– Не в этом дело. Это из-за Джона. Да и из-за меня самой. Ты был прав, когда расстроился, что я обманула его. Мне и дальше пришлось бы прибегать ко лжи, чтобы встречаться с тобой, потому что он чувствует, что ты представляешь для него угрозу. – Она поморщилась, опуская взгляд. Ей не хотелось, чтобы из-за ее слов Джон выглядел маленьким и жалким.
– О! – Рэнди сжал губы. Потом вдруг наклонился вперед на стуле, заговорив быстро. – Ну, сперва позволь мне сказать, что ты – права. Я хочу сказать, что в этом отношении ты сделала правильное решение. Я восхищаюсь тобой. Но в то же время, черт побери, мне это совершенно не нравится. И я… – Он слегка покачал свою кофейную чашку кончиками пальцев, кивая головой. – Я зашел дальше, чем положено, я полагаю. Господи, я рассказал тебе то, что я никогда никому не рассказывал, нечто ужасное, и… Ведь дело не в этом, правда? – Прервал он себя. – Ведь не поэтому ты больше не хочешь встречаться со мной? Из-за того, что я сделал на мосту?
– О, нет! – Она почувствовала волну вины. Он рисковал, рассказывая ей свой секрет, а теперь она отталкивает его. – Я была счастлива, что ты смог рассказать мне, что на самом деле произошло.
Рэнди постучал кончиками пальцев сбоку чашки.
– В последние несколько дней я понял, что мои чувства к тебе – не те, что я должен испытывать. – На его щеках над бородой появилась краска, как будто он только вошел в помещение с холода, и было похоже, что он не может смотреть на нее прямо. – Когда Льюэн сбежала со своим… приятелем, я решил для себя, что никогда сам не поступлю таким же образом. А когда я начал… заботиться о тебе, я старался не думать о Джоне. Или, возможно, я думал о том, что я мог бы тебе дать то, чего он не может.
Да, подумала она, вспоминая терпеливые расспросы Рэнди о ее воспоминаниях. Но, вероятно, Рэнди имел в виду вещи скорее физического плана. Как танцы. Или секс.
– Ты – прав, – сказала она. – А я поступаю с Джоном так, как поступила с тобой Льюэн.
Он снова покачал головой.
– Я так долго ни с кем не общался. С тобой было так легко. И ты правильно поступаешь, оставляя меня, потому что, по правде говоря, с моей стороны, это уже не похоже на дружбу. Когда я поцеловал тебя вчера вечером… Ну, это произошло случайно. Но если мы будем вместе, это непременно случится опять, или по крайней мере мне захочется этого. Я не представляю, как можно быть с тобой и не коснуться тебя, Клэр. Все, о чем я мог думать, после того как я ушел от тебя прошлым вечером, это – быть с тобой в постели и заниматься любовью.
Его слова удивили ее. Она до боли в руках сжала замок на сумочке, почувствовав свою острую потребность в нем, хотя это было не то физическое желание, о котором говорил он. Она нуждалась в большем. Она хотела обнять его, самой быть в его объятиях, в тепле и безопасности, и чувствовать себя защищенной от остального мира, пока будет рассказывать о том, что ее преследует.
– Я думаю, что я в тебя влюбляюсь, – сказал он.
Она внимательно посмотрела на его красивое лицо, краска все еще заливала его щеки.
– Ну, – сказала она тихо. – Я думаю, наши отношения были очень важны для нас обоих, но по разным причинам. Я полюбила тебя с того момента, как первый раз увидела. Я не имею в виду романтическую любовь. Но мне с тобой так просто… и ты мне так близок. Как будто я встретилась с родным братом, о существовании которого не знала.
– А! – Усмешка Рэнди была горькой. – Полагаю, что нам лучше разойтись, Клэр, потому что я не уверен, что могу думать о тебе как о сестре.
Она посмотрела на сумочку, играя замком.
– А как быть с этими обрывками воспоминаний, которые возникают у тебя? – спросил Рэнди. – С провалами в памяти?
– Я постараюсь избавиться от них, – сказала она. – Снова стать такой, какой я была раньше.
– Хорошо. – Он неожиданно запел. – «Жизнь – это карусель, старик», – пел он, и его глубокий голос наполнил комнату лирическими строками.
– О, Рэнди. – Клэр оперлась о его письменный стол в полном разочаровании. – У меня было чувство, как будто я уже близко к чему-то важному. Это меня ужасно пугает, но я думаю, что мне удастся выяснить, что это.
– Конечно, я тоже так думаю. И, возможно, когда-нибудь ты будешь готова встретиться с этим лицом к лицу и дать ему в зубы.
Раздался стук в дверь. Официантка приоткрыла ее настолько, что смогла только заглянуть вовнутрь.
– Простите, что прерываю вас, Рэнди, – сказала она. – Но вы необходимы на кухне.
Рэнди кивнул, а Клэр встала задумчиво, когда официантка закрыла за собой дверь.
Рэнди встал, но не вышел из-за стола.
– Мне будет не хватать тебя, – сказал он.
– И я буду скучать по тебе. – Она потянулась к ручке двери.
– Джон – счастливый сукин сын.
Она выдавила безжизненную улыбку.
– Спасибо, – сказала она, а потом повернулась спиной, чтобы выйти из его кабинета.
Покинув ресторан, она пошла к своей машине, и холодный ветер бил ей в лицо.
Миссис Растэд.
Она остановилась посреди тротуара. Образ был пугающе живым. Женщина склонилась над столом, помогая ребенку справиться с заданием. Ее учительница в пятом классе. Седые волосы. Толстые стекла очков. Она носила одно и то же платье пять дней сряду, и сердилась – очень злилась на Клэр однажды, когда она затачивала свои карандаши во время урока, а все сидели тихо.
Клэр захотелось побежать назад в ресторан, чтобы рассказать Рэнди, что она вспомнила одну из учительниц. Он был бы доволен, стал бы задавать вопросы, постарался бы все выяснить. Но это будет нечестно по отношению к нему – нечестно по отношению к ним обоим, – и она запрятала воспоминания в глубину своего мозга и продолжала идти по направлению к своей машине.
26
Из Джереми в Сиэтл
1962 год
В те первые несколько дней путешествия по стране с отцом Ванесса плакала без перерыва. Даже в маленьких гостиничных номерах в незнакомых городках, которые быстро все смешались у нее в голове, она подвигалась к краю постели и плакала до тех пор, пока сон не освобождал ее от боли. Боль, как физическая, так и моральная, была свежа и чувствительна, и нова для нее. Ничто в ее жизни не подготовило ее к этому. Лен, занятый собственными переживаниями, не мог даже вообразить глубину страданий своей дочери. Если бы он знал, он обратил бы на это внимание. Он не был лишен доброты: Просто не мог вырваться из круга своих мечтаний и разочарований.
Когда они ехали по дороге, Ванесса ждала, что их остановит полиция. Определенно Мелли предупредила их о том, что она потерялась. Но полицейские машины проезжали мимо них как ни в чем не бывало. В отелях по ночам она ждала, что Мелли появится сама, чтобы забрать назад свою дочь. Однако никто не приходил, и Ванесса страдала от боли и разочарования. Хорошая мать нашла бы своего ребенка, если он ей не совсем безразличен.
