Ангелина ни за что не потерпит такого к себе отношения!
Поскорее бы Роберт приехал! У неё украли часть души, её кровинушку, её сыночка! А этот полицейский смеётся над ней!
Её малыш пропал, её жизнь остановилась. И сейчас судьба её сына будет зависеть от Роберта и его решений. Впрочем, как и её жизнь.
Глава 44. Возвращение
Наконец-то — он пришёл!
Вот он — мой любимый Роберт — стоит передо мной во всей своей красе — такой же милый и добрый, с таким же, как и раньше взглядом — умным и доверчивым одновременно (редкое сочетание).
Он остался таким же, каким я его запомнила после нашей последней встречи — там, у старого ветвистого дуба в заброшенном парке.
Тогда я была безмерно расстроена и разочарована в нём и в его любви, в тот день мне казалось, будто мой мир рухнул и жизнь остановилась.
Но моя жизнь не то, что не остановилась, более того — она продолжается до сих пор и обрела новый смысл — теперь я живу не ради себя, не ради своих потребностей или бесконечных терзаний из-за несчастной любви. Нет — теперь я живу ради своих детей, ради своего продолжения в них!
Роберт посмотрел на меня, сидящую в кресле — я опиралась локтями о свои колени, согнувшись вперёд, ладонями удерживая подбородок.
По нему заметно, что он слегка ошарашен моим видом — заплаканные опухшие веки над уставшими, измождёнными бессонными ночами глазами.
— Тебя не узнать. Ты изменилась… — Роберт, наверное, подумал, что материнство не пошло мне на пользу.
— Здравствуй, Роберт. Садись, мне нужно кое-что рассказать, — вздохнула я глубоко, предвкушая очень тяжёлый разговор.
— Что случилось? Зачем ты меня позвала?
Это твой ребёнок? — Парень слегка дёрнул уголки губ, кивнув головой в сторону Витюшки.
— Нет, это Наташкин ребёнок, — отрезала я.
— Ммм… а где твой? Дома остался? Ты меня позвала, чтобы я чем-нибудь помог твоему ребёнку? — Роберт взглянул в мою сторону с той же заботой во взгляде, как и в дни нашей любви. — Кстати, у тебя мальчик или девочка? — спросил он, совершенно наивно. Видимо, Роберт не знал все подробности, связанные с рождением у меня детей.
— У меня близнецы… У нас близнецы! — выпалила отчаянно. — Да, ты должен помочь нашему ребёнку! Одному из наших сыновей. — Я потупила свой взор в пол, потому что мне было бесконечно страшно смотреть на его реакцию и, особенно, в его глаза.
— Не понял. Ты сказала «наших»? Что это значит? — Роберт удивлённо поднял брови, посмотрел на меня пристально, будто хотел выжечь своим взглядом во мне всю душу.
То ли от страха перед неизбежностью раскрытия всей правды, то ли от непонятности его ответных действий, я стала заикаться:
— Да… Ррр-оберт… Это твои дети. Это твои сыновья — близнецы Дан и Ян…
Видимо, из-за остроты переживаний, моё сознание помутилось и стало ускользать, оставив в голове лишь одну крутившуюся мысль, которую я повторяла снова и снова: «Это твои дети, любимый, они твои, ты их родной отец…» К ни го ед. нет
Когда я очнулась, то увидела Роберта, сидящего подле дивана, на который меня переложили, после того, как я упала в обморок.
Как же было приятно увидеть любимого рядом, это такое счастье…
Но, не успела я порадоваться, находясь в забытье после обморока, как память резко вернула меня в ужасные реалии — мой сынок в опасности, его украли!
— Роберт, нашего сына — Яна — украли! Господи, что нам делать? — Я умоляюще посмотрела на него. — Больше мне надеяться не на кого! Помоги, прошу тебя! Найди нашего малыша! — Рыдания заглушали мои слова, я захлёбывалась слезами.
Роберт попросил принести мне успокаивающие капли. Он молчал и с жалостью смотрел на меня, пока я отпивала по глотку валерьянку из стеклянного стакана.
Казалось, что он совсем не верит мне.
Может, он подумал, что я тронулась от горя умом, потому что произошла такая трагедия?
— Роберт, почему ты молчишь? Ты мне не веришь? — Я положила свою ладонь на его руку.
Роберт, как ужаленный, убрал свою руку из-под моей, и сухо высказался:
— Я помогу найти твоего ребёнка. Успокойся. Его найдут, я поговорю с полицией и подключу для дела своего друга, не беспокойся.
— Так ты не веришь, что пропал твой сын? Ты думаешь, что я сошла с ума от горя?
Роберт, это и твой ребёнок тоже… Можем сделать ДНК — тест на отцовство.
Знаешь, я не прошу тебя вернуться ко мне, и мне не нужны от тебя алименты на детей… Хочу, чтобы ты просто участвовал в их жизни и общался с ними. Пусть дети знают, кто их отец… Прошу, помоги найти нашего сыночка!
Тут из комнаты послышался детский плач — это проснулся Дан. Я вскочила с дивана, голова закружилась — тело не слушалось меня…
В то же мгновение Роберт подхватил меня за талию, не дав упасть.
— Роберт, мне нужно к сыну, он проголодался, наверное… — Ноги подкашивались, и мне пришлось сесть.
— Я попрошу Зою Анатольевну принести ребёнка. Ты переволновалась, приляг… Вот так… — Роберт аккуратно подложил мне под спину две мягкие большие подушки.
Зоя Анатольевна вышла из комнаты, держа на руках смешного карапуза с тёмными глазёнками-бусинками и чёрным пушком на голове. Дан сильно капризничал, словно понимал, что его разлучили с братом.
Зоя Анатольевна сунула малыша в руки Роберта, и — о, чудо! — Он успокоился, будто как-то почувствовал и признал в Роберте родного отца.
Роберт сначала опешил — он, видимо, никогда не держал на руках младенцев, но ощутив в ладонях тепло маленького существа, сердце его забилось сильнее. И, быть может, прилив какого-то, доселе необъяснимого чувства, наконец, поселился в его душе?
Мне бы хотелось верить, что когда Роберт более внимательно посмотрит на малыша, то обязательно поймёт и увидит в нём что-то своё, родное, близкое. Вглядевшись в личико младенца, он не мог не заметить слегка наметившуюся ямочку на подбородке — как и у него самого, похожую на его — форму бровей и ресничек, такие же — жгучие карие глаза.
После нескольких минут молчания, он, всё же, заговорил:
— Почему? Почему ты не сказала мне раньше, что это я — отец? — Он сжал губы и отвернулся, пряча от меня взгляд, полный обиды и горечи.
— Ты бы не поверил, тогда ты решил, что я беременна от другого и был страшно зол на меня. Ты думал, что я предала тебя! Когда-нибудь я расскажу тебе, что со мной
