— Этот старик вернулся с тобой? — спросил диктатор подругу.
— Нет, он передал послание и ушел.
— Странно… — снова впал в задумчивость Фило.
— Приготовься, — раздался у меня возле уха знакомый голос. Стремительный, точный и бесшумный, как стрела Робина Гуда, маэстро Гвидо был уже рядом со мной, проникнув во дворец либо уже проверенным, либо каким-то иным способом.
— Как прикажешь, — с готовностью отозвался я, вставая с бочки. — Надеюсь, мою точку «Феникс» еще не разрушили, а то лень будет бегать за тридевять земель…
И без того тусклые факелы снова померкли, на сей раз практически погрузив дворец во мрак. Чахлые язычки пламени, что остались на факелах после второго «энергокризиса», давали света не больше, чем дежурное освещение в тюремном бараке — лишь бы в случае чего отыскать выход.
— Эй, что происходит? — послышались недовольные возгласы из зала. Романтический полумрак устраивал всех, но чрезмерная «романтизация» обстановки вызвала общее недовольство.
— Без паники, сейчас разберемся! — громко объявил Фило. — Дворецкий! Дворецкий, оглох, что ли?
— Он не придет, — откликнулся за дворецкого Гвидо, уже успев обежать стол и предстать перед диктатором. В голосе маэстро опять зазвучали живые нотки. По ним я догадался, что Патрик вернулся в симулайф, очевидно сделав за его пределами все возможное.
— А ты кто такой? — спросил Фило у Зануды, удивленно привстав с кресла.
— Да это же тот самый тип, который ко мне и приходил! — опознала Анна «посыльного из дворца».
— Кажется, я знаю этого типа, — пристально всмотревшись гостю в лицо, объявил диктатор. — Респетадо миротворец, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно, — подтвердил Гвидо. — Поэтому сразу предлагаю тебе решить мой вопрос миром.
— Какой вопрос? И к чему вообще весь этот спектакль? Лекаря вызвали, охране мозги запудрили и свет, подозреваю, тоже вы погасили… верный слуга Баланса, я прав?
— Прав. Но говорить я буду не от имени Баланса, а как частное лицо. Для начала попроси всех удалиться.
— Невыполнимая просьба, — помотал головой крэкер. — Половина-то респетадос уйдет, но остальных, боюсь, и пушкой не добудишься. Хотите побеседовать? Тогда пойдемте в отдельный кабинет.
— Уж не в башне ли Забвения тот кабинет находится? — взял быка за рога Гвидо.
Я продолжал держаться в тени, но стоял уже за спиной Фило, поэтому смог заметить, как при упоминании злосчастной башни плечи диктатора напряглись. Однако других признаков смятения он не проявил.
— Вы что, всерьез верите в ту дурацкую легенду о якобы имеющейся у меня во дворце невидимой башне? — расхохотался Фило. Смех был довольно естественным — властитель фуэртэ Транквило бесспорно обладал актерскими данными. — Скитальцы давно распускают подобные беспочвенные слухи, а кое-кто даже клянется, что побывал в этой заколдованной башне. Выходит, теперь и до вас, небожителей, сплетни докатились. Бред, бред и еще раз бред — вот что я вам на сей счет отвечу! Ахинея! Не верите — идите и проверьте! Хоть целую неделю ищите — никакой лишней башни вам здесь не найти!
— Разумеется, не найти, — не повышая голоса, ответил Гвидо. — Поэтому и искать не будем; к чему время тратить? И свидетельские показания ваших бывших пленников мне не нужны — кто им поверит без доказательств? Поступим проще. Вы отпускаете скиталицу по имени Кассандра Болтливый Язык безо всяких условий, мы уходим, а вы продолжаете веселиться как ни в чем не бывало. Все остальные варианты для вас откровенно невыгодные, поверьте мне на слово.
— Да что это за проклятье такое! — умоляюще воздел руки Фило. — Эй, респетадос, идите-ка сюда и послушайте, в чем меня обвиняет Баланс! Какое неприкрытое издевательство! И это обвинение предъявляется мне — одному из самых уважаемых скитальцев Терра Нубладо! Нет, вы только выслушайте этого человека, респетадос!
Респетадос, которые еще держались на ногах и хоть немного соображали, начали покидать столы и шаткими походками подтягиваться к Анне, Гвидо и Фило. Кое-кто взял в руки оружие, однако когда залитые тропесаром глаза скитальцев различали стоящего перед ними известного дипломата, оружие тут же опускалось. Никто не хотел гробить себе репутацию, стреляя в безоружного миротворца.
— Я предлагал тебе решить вопрос мирно и с глазу на глаз, — огорченно произнес Гвидо. Огорчение его было липовым — он не хуже меня осознавал, что гуманный способ давления не подействует на Фило. — Что ж, довожу до твоего сведения, что человек, который нанял меня урегулировать проблему, будет очень расстроен. И я тоже: не предотвратить конфликт для дипломата — серьезное поражение.
— Кто вас нанял? — поинтересовался Фило. — Кто этот недостойный очернитель благородных скитальцев? Скажите мне, респетадо: я просто обязан вызвать его на поединок чести!
— Это дипломатическая тайна, — ответил Зануда. — Но не переживай — очень скоро ты лично встретишься со своим обвинителем.
— Ну хорошо, дипломат, верный слуга Баланса и тех, кто тебя нанимает, — заговорила молчавшая до сего момента Анна. — Я понимаю, что твой долг — выполнять любые, даже заведомо провальные дипломатические поручения, иначе какой из тебя тогда миротворец? Да, кто-то голословно обвинил респетадо Фило в немыслимых грехах, однако объясни мне, каким боком это касается меня? Зачем тебе понадобилось мое присутствие на этом балагане? Или я тоже в чем-то виновата?
— Таково было поставлено передо мной условие. Я лишь сделал так, как попросил обвинитель, — уклонился от ответа Гвидо, бросив в меня мимолетный взгляд. Что ж, пора идти наслаждаться немой сценой, которая непременно сейчас возникнет.
— И чего твой наниматель этим добивается? — продолжала допытываться Анна у маэстро.
— Уже добился! — во всеуслышание заявил я, выходя на свет позади Фило и уперев стволы штуцера ему в затылок. — Слушай внимательно: оторвешь задницу от стула — вышибу мозги! Руки на стол!
Метнувшаяся было к торчащей из кобуры рукояти револьвера рука диктатора медленно вернулась на прежнее место. Хорошая реакция, успел отметить я. Все-таки праздная жизнь не ослабила бойцовские рефлексы Фило, давно отошедшего от воинской жизни в симулайфе. Ткнув побольнее стволами «Экзекутора» в голову заложника, я отобрал у него револьвер. Я догадывался, что под одеждой у Фило наверняка припрятано еще кое-какое оружие, но отвлекаться на дотошный обыск было некогда. На меня уже нацелилось десятка три разнокалиберных стволов. Некоторые из них заметно подрагивали. Едва стоявших на ногах скитальцев приходилось опасаться сильнее остальных — их плохо контролируемые нервы могли сорваться в любую секунду. Фило не хуже меня понял это и потому не стал дожидаться, пока я попрошу его угомонить возбужденную свиту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
