судьбе моей жены и о наших скитаниях по свету привела к тому, что я забыл о милосердии. Я готов был убить Павлова. Наташа спасла мне жизнь, потому что Павлов держал меня на мушке револьвера.
Томек с благодарностью взглянул на девушку.
Отдохнув около часа, путешественники опять сели на лошадей. Смуга принял все меры предосторожности, хотя ему казалось, что только случай мог открыть погоне место их пребывания в этой каменной пустыне. Он прежде всего построил караван соответственным образом. Сам выехал вперед, в нескольких десятках метров за ними ехал Вильмовский с Наташей и Збышеком; на некотором расстоянии за ними, в арьергарде, ехали боцман и Томек. Теперь, когда над путешественниками нависла грозная опасность, хладнокровие и громадный опыт Смуги были заметны в каждом его действии. В обширной, безлюдной стране он умел каким-то шестым чувством выбирать правильное направление. Караван шел вдоль каменных ущелий, чтобы конские копыта не оставляли следов. Смуга напоминал всем о необходимости быть бдительными.
Так прошло два дня. Они уже довольно далеко отъехали от Алдана. До сих пор Смуга вел караван прямо на восток. По его расчетам, возможная погоня должна была направиться на юг вдоль дороги в Невер. Таким образом, они двигались в разные стороны и расстояние между путешественниками и возможной погоней постоянно увеличивалось. Только лишь на второй день, когда солнце стояло в зените, Смуга стал поворачивать на юго-запад. Если погоня ехала по дороге, то благодаря этому маневру караван находился теперь позади погони. Поэтому Смуга уменьшил скорость похода и разрешил частые остановки на отдых. Ведь необходимо было сохранить силы лошадей.
К вечеру они углубились в дремучий лес. Под легким ветерком березки роняли на землю золотые листочки. Кусты шиповника и сибирской смородины покраснели от ночных холодов. Это был безошибочный знак, что осень приближается быстрыми шагами.
Смуга, как всегда, ехал впереди, осматриваясь вокруг. Вдруг он наклонился вперед, стал напряженно вглядываться. Через минуту он убедился, что под деревом сидит сгорбленный одинокий человек. Смуга поднял руку, остановил коня. Жестами приказал друзьям окружить чужого человека. Вскоре вся группа остановилась близ дерева, под которым сидел незнакомец.
— Сто бочек прогорклого китового жира, так ведь это же мертвец! — воскликнул боцман.
— Вы, боцман, кажется, не ошиблись, — согласился Смуга. — Птицы выклевали у него глаза…
— Видимо, это эвенк, — вмешался Вильмовский. — Они так хоронят своих мертвецов.
Высушенная мумия старого эвенка была прислонена спиной к стволу дерева. На ее коленях лежали лук и топорик со сломанным топорищем. Рядом стояли присыпанные землей нарты, и около них валялись кости оленей и полусгнившая упряжь.
Вильмовский рассказал, что эвенки оставляют своим мертвецам предметы, которыми те пользовались при жизни, но ломают топорища, чтобы мертвец не нападал на живых людей. Збышек, который успел познакомиться с некоторыми обычаями якутов, добавил, что якуты прежде хоронили своих мертвецов на специальных настилах, расположенных на деревьях. В настоящее время они хоронят так только шаманов.
Путешественники отправились в дальнейший путь, тихо беседуя об удивительных обычаях туземцев. Вскоре они очутились на берегу лесного озера. Смуга опять задержал товарищей. Не больше чем в нескольких сотнях шагов от них находилась избушка. Над ней вился дымок. Вскоре отворилась дверь, и на пороге появилась человеческая фигура. Как только человек заметил караван, он быстро ушел в дом.
Путешественники, следуя примеру Смуги, подъехали ближе. Раз жители их заметили, скрываться нельзя, а, наоборот, надо убедиться, не опасны ли они для путешественников. Жалкое жилище сильно обветшало. Глиняная обмазка во многих местах отпала, единственное окошко было заложено дерном. У стены лежала брошенная рыболовная сеть, а на самом берегу озера виднелся наполовину вытянутый из воды челнок, выдолбленный из цельного ствола дерева.
Смуга соскочил с коня, намереваясь войти в избу. Но вдруг на пороге появились две человеческие фигуры. Путешественник отпрянул, пораженный ужасным видом. Лица туземцев были покрыты ранами и струпьями.
Один из них вытянул вперед руку, лишенную пальцев.
Наташа испуганно вскрикнула.
— Не подходите к ним, это прокаженные! — воскликнул Збышек.
Путешественники в испуге начали отходить. Один из несчастных туземцев стал что-то говорить ртом, лишенным губ. Его желтые зубы, торчавшие изо рта, производили тяжкое впечатление.
— Збышек, ты понимаешь, что он говорит? — спросил Смуга, с трудом преодолевая отвращение.
— Он просит есть, он голоден, — перевел юноша.
Смуга достал из вьюков мешок сухарей и коробку консервов, положил продукты на землю.
— Спроси у него, в каком направлении находится дорога из Невера в Алдан, — сказал он.
Збышек, помогая себе жестами рук, задал этот вопрос. Прокаженный вытянул обрубок руки, указывая на запад. Путешественники поехали в ту сторону.
И якуты, и эвенки изгоняли прокаженных из поселений. Время от времени волость выделяла несчастным немного продуктов или одежды, но больные не имели права подходить к жилищам здоровых людей. Путешественники долго не могли забыть вид туземцев, больных этой страшной, неизлечимой болезнью. Они погоняли лошадей, торопясь как можно скорее выбраться из леса, где находились мертвецы и заживо погребенные — прокаженные.
Смуга задержал караван в небольшом каменистом распадке лишь после того, как совсем стемнело. По его расчетам, они были уже недалеко от тракта. И хотя путники больше не ожидали погони, но костров не разводили и палаток не ставили. Только для Наташи построили из веток шалаш. Он состоял из одной наклонной стенки, которая немного защищала от дождя и ветра. Поужинали сухими продуктами, напились воды из ручья, после чего легли спать в спальных мешках. Мужчины, за исключением Збышека, посменно дежурили, охраняя лагерь.
Звездная холодная ночь прошла спокойно. С рассветом путешественники уже снова были на конях. Задолго до обеда они подъехали к краю обширного луга. Несколько стогов сена свидетельствовали о том, что где-то близко находится якутское селение. Смуга остановил караван. Через бинокль он внимательно рассматривал холмистую местность. Вдали виднелись темные контуры изб. Однако из труб не шел дым. По-видимому, туземцы еще жили в своих летних урасах. Усталые лошади путешественников тянулись к стогам сена. После краткого совещания Смуга решил остановиться здесь на отдых. По местным обычаям, любому путешественнику разрешалось воспользоваться сеном для своей лошади.
Пока лошади с ослабленными подпругами у седел хрустели сеном, всадники тоже завтракали. Немного отдохнув, они стали готовиться в дорогу. Смуга опять ехал впереди. Он как раз въезжал на пологий склон холма, с вершины которого хотел осмотреть окрестности. Добравшись до вершины, он соскочил с коня. Взглянул на узкую полосу равнины, открывшейся перед ним. Тракт из Невера в Алдан находился не дальше нескольких сот метров. По дороге ехала группа всадников, направляясь с юга на
