орланов» и три штурмовика «Кара». Какие варианты? Правильно…
Давила изрядная скука, от драки нас отделяли километров сорок, так что оптика «Дюрандалей» вполне справлялась, коли было желание подсмотреть. Желание появилось, причем сразу у всего авиакрыла.
Я включил максимальное приближение. Да… Идиоты. Клинические суицидники.
— Чего же они не сдаются? Ну вообще, я не знаю… — сквозь треск помех послышался голос младлея Лобановского из И-02. — Предлагают же, прямым текстом!
— Это самоубийство. То, чем они занимаются — самоубийство, — согласился Егор Кожемякин.
— Причем форменное. Ну вот, что и требовалось доказать… — такая эпитафия из уст Андрея Белоконя проводила взорвавшийся штурмовик.
— Сдавайся, дурак! — не выдержал ваш покорный слуга, когда очередной «Кара» попал в придел пары «Орланов». — Сдавайся, пока предлагают!
В этот момент я не то чтобы болел за клонов, нет. И даже не сочувствовал. Я просто очень явственно представил себе на месте неповоротливого штурмовика «Абзу» с Рошни в кабине.
С небес на землю, если только так можно говорить о моем положении в пространстве, вернул голос Сергея Цапко.
— Румянцев, ты-то сам на Восемьсот Первом парсеке чего не сдался? Ведь предлагали.
— Товарищ лейтенант, со всем уважением, но вас там не было! Чего вы тогда говорите, раз не видели? — заступился за меня Оршев, чей голос то и дело накрывали волны помех.
— А что, не предлагали? — спросил Цапко, причем фраза прозвучала скорее как: «А-п-ш-ш-ш т-р-р-р… то, не пре-п-ш-ш-шлагали к-с-с-с тр-р-р».
— Предлагали, — готов спорить, что Веня потупился, а то и покраснел.
— Какого дьявола со связью? — поступил вопрос со штурмовиков.
— А ты на тактик глянь. — Это Яхнин, внимательный, как всегда. — Вон на пять часов пара «Андромед-Е», дистанция четыреста. Висят там и глушат общие каналы! Вот уж точно: заставь дурака богу молиться…
— Кто-нибудь, отцы командиры, дайте маячок этим оленям, чтобы нас-то хоть в покое оставили! Ведь это не связь, а дрянь какая-то! — Кто сие изрек, разобрать было решительно невозможно, а смотреть на индикатор вызова я поленился.
— Закончили сессию, — оборвал нас Бердник. — Атмосфера.
Атмосфера у Паркиды хоть куда.
Во-первых, кислородная, то есть можно даже некоторое время дышать без масок. Во-вторых, не очень мощная по высоте, хотя и вполне плотная.
Зато здесь бывают такие смерчи и ураганы, что с ног валит. Сказывается соседство Бирба с его чудовищным приливным могуществом.
Я помнил эти места.
Хорошо помнил.
Невысокие горы с белыми шапками на вершинах, под ними серия озер, полоса степи, а за ней — Хордад.
Ну, здравствуй, Хордад! Давно не виделись! И век бы не видать!
Инфраструктура космодрома была в относительном… да я бы даже сказал завидном порядке. Глетчерному от клонов в свое время досталось куда сильнее!
Конечно, линкоры и здесь срыли всю заметную фортификацию, да и по некоторым второстепенным зданиям их снаряды прогулялись. Но потом был десант, чье легкое оружие не в состоянии ничего покалечить до неузнаваемости. В общем, Хордад я узнал.
Вон и ангары по периметру, закопченные, но целые. Диспетчерская вышка торчит, как указательный палец над кулаком. И еще одна в отдалении. Эта обслуживает звездолеты.
Подле нее, кстати, угадываются очертания танкодесантного корабля типа «Цезарь Куников». Угадываются — потому что далековато. Взлетное поле космодрома первого класса — это вам не площадка для гольфа. До секции звездолетов десять тысяч метров, а оптику включать неохота.
И чадит на полнеба неугасимый пожар на юго-востоке! Судя по всему, горят склады боепитания и флуггерный ремзавод. Все-таки перестарались боги войны!
Яркие вспышки то и дело очередями вспарывали вечереющий пейзаж. Что-то очень сильно взрывалось. Ну и бог с ним, нам туда не надо.
Приземлились.
Заправились.
И в момент получили задачу: парировать контрнаступление крупных сил Конкордии вдоль шоссе Бримиш — Хордад. До двух полков танков, вертолеты и полная авиадивизия. Мол, выдвинувшаяся к космодрому Бримиш бригада штурмовой пехоты с потерями отступает.
Ахилл-Мария чувствовал, что ничем хорошим их инициатива не кончится.
Как только Хордад принял подкрепления, в том числе их родную 11-ю бригаду в полном составе, бригадного генерала Рихарда фон Тили посетила идея маневра на Бримиш.
