Хруст шейных позвонков стал для меня почти музыкой. Вот и все. Теперь и мы со Свендром тоже обретем покой. Я уселся рядом со стремительно остывающим телом, закрыл глаза и принялся ждать.
Издалека раздался вопль, очень похожий на обычное мычание Свендра, но заполненный отчаянием.
«Готов», — про себя прошептал я. И продолжил терпеливо ждать запаздывающую смерть. Я свежее, сильнее, наверное, проживу на пару часов дольше развалины-Свендра…
…Солнце трижды покинуло небосклон и вернулось — я наблюдал за пробивающимися сквозь тяжелые складки шатра лучами. Труп оккультиста, даже несмотря на царящий холод, уже пованивал, а я все еще был, скажем так, жив. И ничего не понимал.
Свендр приполз в лагерь спустя час после смерти хозяина — и окончательно издох на пороге шатра. А я жил уже четвертые сутки и, кажется, тело мое умирать окончательно не собиралось.
Сначала меня охватило отчаяние — как же так? А потом…
Я долго сидел и размышлял над причинами — солнце успело совершить еще один оборот вокруг всего мира.
Все мое существование после смерти должно было свестись к прислуживанию убившему меня оккультисту. Но в результате ошибки я сохранил не только разум, но и чувства.
Так, может, оккультист допустил еще одну ошибку, сделав меня невосприимчивым к его собственной смерти?
Придя к такому выводу, я принялся думать, как быть. До того мига, когда тело мое сгниет окончательно, пройдут долгие годы. К людям мне теперь нельзя, к эльфам или гномам — тем паче. Жить отшельником в глуши тоже не по мне.
Решив положиться на судьбу, я поднялся и, оставив бивуак нетронутым, а оккультиста со Свендром — не похороненными, отправился в путь.
Дорога вела вниз, к подножию гор. Интересно, что ждет меня внизу. Земли варваров, каганат орков. Или, может, я выйду к одному из множества раскиданных вокруг Тимории эльфийских альянсов? Что ж, пусть случай выберет за меня…
Я шел день и ночь, без остановок — мертвые не нуждаются в отдыхе. Вот уже и знакомое ущелье, и снег постепенно сходит на нет…
Да это же Алкмаар! Я вернулся обратно. Вот так сюрприз.
Вот только в воздухе пахнет не весенним цветом, не скошенной с лугов сочной травой и даже не опавшим сухим листом; ветер, долетавший до гор, несет отчетливый запах пожарища. Я прибавил шаг, спеша скорее увидеть, что же произошло.
…И вместо цветущей, богатой страны увидал пред собой безрадостный пейзаж: сухие, измученные деревья, ни травы, ни цветов. Вдали, почти у горизонта, виднеются дымы множества костров. Сердце мое, пусть мертвое и небьющееся, сжалось от страха. Отец, Леда, мои друзья… Что с ними, миновала ли их неведомая опасность?
Я с ужасом обозревал открывшуюся мне картину. Что же тут произошло?
Прибавив шаг и соблюдая осторожность, чтоб не попасться никому на глаза, я направился к родной своей деревеньке.
Временами на дороге мне попадались беженцы с нехитрым скарбом, и тогда я, завидев их, сворачивал с дороги и обходил их стороной — признать во мне зомби издалека было сложно, а вот вблизи разве что слепой спутает мою сухую сероватую кожу с живой человеческой.
Мне нестерпимо хотелось остановить кого-нибудь из беженцев, чтоб расспросить, что же тут произошло, но я всячески сдерживался — ни к чему пугать и без того перепуганных живых. Тем более что едва ли хоть кто-то из них станет слушать мои расспросы — саданут по голове чем потяжелее, и вся недолга.
Лишь дойдя до деревни, я понял, наконец, что же приключилось с моим любимым Алкмааром.
Единственная улица была заполнена умирающими людьми. Их тела покрывали страшные язвы, некоторые стонали и просили о помощи, другие лишь бессильно провожали взглядом загадочных личностей в длиннополых плащах, чьи лица скрывались под капюшонами. Они ходили среди умирающих, временами наклоняясь к кому-то из них, после чего иных из них (в основном тех, на ком было поменьше язв) грузили на стоящие поодаль телеги.
Остальных же, не слушая ни стонов, ни мольбы, заживо стаскивали к большой куче заготовленных загодя дров.
Люди, сумевшие избежать чумы, в панике бежали в соседние королевства, трупы — обычные, не оживленные, не нужные даже загадочным плащеносцам, лежали прямо на улицах, там, где смерть настигла их…
Понадеявшись, что хоть Альзония устояла перед бедствием, я с утроенной силой поспешил туда, а в голове была лишь одна мысль — как там моя Леда?
Я больше не прятался от встречных — не до того. Но и они, завидя меня, не спешили бежать назад, лишь крепче сжимали в руках топоры и палки да провожали меня недобрым глазом.
Но самый ужас я испытал, лишь достигнув Альзонии. Некогда прекрасный торговый город постигла участь еще более жуткая, нежели чума. Вернее, смертоносная хворь уже отбушевала тут, собрав свою дань, а теперь…
В распахнутых настежь воротах неподвижными изваяниями замерли два зомби. В отличие от меня, оба они были одеты в отличные доспехи и хорошо вооружены. Как же так, ни один оккультист не доверится мертвяку настолько, чтоб дать ему в руки оружие. Или… Или этих зомби создали не оккультисты? Но кто тогда?
Подобравшись поближе и вглядываясь в пересечение грязных улиц, где сновали беспорядочные тени и раздавались беспорядочные вопли, я замер.
— Мортис, Мортис! Да здравствует славная Мортис! — неслось из ворот.
В кустах справа от меня зашуршало. Я бросился на звук.
— Поганый нелюдь! — Подо мной, извиваясь всем телом в попытке выбраться, лежал мужичок.
— Леда! — выдохнул я ему в лицо. — Где она? Что с ней?
Мужичок прекратил извиваться, закашлялся, попытался прикрыться грязным рукавом. Я посильнее придавил его к земле.
— Говори, а не то быстро к мертвякам отведу, — пригрозил я, вспомнив зомби в воротах.
— Какая Леда, не знаю никакой Леды, — забормотал мужик.
— Дочь торговца тканями, что живет на перекрестке Поварской и Купеческой улиц, — прохрипел я, хватая его за грудки.
— Ах, эта Леда, — вспомнил мужик и попытался ударить меня ногой. Я встряхнул его, и он, заикаясь и поминутно клацая зубами, продолжил. — Дак, н-нету ее больше, Л-леды той. Она, того… В-весной, как-к ж-женишок-то ее пропал, слегла с хворью непонятной… Не пила, не ела… Так и померла…
— Как померла? — спросил я и понял, что больше не смогу произнести ни слова. И все-таки выдавил через силу. — Когда?
— Да вот, недавнось совсем. Как раз перед тем, как чума приключилась-то…
Глаза мои заволокло кровавым туманом. Значит, пока я там, в горах, с мерзким оккультистом, моя Леда…
Я сам не заметил, как отпрянул от мужичка, и тот, с громким воплем: «Мертвяк, спасите!» бросился прочь. Не заметил, как на крики его один из стоящих в воротах зомби просигнализировал куда-то взмахами рук, и из города на роскошном коне выехала сопровождаемая толпой свежих зомби фигура. Часть мертвяков бросилась вслед за мужичком, всадник же, поведя головой, направил коня в мою сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
