Сидел почти брат близнец Зота. Его тело окутывали кляксы паразитов, он был един с ними, он управлял ими, был их хозяином. Сейчас Зит спал. Спал, но по его щекам текли слезы. Одни и те же кошмары, одни и те же образы.
— Прошу! — смотрит он заплаканными глазами на многоножку Соркориса, что смотрел в ответ абсолютно безразлично. Делал очередные заметки на бумаге. — Прошу хватит! Прекрати! — лежит Зит на столе, зараза поедает его изнутри, съедает, умерщвляет еще живую плоть. Подопытный хочет убежать, но не может. Его руки и ноги отрезаны, и должны быть пришиты новые.
— Образец Тирис вондо не прижился. — пометка. — Введите еще раствора.
— Слушаюсь настоятель. — отвечает девушка.
— Хватит! Убейте! Просто убейте меня! — клякса заполнила легкие, и жижа полилась через нос. — Бх.
— Убить? — чуть наклоняется Соркорис. — Нет, нет дорогой Зит, ты должен быть рад. Ты мостик к созданию величия. Ты материал, что послужит итогу. Итогу по имени Уро-Зот.
«Пытка» продлилась еще несколько часов. Затем еще сутки после пришития новых конечностей. И все это время Зит слышал только одно имя Зот, Зот, Зот. Уставшее тело без воли к жизни вновь вернули в клетку. Зит плакал, рыдал, свернувшись в позе зародыша. Хочется умереть… Но чтобы он не делал, аномальная регенерация не позволяет ничего сделать.
— Зит? Зит братишка? — доноситься из соседней и единственной клетки. Мягкий, девичий голос.
— З-Зэта? — смог юноша поднять взгляд.
— Не плачь брат. — её силуэт расплывается от слез. Только кристальные наросты по всему телу отливают красным светом в темноте. — Все это не просто так, все это ради нашего еще не рожденного брата Зота.
— Зот. — сжал зубы юноша. — Уро-Зот… — пальцы скребутся о пол оставляя отметины и сдирая ногти. — Я… ненавижу его… ненавижу…
— Братишка Зит… — с грустью произносит девушка.
Зит просыпается. Глаза полнятся яростью, и эту ярость чувствуют паразиты. Они шипят, мертвецы раскрыв пасти, одновременно произносят.
— Ненавижу! — Зит встает на ноги, сорвав затвердевшие корки. — Я ненавижу тебя Уро-Зот! Я убью тебя, я отомщу за каждое мгновение наших страданий!
неразборчивый рев сотни, услышал отряд Таркла.
— Это… Что за бездна? — вслушивается плечистый.
— Не знаю. — шепчет Мириси. — Но нам надо возвращаться домой. — не только доклад.
Но дикарка очень хочет увидеть того, кто постоянно витает в её мыслях.
Глава 45
Мерзкое чувство
Тепло и… Мягко. Еще не до конца проснувшись, мне совсем не хочется поднимать веки. Как то даже, спокойно что ли. Моя голова лежит на чем то мягком, за все время пребывания в Недрах никогда не было так удобно. И это… Это чувство. Чувство как в детстве, когда мир был таким простым, когда маленький сопляк еще не знал крови, и разодрав коленку мчался в маме. А она улыбалась, она гладила мои волосы, и разрешала лежать на её коленях.
— Слезы не признак слабости Багдан. — обнимает. — Стесняться собственных слез — значит не признавать свои чувства. — она была мудрой и умной женщиной. Она была тем немногим, ради чего стоило возвращаться домой.
Но ты ушла мама… Ушла. И в тот момент я извлек из этого другой урок.
Слезами ничего не изменишь, потому что миру нет дела до твоих слез.
Медленно открываю глаза. Вижу Мелони. Она задумавшись, напевала песенку. Что-то про реку и любовь, не знаю.
— Я еще жив? — не двигаюсь.
— Вроде да. — наклоняет голову, смотрит сверху вниз.
Да. Рядом горит новый костер, вокруг лесная глушь. А я лежу затылком на её мягких коленях, как колени вообще могут быть такими мягкими?
— М-м-м. — чуть осматриваю себя. На груди целая охапка листьев, и кожа блестит словно от жира. — Как ты…
— Само собой у меня есть сильное средства против таких ран. — довольная ухмылка. — Хотя будь ты, хм, нормальным. Это бы не помогло.
— После каждого серьезного боя. — тоже выдавливаю улыбку. — Каждый раз на грани. — надо завязывать с этим. Хочу подняться, ведь уверен ведьма закипает от недовольства, но стоило сделать движение.
— Лежи. — надавливает на мое плечо. — Дай телу время. — мало эмоций. Ни злобы, ни стеснения. Сейчас она как доктор который делает свое дело.
— Слушаюсь. — выдыхаю.
Слабый огонь приятно трещит, запах ягод заполняет ноздри. Её сердце бьется ровно. Очень приятный звук. Но не хочу тишины.
— Кристаллы. — вспоминаю предупреждение. — Что в тех кристал было особенного?
— Их сложно различить. — поправляет листок на моей ране. — В моем мире их называют антимагические. Они впитывают в себя любое произнесенное заклинание. — ведьма не замечает как оставила ладонь на исцеляющем, буквально поглаживая мою грудь. — Недры только-только открыли этот секрет, и потому анти магическую защиту можно увидеть разве что в столице. — выдыхает. — Когда нибудь это станет большой проблемой.
Очередная ветка истлев осыпалась пеплом. Снова тишина. Хм-м-м.
— Не молчи… — вновь закрыл я глаза. — А то как то неловко…
— Хе. — снимает шляпу. — Помню когда так же лежала на коленях своей приемной матери. Когда… — дрожит голос. — Когда я получила силу элементаля. — смотрю на Мел. — Алька знала как утешить ребенка.
— Получение это штуки было…
— Тяжелым, да. — кивает. — Его буквально вживили в меня вырезав кусок плоти. — ведет пальцами по животу. — У меня никогда не будет детей, кто-то скажет равная плата за такую мощь. — поджимает губу. — Но не для меня.
Я так слаб, что думать вообще не хочется. Давно интересующие вопросы льются сами собой.
— А татуировка? — морщусь от боли.
— Заметил? — новый смешок. — Это печать, защита от магий разума. Очень давно я придумала её чтобы обезопасить себя и близких от самой коварной из магических искусств. — вот почему Ерко боится Мел. Ведьма полностью защищена от вмешательства в мысли.
Ну и напоследок. Раз синеглазая не бросила, помогла. Надо уважать её границы.
— Перед боем, я снова сократил твое имя. Кхм. — протяжно выдыхаю. — Прости.
— Ничего. — натягивает шарф до носа. — Друзьям можно.
Вот как. А мы теперь…
— Хорошо. — расслабляюсь
