Дэнни посмотрел на часы.
— Нам пора двигаться, если мы не хотим опоздать на поезд, — скривившись, сказал он.
Спенс еще крепче обнял Никки и поцеловал Зака в лоб. Затем, положив ребенка обратно в кроватку, он притянул Никки к себе и крепко сжал.
— Не обращайте на нас внимания, — сказал Дэнни пару минут спустя.
Никки залилась смехом.
— Вы двое все еще здесь? — пошутил Спенс.
Дэвид подошел к ним, привлек Никки к себе и обнял.
— Мама заедет за вами завтра, часов в одиннадцать, и отвезет домой, — напомнил он ей. — Она сказала, что не нужно беспокоиться о продуктах: она уже все уладила.
Рассмеявшись, Никки воскликнула:
— И что бы мы делали без нее?
— Наверняка умерли бы с голоду, — ответил Дэнни; он тоже подошел, чтобы получить прощальные объятия. — Ладно, прости, но мы должны забрать его, или мы действительно не успеем на поезд, а ваш покорный слуга сегодня вечером работает, так что он не может себе этого позволить.
После последнего долгого поцелуя Никки отпустила Спенса, а затем взяла на руки Зака, чтобы он мог посмотреть, как его отец с друзьями выходит из отделения. В дверях Спенс обернулся и помахал им рукой; и, махая ручкой Зака в ответ, Никки с трудом проглотила комок в горле.
Мгновение спустя дверь за ними закрылась, и, прижав к себе кашляющего Зака, она села на свою узкую кровать, стараясь не думать о том, когда же они смогут снова быть вместе.
«Дорогой Зак, — писала она на следующее утро, пока они ждали консультанта, — сегодня мы поедем домой, как только доктор тебя в последний раз осмотрит. Должна сказать, для меня это огромное облегчение. Тебе сейчас гораздо лучше: остались только небольшие приступы кашля, которые случаются все реже, да и медсестра не устает повторять, что мне не о чем беспокоиться. Я больше не буду упоминать, как ты нас всех напугал, потому что я достаточно писала об этом на предыдущих страницах.
Ты спишь сейчас, пока я пишу эти строки, и не слышишь детей в палате, хотя некоторые из них производят очень много шума, а Тодд, который лежит на соседней кровати, только что подходил ко мне и спрашивал, можно ли ему поиграть с тобой. Одна из сиделок сейчас занимается с ним рисованием, так что он не одинок. Грустно, что маме Тодда пришлось оставить его здесь одного, но у него нет папы, и ей пришлось уйти на работу. Она вернется позже, и, кажется, после обеда к нему приедет бабушка».
Она ненадолго прервалась, подумав о своей собственной матери и о том, как сильно ей не хватало ее на этих выходных. Никки не сомневалась: если бы Адель знала, что ее внук болен, она непременно приехала бы вместе с отцом, но Никки не хотела рисковать обращаться к ним, пока Спенс был с ней, ведь они могли сказать ему что-нибудь неприятное, и ему еще труднее было бы пережить это и без того непростое время. Она понимала, что теперь ничто не мешало позвонить им, но, хотя какая-то ее часть хотела этого, какой в этом смысл? Кризис миновал, и, вообще-то, она прошла через него вполне прилично и без них.
Вернувшись к дневнику, она написала:
«Сегодня я снова поняла, как мне повезло в том, что я, ты и папа есть друг у друга. Наша небольшая семья означает для меня целый мир, но я знаю, что для него она еще важнее. Иногда я чувствую, как он боится потерять нас. Это из-за того, что его родители им совсем не занимались, когда он был маленьким, и он был очень одинок, когда стал постарше. Я тоже была одинока, ведь я — единственный ребенок в семье, но это было ничто по сравнению с тем, через что довелось пройти папе. У меня ведь были родители, и они любили меня, хотя, вероятно, и слишком сильно, из-за чего у нас теперь проблемы.
О, похоже, ты просыпаешься, а значит, я прекращаю писать и пойду целовать твое милое нежное личико. (Я знаю, что ты возненавидишь поцелуи, когда немного подрастешь, но, надеюсь, мы вместе посмеемся над этим.)»
К тому времени, когда мистер Пирс, консультант, зашел в палату, окруженный группой студентов-медиков, миссис А. уже приехала и держала абсолютно голого Зака на одном плече, чтобы дать его коже подышать, между тем как Никки выбирала, во что его сегодня одеть. Спенс вчера съездил домой и привез синие джинсы и голубую курточку с капюшоном, а также очаровательные теплые ботиночки в виде динозавриков, которые все еще были великоваты, но Никки не могла удержаться и собиралась обуть его в них.
Пока мистер Пирс рассказывал студентам о бронхиолите, которым переболел Зак, миссис А. положила ребенка в кроватку, но не успела она отвернуться, как все засмеялись: Зак устроил им свой любимый трюк.
— Нет, спасибо, молодой человек, мы сегодня не нуждаемся в образцах мочи, — хихикнул мистер Пирс, пока Никки хватала подгузник. Затем врач повернулся к симпатичной темноволосой девушке, которая стояла рядом с ним: — Труди, почему бы вам не взять инициативу в свои руки?
Студентка была шокирована.
— Вы хотите, чтобы я его вытерла, сэр? — уточнила она.
Мистер Пирс изумленно поднял брови.
— Не сомневаюсь, его мать была бы рада, — лукаво усмехнулся он, — но я, вообще-то, имел в виду, не хотели бы вы провести неврологический осмотр?
Студентка заметно разволновалась и не знала, с чего начать.
Никки посмотрела на мистера Пирса, который успокаивающе подмигнул ей.
— Вы могли бы начать с оценки хватательного рефлекса, — предложил он.
Труди вышла вперед и, после недолгих колебаний, похоже, обрела уверенность в себе, поскольку начала осторожно поднимать Зака за руки, чтобы проверить, как он держит головку.
— Небольшое запаздывание в этом возрасте нормально, — сообщил к сведению остальных мистер Пирс, — но, как вы сами видите, как только его приподняли, он стал довольно уверенно держать головку. Ладно, Труди, возьмите его на руки.
Обхватив Зака поперек туловища, она подняла его.
— Если у младенца гипотония, — продолжал мистер Пирс, — он выскользнет у вас из-под руки, когда вы начнете его поднимать; но, как видите, малыш Зак бодр и активен, и его легко удержать. Хорошо, Труди, продолжайте.
В течение следующих нескольких минут студентка оценила тонус мышц Зака, осторожно подергивая его ручки и ножки, после чего она погладила ему ступни, чтобы удостовериться, что он поднимает их, а затем растопыривает.
— У детей постарше и у взрослых в результате такой проверки можно увидеть, что пальцы ног поджимаются, — говорил студентам мистер Пирс, — но у младенцев они поднимаются, пока те не начнут ходить. — Он посмотрел на Никки и улыбнулся, заметив, что она раскраснелась от гордости. — Так, Труди, — сказал он, — пора уже пускать в ход офтальмоскоп. Ричард, что мы сейчас ищем? — спросил он у другого студента, в то время как Труди начала светить Заку в глаза.
