посмотреть, как ты будешь искать того, кто знает секреты Ликасимова, когда тебя с четырёх сторон стерегут огромные доги. Шаг в сторону…
— Всё-всё, убедил, — перебил меня Сашка. — К Ликасимову пока не ходи. Есть вариант получше.
Друг рассказал, что планомерные поиски остальных писателей дали очередной результат.
— Сокол!
— Что сокол? — переспросил я. — Не помню такого псевдонима.
— Это не псевдоним, а район в Москве. Там почти сто лет назад создали так называемый «Посёлок художников». Несколько улиц почти в центре столицы, а стоят коттеджи, как у нас за городом. Некоторые признаны памятником архитектуры начала двадцатого века.
— И кто это такой богатый там обосновался?
— Не только богатый, но и очень таинственный. Смогли выяснить только псевдоним. Марк Бобинкар.
— Иностранец?
— Это вряд ли. По словам обслуги, матерится по-русски не хуже Шнура.
— Согласен, это верный признак нашего человека.
— Предлагаю не откладывать это дело, машина у выхода, можем отправляться в Москву и на месте выяснять все подробности, — разливая последний коньяк по рюмкам, выдал Сашка. Мне же ничего не оставалось, как поддержать и предложение моего друга, и его самого. На голодный желудок крепкий напиток подействовал на него особенно сильно, к тому же пили мы не у меня на кухне, а в сауне. Парилку Сашка посетил несколько раз, вот и результат. Подчинённые помогли мне погрузить полковника в стоявший у дверей микроавтобус и мы отправились в путь.
* * *
Ночная поездка в Москву пролетела незаметно: сиденья удобные, дорога ровная, да и не очень далеко от Воронежа. Ранним утром мы остановились на тихой улочке перед высоким глухим забором, из-за которого выглядывал приличных размеров особняк. Даже не верилось, что мы в столице.
Наш город южнее Москвы, там первый снег только слегка припорошил землю, а тут уже всё покрыто белым покрывалом. Дома, заборы и деревья в утреннем полумраке смутно проступали серыми массами.
Растолкав Сашку, я первым выбрался из микроавтобуса, дав ему время прийти в себя. В нашем возрасте уже тяжело с утра сразу бросаться в бой, особенно если до середины ночи злоупотреблял горячительными напитками.
Прислугу кто-то предупредил о нашем приезде, ворота открылись практически сразу, как мы около них остановились. Наш передвижной штаб с Сашкой внутри медленно въехал во двор, а я зашёл следом.
Ну что сказать, дорого-богато… Особенно мне понравилась огромная оранжерея в глубине двора. Цветущие там экзотические растения резко контрастировали с белым снегом, лежащим вокруг. Перед домом сверкала свежим лаком «Чайка». Мне показалось, что этот ретроавтомобиль только что сошёл с конвейера, а ведь выпущен лет пятьдесят назад. Похоже, за ним тут ухаживают тщательней, чем за цветами в оранжерее.
Входная дверь в дом была гостеприимно распахнута, но никого из слуг я не заметил. Чувствовалась выучка. Видимо, они появятся лишь тогда, когда их присутствие будет необходимо, а пока наблюдают за гостями по камерам, не создавая неудобства своей назойливостью. Ликасимову с его догами следовало бы у них поучиться…
* * *
Тем временем Сашка выбрался из микроавтобуса, подошёл ко мне и остановился рядом.
— Любуешься? — поинтересовался он, кивнув на лимузин.
— Нет. Думаю…
— О чём?
— О том, почему машина стоит перед домом, а не в гараже. Не май-месяц на дворе, уже снег выпал. Ведь за такой экземпляр не один миллион заплатили.
— Чем чужие деньги считать… — начал Сашка, но я его перебил.
— Теряешь хватку. Я не про машину переживаю, а думаю о том, когда её владелец тут был последний раз.
Мой друг озадаченно почесал лысый череп и молча отправился к нашему микроавтобусу. Через пару минут оттуда выскочили его помощники и скрылись в доме. Слугам теперь не позавидуешь…
* * *
Не нравилось мне в этом элитном особняке. Вроде бы всё продумано, отделка исключительно из натуральных материалов, мебель ручной работы, идеальная чистота… Однако, ощущение склепа не покидало. Создавалось впечатление, что тут в каждом шкафу по скелету, а в подвале филиал морга.
В доме я пробыл минут пять и вышел во двор. Никаких признаков портала не ощущалось, да и не ожидал я его там найти. Было предчувствие, что придётся попотеть. Явно непростой случай предоставлялся…
Тем временем Сашка тоже вышел во двор и помахал мне рукой с довольным видом.
— Ты оказался прав. Слуги признались, что он был тут сегодня рано утром. Приехал как раз на этом автомобиле. Тот был весь в грязи по самую крышу, его отмыли и поставили сушить. К вечеру загонят в гараж.
— Это всё отлично, а куда писатель-то делся после того, как приехал?
— Говорят, ушёл в теплицу.
— Понятно. Вот только насчёт теплицы ты не прав.
— В смысле?
— Теплица была у нас рядом со школой, там занятия по биологии ещё проходили, а это оранжерея.
Сашка опять почесал лысину и ничего не ответил, я же отправился туда, куда идти очень не хотелось, но работа есть работа. Раз я взялся разыскивать этих писателей-демиургов, то нужно идти.
* * *
Портал найти было нетрудно, одна из ламп в углу оранжереи светила красным светом. Насколько я знаю, для растений такой спектр не применяют, поэтому сразу направился туда. Скажу честно, пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не остановиться. Такой красоты, как в этой оранжерее, никогда раньше не встречал: огромные кактусы, шпалеры с плетистыми розами, множество карликовых пальм в кадках, на каждом шагу необычные мраморные статуи. Пробираясь через всё это великолепие, почувствовал знакомые ощущения. Так и есть: в месте, где светила красным цветом лампа, была стилизованная под античные руины беседка. В глубине беседки я заметил небольшую дверцу. Похоже, мне туда…
* * *
Интуиция меня редко подводила и я всегда к ней прислушиваюсь, поэтому на всякий случай решил накинуть сверху магический плащ, подаренный Великой Серт. Кто знает, что ждёт меня сейчас?
Пройдя через портал, я невольно замер. Ожидая увидеть всё, что угодно, но к такому зрелищу оказался не готов. Моему взору предстала почти пустая комната без окон, на стенах темные обои в крупный рисунок, передо мной стоял круглый стол, накрытый белоснежной скатертью. На краю стола — довольно большая чашка, тёмно-красная в белый горох. От неё шёл пар и распространялся аромат свежесваренного кофе, но совсем не это поразило меня. За столом сидел какой-то пижон и читал газету. По-другому невозможно дать определение человеку, положившему свои ноги на белую скатерть. При этом подошвы его остроносых туфель сорок пятого размера были далеки от идеально чистых…
Именно это сочетание накрахмаленной скатерти, чашки с
